ванную. После душа он взял газету, стараясь с помощью чтения избавиться от мыслей об Эвелин, и нежданно погрузился в сон. Проснулся, почувствовав руку жены, легко трясущую его за плечо.

— Что с тобой?

— Устал немного. Сегодня был трудный день.

Они сели за маленький кухонный стол. Разговор не клеился. Он поинтересовался, как протекает беременность, спросил о курсах английского языка и всё ли в порядке в детском саду. Потом предложил Вике пройтись, но она предпочла остаться и приготовиться к завтрашнему уроку.

— Возьми Женю на прогулку, — сказала она, моя посуду.

Дочка с радостью согласилась. Вечер уже опустился на Брайтон-Бич и на променаде зажглись фонари. Ветерок с океана освежал его лицо, охлаждал голову, в которой ещё вздымались всполохи воспоминаний о прекрасном теле Эвелин.

8

Разработка системы продвигалась. Возникали трудности в методах расчётов, и тогда Саньке приходилось обращаться к университетскому курсу «Вычислительная математика». Объёмистый фолиант он принёс из дома и теперь в отделе он стал его настольной книгой. Раз в неделю он встречался с Леонардом Гольдштейном и вновь восхищался его блестящим умом.

Эвелин звонила ему каждый день. Она уже не спрашивала о работе, не скрывала за вопросами, как это было в первое время, свой женский интерес. Все карты были открыты между ними, но она умело и тактично лавировала, не давая никому малейшего повода подозревать её в романе с сотрудником компании. Санька всё больше погружался в омут её любви, и влюблённость в неё уже была очевидна и желанна ему. Разумная осторожность, которую проявляла она, позволяла им иногда встречаться в конце рабочего дня. Тогда он задерживался, чтобы дописать инструкцию для программистов. И когда в отделе не оставалось никого, он поднимался к ней. Они сразу же забывали о сдержанности, которую хранили несколько дней, и после поцелуев и объятий опускались на ковёр или мягкие кожаные кресла и предавались безумной страсти. Раз в неделю удавалось в обеденный перерыв уезжать в Гринвич-Виллидж, где они могли снять напряжение, в котором пребывали на работе, и она кричала во время неудержимого оргазма. Трудней всего было ему, когда он возвращался домой. Вика своим женским чутьём чувствовала всё возрастающее отчуждение. Санька объяснял его усталостью, а она откладывала разговор на то время, когда закончится испытательный срок и он, даст бог, станет постоянным сотрудником компании. Она не желала и волнений, с которыми связаны семейные ссоры. На шестом месяце беременности следует сохранять душевное спокойствие и крепить здоровье. Он понимал своё двойственное положение и связанные с ним опасности, но не видел возможности отменить принятое им решение. И, что греха таить, эта женщина привязывала его, молодого жаждущего любви мужчину, к себе крепкими узами чувств. Эвелин хотелось большего. Однажды она попросила, чтобы он остался у неё на ночь.

— Но я женатый человек. Каждый вечер я должен возвращаться домой, погулять с дочерью перед сном, поговорить с беременной женой.

— Милый, но ты же сотрудник компании. Скажи, что должен уехать на два дня в командировку, например в Бостон. На самом деле, останешься в Нью-Йорке со мной. Разве ты этого не хочешь?

— Конечно, хочу, просто не предполагал, что это так просто.

Вечером он сказал Вике, что его посылают в Бостон и послезавтра он будет уже дома. Она недоверчиво посмотрела на него, а потом попросила, чтобы он звонил.

— Обязательно позвоню, дорогая. Телефоны везде есть. Возьму с собой только халат и нижнее бельё.

— Как идёт твой проект?

— Есть проблемы. Поэтому должен ехать.

— Лена Шехтман звонила, приглашала на день рождения Алексея в ресторан «Садко». Он тут на Брайтон-Авеню недалеко от нас.

— Я знаю. Думаю, надо пойти. Алексей — хороший парень.

— Там Любовь Успенская поёт.

— Да, слышал о ней. Она эмигрировала давно, ещё в семидесятых годах.

Он сложил вещи в кожаный саквояж, помог искупать Женю и уложить её в постель. Потом включил телевизор и прошёлся по каналам. Поездка Джорджа Буша в Ирак. Обсуждение в Конгрессе дополнения к военному бюджету. Новости экономики и бизнеса. Ничего интересного для него. Он выключил телевизор, принял душ и побрёл в спальню, где Вика уже ждала его, листая тетрадку с конспектами уроков английского языка. Когда Санька лёг, она бросила тетрадку на тумбочку, выключила бра и прижалась к нему. Он обнял жену и вошёл сзади в её влажную плоть.

В конце рабочего дня в условленное время он спустился в подземный паркинг, где сразу увидел её машину. Над Манхеттеном стояло чистое голубое небо, словно вымытое весенними дождями, какое нередко бывает в середине мая. «Бьюик», послушно движимый уверенной рукой Эвелин, едва слышно урча, заехал на стоянку возле её дома. Когда они вошли в прихожую, он стал неистово целовать её.

— Милый, ты сошёл с ума?

— Наверно. И в этом виновата ты.

— О, давно не слышала таких комплиментов. Так ты любишь меня?

— А ты?

— Я тебе уже говорила. Знаешь, у нас вся ночь впереди. Давай поедим каких-нибудь афродизиаков.

— Ты для меня лучший афродизиак.

— Ты сегодня просто фонтанируешь признаниями. Я уже готова поверить, что ты меня любишь.

Она освободилась от его объятий и направилась в кухню. На столе появились тарелки с устрицами и мидиями, фаршированными грибами куриными яйцами, орехи и красная икра.

— Алекс, готово, — позвала она.

Они ели, целуясь и обмениваясь веселыми репликами. Эвелин поднялась, вынула из холодильника покрытую густыми сливками клубнику и шоколад и включила кофейный аппарат.

— Теперь мы сможем продержаться всю ночь, дорогой. Но у нас ещё есть время. Я хочу пойти в бар. Там всегда выступает джаз-оркестр. Ты любишь джаз?

— Очень.

— Программа начинается в девять. Сейчас полвосьмого. У нас есть час на сборы.

Они выпили кофе с шоколадом и вернулись в салон, где предались любви на большом кожаном диване. Потом оделись и вышли на улицу. Вечер расправил над городом чёрные крылья и на небе появились звёзды. Бар находился в десяти минутах ходьбы от дома. Когда они вошли, оркестр начал играть сейшен. С трудом нашли место возле окна и заказали коктейль. Санька заметил на себе посторонний взгляд, и из множества людей выхватил взглядом Джефри, коллегу по работе, направлявшегося к нему. В этот момент тот увидел Эвелин, остановился в нерешительности и вернулся на место.

— Здесь наш сотрудник, он заметил нас, — взволнованно произнёс Санька.

— Он ничего никому не скажет, побоится, — успокоила его Эвелин. — Расслабься и получай удовольствие.

Было уже за полночь, когда они вошли в квартиру. Лёгкое опьянение только усилило влечение. Эвелин приняла душ и в лёгком халатике проследовала в спальню. Санька тоже