– Я одна. У Новых людей нет своего дома.

Он крепко обнимает девушку и чувствует, какая раскаленная у нее кожа.

– Ничего. Скоро все переменится. Все будет по-другому.

– Нет, не будет.

А через секунду пружинщица уже дышит ровно – все скопившееся напряжение тонет в глубоком сне.

* * *

Андерсон, весь в поту, резко открывает глаза. Вентилятор под потолком замер, израсходовав все до последнего джоуля. Рядом в кровати мечется и постанывает раскаленная, как печь, Эмико. Он спускает ноги на пол. Легкий ветерок, набежавший с моря, приносит облегчение. За москитной сеткой темнеет город, метановые фонари уже погасили на ночь. Вдали мерцают огоньки плавучих поселений Тонбури, где люди разводят рыбу и вечно перебираются с места на место, убегая от очередной генетической заразы.

В дверь стучат – уверенно и настойчиво.

Эмико вскакивает в постели:

– Что случилось?

– Кто-то за дверью. – Андерсон хочет встать, но она хватает его, больно впиваясь в руку сломанными ногтями:

– Не открывай! – Ее кожа белеет в лунном свете. В глазах страх. – Пожалуйста. – (Колотят все сильнее.) – Я… Там белые кители.

– Что? – У Андерсона начинает бешено стучать сердце. – Они отследили тебя до моего дома? Зачем? Что с тобой произошло? – Эмико только печально качает головой. Он смотрит на девушку и думает, что же за зверя впустил в свою жизнь. – И все-таки – что сегодня случилось?

Она молчит, не сводя глаз с двери, в которую продолжают колотить.

Андерсон встает с кровати и кричит:

– Одну минуту! Одеваюсь!

– Открывай! – доносится голос Карлайла. – Это срочно!

– Вот видишь, – укоризненно говорит Андерсон. – Это не кители. А теперь спрячься.

– Не кители? – На мгновение Эмико успокаивается, но тут же ее вновь охватывает тревога. – Нет, это они.

– Значит, ты с кителями связалась? Вот кто тебя изукрасил?

Девушка лишь печально качает головой и снова сворачивается калачиком.

– Иисусе и Ной ветхозаветный! – Андерсон достает и кидает ей одежду, которую когда-то, опьяненный красотой девушки, покупал в подарок. – Ты, может, и готова выйти на люди, но для меня выйти с тобой – это катастрофа. Вот, надевай и полезай в шкаф.

Эмико снова отрицательно мотает головой. Все равно что с деревом разговаривать. Он терпеливо садится рядом, поворачивает к себе ее лицо и как можно спокойнее произносит:

– Там всего лишь мой деловой партнер. Это не за тобой пришли. Но пожалуйста, спрячься, пока он будет тут, хорошо? Он ненадолго. Уйдет – вылезешь. Если увидит нас вместе, сможет сыграть на этом против меня.

Ее взгляд медленно проясняется, из него исчезают покорность и обреченность. Карлайл продолжает стучать. Она смотрит на дверь, потом на Андерсона и тихо произносит:

– Там белые кители. Много. Я их слышу. – И продолжает уже решительно: – Точно кители. Прятаться бесполезно.

Андерсон, кое-как сдерживаясь, говорит:

– Нет, это не они.

В дверь молотят изо всех сил.

– Открывай, мать твою!

– Одну минуту! – Андерсон натягивает брюки и сердито бросает девушке: – Да нет там никаких кителей. Карлайл скорее себе горло перережет, чем с ними спутается.

– Скорее, черт тебя подери! – вопит через дверь компаньон.

– Иду! – кричит Андерсон и приказывает Эмико: – Прячься! Сейчас же!

Это уже не просьба, а приказ, команда к послушанию, заложенному генами и воспитанием.

Она замирает, потом неожиданно резво встает, кивает, говорит:

– Да, сделаю, как ты говоришь, – и тут же начинает натягивать блузку и свободные штаны. Кожа блестит, прерывистые жесты настолько стремительны, что рук и ног почти не видно. В невероятно быстрых и ловких движениях вдруг возникает странная красота. – Прятаться нет смысла, – говорит Эмико и бежит к балкону.

– Ты что делаешь?

Она приоткрывает рот в улыбке, словно хочет что-то сказать, перепрыгивает через перила и исчезает в темноте.

– Эмико! – Андерсон спешит следом.

Внизу – никого и ничего: ни крика, ни звука удара, ни стонов упавшей. Тишина и пустота. Словно ночь проглотила девушку без остатка.

В дверь снова колотят.

Его сердце тоже гулко стучит. Где она? Как ей это удалось? Эмико двигалась неестественно быстро, под конец на что-то решилась, вышла на балкон, а через секунду взяла и перемахнула через перила. Андерсон внимательно смотрит в темноту. Перепрыгнуть отсюда на другой этаж невозможно. И все-таки… Упала? Разбилась?

Дверь падает под мощным ударом. Андерсон резко оборачивается и видит, как в комнату, спотыкаясь, влетает Карлайл.

– Какого…

Отпихнув его компаньона в сторону, с шумом вбегают «Черные пантеры» – в сумерках поблескивают бронекостюмы. Один из военных хватает Андерсона и толкает лицом к стене. По телу шарят чьи-то руки. Он пробует вырваться, но его прижимают еще сильнее. Быстро заходят все новые солдаты – целая толпа – и попутно разносят дверь в щепки. Кругом грохочут сапоги. Слышен звук разбитого стекла – на кухне громят посуду.

Андерсон поворачивает голову посмотреть, что происходит, но его тут же хватают за волосы и больно бьют лицом в стену. Во рту кровь – прикусил язык.

– Вы что творите? Вы знаете, кто я такой? – кричит он, но тут же замолкает – рядом с ним на пол швыряют Карлайла. Компаньон связан, вся физиономия в синяках, глаз заплыл, на скуле запеклась кровь, каштановые волосы в бурых сгустках. – О господи!

Андерсону заламывают и связывают за спиной руки, потом его хватают за волосы и разворачивают. Один из солдат кричит что-то, но проговаривает слова слишком быстро, неразборчиво, злится, брызжет слюной. Наконец мелькает знакомое: «дергунчик».

– Где пружинщица? Где она? Где? Где?

«Пантеры» рыщут по квартире, прикладами винтовок выбивают замки, крушат двери. Вбегают огромные черные мастифы-пружинщики, лают, раскрыв мокрые пасти, вынюхивают, потом находят нужный запах и воют. Теперь на Андерсона кричит кто-то другой, повыше званием.

– Да в чем дело-то? У меня есть влиятельные друзья! – возмущается он в ответ.

– Не так уж много.

В дверь уверенным шагом входит министр торговли.

– Аккарат! – Андерсон хочет обернуться, но солдаты ударом прижимают его обратно к стене. – Что происходит?

– У нас к тебе точно такой же вопрос.

Министр на тайском отдает приказы перетряхивающим квартиру солдатам. Андерсон закрывает глаза и радуется, что Эмико его не послушалась и не спряталась в шкафу. Если бы их застали вместе…

Один из «пантер» приносит найденный пружинный пистолет.

Аккарат с недовольным видом спрашивает:

– Разрешение есть?

– Мы тут революцию затеяли, а вы о разрешениях говорите.

Министр кивает, и пленника с силой швыряют о стену. Голова взрывается болью, в глазах темнеет, ноги слабеют. С трудом устояв, Андерсон спрашивает:

– Какого черта тут происходит?

Аккарат протягивает руку, получает пистолет – тяжелое массивное оружие – и не спеша его заряжает.

– Где пружинщица?

Андерсон сплевывает кровь:

– Вам-то