армии, тем самым возродив дореволюционные традиции, упразднил институт комиссаров, распустил Коминтерн, реабилитировал многих арестованных ранее военачальников. Великие полководцы прошлого – Суворов, Кутузов, еще недавно обливаемые грязью самим Сталиным, вернулись на русские знамена… И народ сплотился, тем более, что немцы своими безобразиями, убийствами, насилием над мирным населением уничтожили всякие иллюзии, связанные с ними в начале войны: многие крестьяне, загнанные в колхозы, жители ГУЛАГа, да и просто население городов и деревень, ждали их, как освободителей. Теперь эти иллюзии рухнули. Немцы увидели перед собой единый, вставший против них народ. Так кто же победил немцев? Сталин и его партия? Или Дьяконов и миллионы других, подобных ему?» – спрашивает Никулин в конце своей книги. Ответ ясен: победил русский народ. А потому, как ни страшны те военные ужасы, которые описаны у Никулина, это – глубоко патриотическое произведения. Оно показывает, что не смотря на тяжелейшие испытания, наш народ разгромил сильнейшую армию мира, спас Европу и весь мир от фашистского рабства. Вот это и есть настоящий, а не бутафорский патриотизм. Это и есть подлинная правда войны. Быть патриотом, – это значит, не бояться открыто, во весь голос говорить правду, какой бы горькой, она порой ни была. Что и сделал в своей книге профессор Эрмитажа, дошедший до Берлина русский солдат Николай Никулин. Он имел на это право. Он завоевал его кровью. Вечная ему память, вечная слава!

Любимый писатель президентов США

Как ни удивительно, но это действительно так. Речь идет о самой известной в США писательнице. А ее книга «Атлант расправил плечи» – вторая по тиражам в Америке после Библии. Но самое главное, что речь идет об авторе, родившемся в Петербурге, об Алисе Розенбаум, которая уже за океаном превратилась в легендарную в Америке Айн Рэнд.

Ее отец в Петербурге управлял аптекой на Вознесенской площади (ныне площади Восстания, 2), где на втором этаже жила семья будущей писательницы, а покинула она родину только в 1924 году. Несмотря на то, что за океаном она обрела и славу, и благополучие, и даже богатство, а из СССР была вынуждена бежать, она все равно продолжала обожать Петербург. А вот ее родном городе, на доме, где жила известная во всем мире писательница, нет мемориальной доски. Американскому корсару Джемсу Куку мемориальная доска в Петербурге есть. Есть доски петербуржцам Бродскому и Довлатову, тоже оказавшимися за океаном, а Айн Рэнд, куда более знаменитой во всем мире, – нет.

А вот вот, как она писала о Петербурге, в своей первой изданной за океаном книге «Мы – живые»:

«Города растут как леса, расползаются как сорняки. Но Петроград не рос. Он явился в окончательном совершенстве. Петроград не ведает природы. Это творение человеческих рук. Природе свойственно ошибаться и рисковать, она смешивает цвета и не имеет представления о прямых линиях. Петроград был создан человеком, который знал, чего хотел. Величие Петрограда осталось незапятнанным, а убожество – ничем не смягченным. Его линии, ровные и четкие, – свидетельство упорного стремления человека к совершенству.

Города растут вместе со своими жителями, борются за первенство среди других городов, медленно поднимаясь по лестнице времени. Петроград не поднимался. Он явился, чтобы стоять на высоте, чтобы повелевать. Еще не был заложен первый камень, а город уже стал столицей. Это монумент силе человеческого духа…»

Проникновенные строки

Странно, что до сих пор в нашей стране, и тем более в Петербурге, мало кто знает писателя, который написал о северной столице такие проникновенные строки. Впрочем, так произошло со многими гениями, которым пришлось покинуть родину, когда власть в ней захватили большевики. А что было делать, если их родителей ограбили, а некоторых убили, да и им самим, благодаря происхождению тоже угрожал или лагерь, или же пуля в подвале НКВД? А оказавшись на чужбине, на родине они были заклеймены и прокляты, и, как «предатели», обречены на долгое забвение. Такое долгое, что даже сейчас, их имена у нас многим неизвестны.

В Петербурге Алиса училась в престижной гимназии Марии Николаевны Стоюниной. А учителем Айн по логике и философии был самый известный тогдашний русский философ той эпохи Николай Лосский. Учеба там не только познакомила ее с семейством Набоковых, но и дала первые уроки: в 13 лет она написала работу по персонажам поэмы Пушкина «Евгений Онегин», после чего учитель рассказал ей о причинно-следственных связях в литературе, научил оценивать героев в связи с конкретными событиями или действиями.

И вот еще один поразительный отрывок о Петербурге из уже упомянутой книги:

«…Невский разрезан потоком мутной бурлящей воды, через который перекинут мост. Четыре черные статуи украшают этот мост. Может быть, они всего лишь случайные декорации, но возможно, в них затаен истинный дух Петрограда, города, воздвигнутого человеком вопреки воле природы. Каждая статуя – это дуэт мужчины и лошади. В первой – ужасные копыта хрипящего животного зависли в воздухе, готовые раздавить стоящего на коленях обнаженного мужчину, протягивающего руки в попытке укротить чудовище. Во второй – мужчина уже стоит на одном колене, в апогее борьбы он из последних сил удерживает уздечку, его торс изогнулся назад, мышцы его ног, его рук, его тела готовы разорвать кожу в клочья. В третьей – они лицом к лицу, мужчина твердо стоит на ногах, его голова находится у самых ноздрей удивленного животного, впервые почувствовавшего хозяина. В четвертой – лошадь покорена, она ступает спокойно, ведомая рукой высокого стройного человека, который, гордясь своей победой, с высоко поднятой головой, твердым взглядом и непоколебимой уверенностью идет прямо в неизвестное будущее…»

Бегство

Когда Алиса после революции 1917 года бежала вместе с семьей в Крым, то ее будущее тоже не было известно. Но не этот ли могучий и необыкновенный город, с которым она с таким восторгом и восхищением описывает, хотя чуть сама в нем не погибла, дал ей потом силы, что в далекой и чужой стране стать знаменитой и богатой? Не этот ли город породил и других исполинов русской культуры, которым пришлось его покинуть: Набокова, Рахманинова, Репина, Георгия Иванова, Шаляпина, Мережковского и многих других?

В США ее жизненный путь не был поначалу усыпан розами. Ее первый роман «Мы – живые» о жизни лишенцев в СССР, который она писала шесть лет, успеха не имел. Только в 1942 году Муссолини дал санкцию на экранизацию, сочтя его критикой советского коммунизма.

Да и ставший потом бестселлером ее роман «Источник» сначала тоже отклонили 12 издательств. Но потом, как и «Атлант расправил