перед глазами образ Софоса, нереид, подводного города, Камиллы и улыбки всех дорогих сердцу людей.

Она достала из нагрудного кармана листок с расшифровкой… Пробежалась еще по строчкам: «Кровь гуще, чем вода. Ее зов всегда приведет тебя туда — куда нужно» и продолжила яростно жевать.

Спустя час после еды она провела в медитации, стараясь удержать энергию эфира мужа. Тело перестало дрожать, а мышцы даже слегка окрепли. Она подошла к тонкой, по ее мнению, стене и положила ладонь, стараясь выпустить эфир Софоса. Девушка ничего не видела, но слегка чувствовала покалывание. Стена наполнялась эфиром. Это было очень тяжело, она снова вспотела, силы опять покидали ее. Леда возвращалась к столику, пила воду и снова вставала к стене выпуская эфир. Хоть бы получилось.

Она прислонилась ухом к стене, но ничего толком не услышала. Легкое бульканье и все. А что если там лишь море? И вдруг ее затопит, а она на цепях даже уплыть не сможет. Нет, не время думать об этом. Нужно продолжать. Даже тогда, когда тяжело. Особенно если тяжело.

Стена начала потрескивать от наполненной энергии, Леда удовлетворительно улыбнулась и смахнула мокрые пряди с лица. Еще раз выпила стакан воды, в графине уже почти ничего не оставалось. Она снова села на кровать в медитации. Сколько уже времени с ее попыток сломить стену прошло? Часа три?

Она снова встала и подошла, слыша, как трещит эфир в стене. Постучала пару раз легонько, постаралась призывать весь эфир, который есть и со всей дури ударила, резко отходя назад. Стена начала рушиться. Обвалилась по середине, образовалась дырка два на два метра, но была защищена прутьями. Вот же проклятье!

Леда подошла обратно и увидела ответ на предпоследний вопрос, который ее волновал.

В соседней комнате была такая же кровать, но с более сильными цепями. А на кровати лежала высокая, но сильно исхудавшая женщина. От ее рук шли длинные трубки к стеклянным большим сосудам. Красные волосы разметались по подушке, а сама она была как будто в каком-то забытье. Но услышав шум со стороны Леды открыла вполне ясные глаза, в которых была вселенская усталось. Лицо выглядело молодым, около тридцати. Но за счет усталости можно было дать все сорок лет.

— Здравствуй, Кибелла, — тихо сказала Леда, вытирая по наитию слезы, которые почему-то опять решили показать себя.

Девушка прохрипела, но попыталась встать. Осторожно, медленно, шатаясь подошла к полуразрушенной стене, трубки из рук потянулись за ней, но казалось, она совершенно не обращала на них внимания.

— Он добрался и до тебя…

Красноволосая созидательница протянула руку к щеке Леды и провела печально по ней.

— Уходи.

— Я как видишь тоже не могу. — Леда подняла руки с цепями и грустно улыбнулась.

— Жаль… ты не согласилась на его план, да?

— Да.

— Не хочу видеть то, что тебя ждет. Но он заставит смотреть. Будет использовать это.

Она кивнула на трубки, выкачивающие эфир. И Леда непонимающе заморгала.

— Что? Что он хочет сделать?

— Если ты не согласишься… быть с ним… он завладеет твоим разумом.

— Это невозможно.

— К сожалению, возможно. Он начал проверять это месяц назад. У него удавалось на своих людях. Они теряли память, он корректировал им воспоминания. Делал из них послушных рабов. Я не знаю, что именно он хочет поменять в тебе. Но я очень его боюсь и верю, что он сможет подчинить тебя своей воле. Пожалуйста, Леда, борись до последнего. Разум — одновременно хрупкая и самая сильная вещь в мире. Благодаря воле! Воля. Держись ее.

Леда слабо кивнула и с печалью осмотрела старую знакомую. У Кибеллы были прямые красные волосы до талии, раскосые зелено-желтые глаза и не пухлые, но широкие губы. Она всегда выглядела сильной, у нее были широкие плечи, длинные руки. Но несмотря на хорошие физически данные, она не могла проявлять физически эфир. Зато сила, влияющая на разум, была пугающей. Неудивительно, что она говорит Леде бежать.

— Когда он поймал тебя?

— Лет десять как. Сначала просто держал в заложниках, заставлял выпускать эфир, создавая сферы. Потом придумал это. — она кивнула на склянки. — Хочу, не хочу. А эфир вытягивает. Я слабею от этого, не успеваю восстанавливаться. Но… мы же умираем от этого. — женщина грустно усмехнулась. — А я хотела бы.

— Ты знаешь, чем он шантажирует Аминтаса?

— К сожалению, нет. Со мной он не особо разговорчив.

— Я должна сбежать.

— Есть только один способ. Я думаю, он уже не даст тебе права выбирать и просто вкачает в тебя мой эфир для подчинения. Я могу тебе сказать только борись. Если сможешь побороть, но сбежишь. Ведь когда он вкачает в тебя эфир, снимет цепи.

— Я боюсь думать, что он решит делать со мной сразу.

Кибелла вздохнула тяжело, и Леда наполнилась тяжестью вместе с ней. Они обе понимали, что ситуация тупиковая.

Кибелла еще раз покачала головой и вернулась в кровать, с облегчением сев. Было видно, как каждое движение ей дается с трудом. Леда почесала запястья, подергала цепи, зная, что бесполезно и вернулась в свою кровать. Она не даст себя сломить. Ни за что!

* * *

Камилла провела у Фотиса ночь и весь следующий день. Они много целовались, обнимались, ели сладости и пили чай. Но в сердце что-то было неспокойно. Она понимала, что, возможно, это связано с Ледой. Но заставляла себя сидеть спокойно. Леда просила ей доверять, верить. Значит так и будет. По возможности.

Фотис предлагал остаться еще на ночь, но Камилла отказалась. Все равно не могла избавиться от тревожных мыслей и попросилась домой. Парень вызвался ее проводить, и они вдвоем вышли из общежития, замечая косые взгляды от абитуриентов и студентов.

Люди всегда оставались людьми, не упуская возможности последить за чужой жизнью и посплетничать.

— Хочешь зайдем за мороженным по пути? — предложит Фотис.

— Можно.

Они шли с вафельными рожками, спешно слизывая тающее на вечернем солнце мороженное и улыбались.

— Когда я увидел первый раз тебя, я подумал, что ты самая шикарная девушка из всех, кого я видел.

— Извини, не могу о тебе сказать того же, — усмехнулась Камилла.

— Да. Я понимаю. Мне до сих пор стыдно.

— Проехали, ты очень постарался, чтоб изменить это мнение о себе.

— Я… очень хочу, чтоб мы были вместе.

— Так мы вместе? Гуляем, болтаем, целуемся и не только, — хихикнула шатенка.

— Да. Но, я хочу, чтоб это было серьезно.

— Ой, только не говори, что сейчас потащишь меня к священнику делать женой.

— Нет, я не это хотел предложить. Ну, не сейчас. — тихо произнес Фотис. —