Во исполнение Указа от 27-го сентября 1855 года касательно Якутских переводов, честь имею покорнейшие донести Святейшему Правительствующему Синоду следующее:

1) Согласно 4-му пункту определения Святейшего Синода, в упомянутом указе изложенного, ныне же препровождаются в Хозяйственное Управление при Святейшем Синоде 4 рукописи означенных переводов, заключающия в себе перевод трех первых Евангелистов и 3 канона: Спасителю-повседневный, Божией Матери-Параклисис и Ангелу Хранителю; и вслед затем будут препровождаемы по мере приготовления и прочие переводы.

2) На основании того же определения, на днях отправляется в Москву и священник, а ныне протоиереи Димитрий Хитров[261] для корректуры Якутских переводов; и так как, по количеству и объему всего предполагаемаго к напечатанию, одному ему держать корректуру будет нелегко, то в помощь ему и для скорейшего окончания дела, отправляется с ним дьячек его, Александр Мальцев, также очень хорошо знающий Якутский язык, который, в случае болезни протоиерея или других обстоятельств, вполне может заменить его в этом деле.

3) Кроме вышеупомянутых книг и канонов переведены, и желательно, чтоб были напечатаны, еще следующие книги: Евангелие от Иоанна, Деяния Апостольския, все Послания, книга Бытия, Псалтирь, Часослов, из служебника Литургия, из требника молитвы родильниц, чин крещения, исповеди, брака, елеосвящения и проч., всенощная воскресная, молитвы: утренния, вечерния, по причащении и ко причащению с каноном, благодарственный молебен, Указание пути в Царство Небесное с несколькими поучениями и, наконец, якутско-русский букварь.

4) Относительно же того, чтобы переводы были сколько возможно верны с русским текстом и понятны для Якутов, с нашей стороны сделано все, что мною предполагалось и что впоследствии оказалось для сего необходимым и полезным, и поколику дозволял самый язык, на котором, как известно, до сих пор не было не только никаких писаний и сочинений, но даже грамоты. Следовательно, нет никакого авторитета, на который бы можно было опираться при переводах и особенно при разборе и оценке равнозначащих слов, предлагаемых знатоками. Всякий из них в доказательство своего предмета обыкновенно ссылается только на то, что так говорят Якуты. Но кто говорит? Где? И почему так, а не иначе? На зто никто ничего не может сказать.

Лучшими и, как оказалось и после бывшего собрания (о коем будет сказано ниже), надежнейшими ценителями и истолкователями Якутских слов были и есть самые члены Комитета, составленного для окончательного пересмотра переводов, которые, занимаясь сим делом столько времени постоянно и столь усердно, и зная грамматики, кроме русской, латинскую и греческую и внимательно вслушиваясь в Якутский состав речи, наконец, кроме того, что узнали настоящее значение многих слов Якутских, опытно и совершенно постигли, каков должен быть состав и оборот Якутских периодов или мыслей, чтобы он были понятны и ясны для всякого слушающего, кроме, разумеется, мыслей и выражений, требующих размышления ж на всяком языке. А между тем, и составленная протоиерем Хитровым Якутская грамматика, — будучи поверяема и отчасти исправляема самыми переводами, — указывала им: где и в каком, напр., падеже и залоге должны быть поставлены имена и глаголы; ибо многие из обыкновенных знатоков Якутского языка, не исключая иногда и самых членов Комитета, в обыкновенных разговорах, следуя общему употреблению, не всегда строго различают залоги, времена и падежи, как бы следовало по грамматике; точно так же, как напр. и многие из русских, даже очень не безграмотных, в обыкновенных разговорах употребляют вместо крещенный ребенок — крестивший. И посему после окончательного пересмотра переводов в таком Комитете нельзя сомневаться в верности, возможной точности и понятности оных.

5) Ход дела поверки Якутских переводов бы таков. После первого пересмотра оных цензорами (впрочем, очень несовершенного по неопытности самих цензоров) они были очень немалое время и не однажды рассматриваемы Комитетом (и более в отсутствие мое на Амуре); потом, по возвращении моем в Якутск, Комитет в присутствии моем еще раз рассматривал и разбирал некоторые спорныя и неудобовразумительные слова и мысли. И, наконец, 20-го числа минувшего декабря были приглашены в мою домовую церковь очень многие и, можно сказать, все известные сколько-нибудь в г. Якутске знатоки Якутского языка с поручением им пригласить с собою и природных Якутов, более других разумных и смыслящих. И в присутствии такого собрания были читаны (по пропетии священниками Царю Небесный по-якутски) великая ектения с пением Ай Тоён Абра (Господи помилуй) и некоторые главы из Евангелия от Матфея. Затем предложены были на окончательое решение по большинству голосов несколько слов равнозначащих, например: которое из трех слов, выражающих жениха (но из которых, между тем, ни одно не соответсвует значению русского слова), можно и должно употребить в священных переводах. Наконец, по пропетии Достойно есть, тоже по-якутски, собрание распущено.

Относительно читанного и петаго в собрании на Якутском языке все единогласно отозвались, что переводы весьма удовлетворительны, а напев Царю Небесный (на 6-й глас) понравился и не одним Якутам.

После всего этого можно сказать, что для проверки переведенных на Якутский язык книг с русским и славянским текстом сделано все, что только в настоящее время и при настоящем состоянии языка возможно: далее идти некуда, ибо хотя татарский язык и много сходен с Якутским, но знаток первого не может быть ценителем и цензором последняго. Также, наприм., как знающий только русский язык не может быть цензором славянского и наоборот.

Правда, остается еще одно: собрать разумных и смыслящих Якутов со всей Якутской Области и предложить им на рассмотрение и рассуждение. Но если бы и была возможность сделать такое собрание, то, как я видел на бывшем собрании, кроме прибавки к Якутскому словарю нескольких новых слов и названий, еще неизвестных ни переводчикам, ни членам комитета, никакой особенной пользы для самых переводов не будет, по причине самой простой: чтобы уметь ценить подобные вещи, надобно прежде узнать их, по крайней мере, сколько-нибудь поучиться им. Что же касается до слов, еще неизвестных членам Комитета, и быть может, очень важных, то, вместо того, чтобы собирать для этого в одно место всех разумных и смыслящих Якутов и на время известное, им предложатся печатные переводы, которые они могут слышать всегда, когда пожелают, и рассуждать о них, сколько угодно и во время нескольких лет; следовательно, они могут узнать основательнее то, что им передается на их языке и сообщит все, что они знают. И потому то:

6) Хотя я вполне уверен и, по отзывам слышавших и читавших наши переводы и по доказательствам, какия были представляемы при разборе слов и мыслей, совершенно убежден, что переводы в грамматическом отношении правильны и для Якутов понятны как нельзя лучше, и что в