на свой счет – и он пришлет, если в копии стоит Джо. (Фритьоф отвечает: «У ConsenSys есть продуманные инструменты, такие как сегрегация обязанностей, принцип четырех глаз[32], внутренний контроль, риск-менеджмент и тому подобное, чтобы гарантировать полное соблюдение правил».)

Возможно, именно из-за политики протекционизма у Джо появились горячие поклонники – те, кто называл его визионером, революционером, идеалистом, альтруистом, гением и меценатом, делясь своим восхищением. (Но даже некоторые из его обожателей признают, что ему не стоило становиться бизнесменом и тем более президентом компании.) Например, одному человеку нравилась такая атмосфера без иерархии – по его словам, Джо хочет, чтобы люди чувствовали себя счастливыми, независимыми и способными на все. Этот сотрудник считает, что Джо стремится вдохновлять, поощрять взаимное обогащение идеями, помогать людям стать независимыми. Поэтому, если на встречу с ним приходил представитель другой компании, он иногда предлагал: «Кто-нибудь хочет присоединиться?»

Его беспечность расхолаживала сотрудников и вела к безумным выходкам. Они могли сами придумывать себе должности – один назвал себя «генеральным директором по анархии» и написал «требование», в котором просил людей указать свою зарплату в гугл-доке, якобы чтобы помочь всем сотрудникам в переговорах об оплате труда. Корва тут добавляет, что этот человек «привел несколько аргументов как за, так и против прозрачности». (Причина заключалась в том, что в ConsenSys существовал зарплатный потолок, и при устройстве многие соглашались урезать свой оклад, думая, что все будут в одной лодке. А на самом деле этого не происходило, и тот работник просто помогал другим людям получать больше.) Сотрудник говорит, ему пригрозили уволить его, если он не удалит пост. Отдел кадров исходил из того, что не стоит хранить чувствительную информацию в системе ConsenSys, тем более в свете принятого Генерального регламента по защите персональных данных. Работник в ответ выложил их «угрозу», как он выразился, на обозрение всей компании.

Несмотря на утопические речи Джо о децентрализации, ConsenSys явно гналась за токенами: в случае «спиц» – то есть токен-проектов – фирма, как правило, забирала себе 50, а иногда и 70 % монет. (Корва говорит, что стандартного соотношения не существовало.) Но вдобавок ConsenSys приобрела репутацию компании, которая копирует чужие проекты. Уже в 2016 году, а затем и в 2017‑м среди децентрализованных организаций Западного побережья пошли слухи о том, как токен-команды проводят презентацию для ConsenSys, венчурная студия отказывается в них инвестировать, а потом анонсирует похожий проект. Это произошло с децентрализованным рынком прогнозов Augur (у ConsenSys появился Gnosis), а также с децентрализованным протоколом обмена 0х (ConsenSys позже анонсировала децентрализованную биржу AirSwap). Руководитель ConsenSys отрицает, что какой-либо проект создавался на основе чужих презентаций. Джо утверждает, что у ConsenSys «вообще не было возможности инвестировать» в 0х. Хотя, судя по документам, Джо сам обратился к 0х, провел две встречи с их командой в присутствии сотрудников ConsenSys, в том числе и учредителя AirSwap, и ConsenSys явно приглашали участвовать в «раунде привлечения инвестиций до краудфандинга». После анонса об AirSwap инвестор 0х прислал команде письмо с темой «ConsenSys = Rocket Internet Ethereum». В статье The New York Times о Rocket Internet писали, что бизнес-модель этой компании – «копировать другие успешные интернет-компании». А затем репутация ConsenSys упала еще ниже. Шла ICO-лихорадка, Ethereum наконец добился успеха, и, хотя ConsenSys создала для Ethereum немало хороших инфраструктурных инструментов, им не принадлежало ни одно децентрализованное приложение, привлекавшее серьезных игроков. (Gnosis отделился от ConsenSys раньше своего ICO). Даже на пике ICO-бума в топ-100 токенов вошла всего пара, от силы тройка разработок ConsenSys. Как сказал бывший сотрудник: «Вся эта ситуация так и не дала хороших токен-проектов».

Один из разработчиков Ethereum, не работавший в ConsenSys, предполагает, что компания предлагала слишком плохие условия, чтобы на них соглашались опытные девелоперы, хотя, как говорит Джо, в любой сфере сделка обычно срывается из-за того, что условия неприемлемы для обеих сторон.

Многие работники ConsenSys считают, что Джо, очень мягко говоря, не думал об успехе компании. (Он говорит, что, конечно, был бы рад выйти на прибыль, но для стартапов это редкость.) Казалось, он будто не знает, что их ежегодная конференция Ethereal ни разу не окупалась – хотя криптоконференции бывают довольно прибыльными. (Джо говорит, что его неправильно поняли.) Со слов одного работника, случилось так, что через несколько месяцев после Ethereal 2017 Джо с удивлением узнал, что Microsoft не дали на нее денег, хотя на футболке конференции даже печатали их логотип. (Джо говорит, от первых конференций никто и не ждал прибыли, а этого случая не помнит.)

Его незаинтересованность в прибыльности так удивляла работников, что они вывели теорию на основе того, что Джо спонсировал ConsenSys займами эфира и биткойнов. Поскольку для ссуды Джо необязательно конвертировать свои огромные накопления эфира в фиатную валюту, ему не приходилось и платить налоги – а раз на тот момент он, скорее всего, уже стал криптомиллиардером, он укрывал от правительства немалую сумму. Сама ConsenSys тоже почти не платила налоги, поскольку тратила больше, чем зарабатывала; более того, Джо как иностранному инвестору предоставили налоговые каникулы, поэтому он бы заработал больше, если бы ConsenSys не приносила прибыли. Джо отвечает: «Нет. Какие бы налоги я компенсировал налоговыми убытками?» По словам одного обладателя доли в компании, «для Джо это было стратегически выгодно с самого начала». Один давний сотрудник предположил, что Джо тянул с договором о долях, впервые подписанном в октябре 2016 года, через два года после основания компании, чтобы не раскрывать, сколько биткойнов и эфира он дал взаймы ConsenSys. Чем раньше он раздал бы доли, тем раньше бы их держатели получили право голоса. Но к тому времени, когда люди наконец получили свои доли, он спонсировал ConsenSys криптозаймами уже два года. Джо отрицает, что тянул с договором.

Но еще это значило, что с ростом стоимости эфира долларовый долг ConsenSys перед Джо вырос на порядок относительно тех сумм, что он давал в биткойнах и эфирах, а это может быть опасно в случае ликвидации (потенциальная будущая проблема для акционеров). Как сказал бывший сотрудник-акционер: «Джо всем платит зарплаты в эфире по стоимости где-то 20 долларов, то есть, какие бы там ни были сейчас среднемесячные затраты, нам придется вернуть как минимум в 10 раз больше. Допустим, эфир стоил 200 долларов, а затраты в данный месяц составляли 10 миллионов; значит, только за тот месяц [на время разговора цена за эфир уже превысила 2 тысячи долларов] компании придется выплатить 200 миллионов долларов». Корва отвечает: «Это категорически неверно, и план финансирования