жреца так мягко, как только могла, как перышко, мягко приземлившееся в гнездо.

«Нет, – подумал жрец. – Мой бог так решил».

Больше никто этого не слышал. Эминель обратилась к молодому человеку:

– Ты сказал недели? Сколько?

– С уборки урожая, – сказал юноша.

Сессадон обратилась к нему:

– Ты можешь оставить нас.

– Вы слишком много себе позволяете, – сказал он в замешательстве, его гладкое молодое лицо омрачилось. – Это вам следует уйти.

Когда Сессадон заговорила, ее голос изменился:

– О, но мы же заслуживаем доверия. Верно, Эминель?

– О да, – сказала девочка. В ее голосе не было той магии, что была у Сессадон. Она не знала, как ее туда вложить, пока не знала. Но Сессадон была рада, что девочка инстинктивно последовала ее примеру. Произнесенное согласие усиливало эффект заклинания убеждения. Это была одна из бесчисленных тонкостей, которым колдунья с нетерпением ждала возможности научить свою наследницу.

– Почему бы тебе не показать Эминель, где мы будем спать? – предложила Сессадон молодому человеку, и сила заклинания, стоявшая за ее словами, стала почти неотразимой. – Мы останемся на некоторое время.

Теперь на его лице не было ни тени тревоги. Юноша поклонился. Когда он поднял голову, то жестом руки попросил Эминель следовать за ним, и они пошли прочь.

Оставшись, наконец, наедине с больным жрецом, Сессадон присела рядом с его неподвижным телом. Слова казались излишними, поскольку жрец не мог говорить. Было бы неразумно заставлять его пытаться. Разговаривать в здравии собственного разума было бы проще.

– Много боли? – спросила Сессадон.

– Слишком.

– Хочешь, я ее уберу?

– Нет. Я же сказал тебе. – Его мысли оставались непреклонными, даже когда из едва приоткрытого рта вырвался еще один ужасный, затрудненный вздох. – Бог так решил.

– Бог не хочет, чтобы ты страдал.

– Кто из нас может знать, чего Он хочет? – Мысли жреца прозвучали укоряюще, а на губах появилась тень улыбки. – Мы лишь читаем знаки.

– Вот как я читаю знаки, достопочтенный. – Проявить твердость настала очередь Сессадон. – Ты был болен и не выздоровеешь. Теперь я и моя подопечная здесь. Мы заменим тебя. Мы будем приветствовать паломников и толковать знаки. Я буду хорошо заботиться о твоем храме, клянусь тебе.

– Правда? – И затем: – Будешь.

– Вот так, достопочтенный, – сказала Сессадон, и магия ее была столь нежной, что в ней чувствовалась почти искренняя любовь, – теперь ты можешь идти.

Последний хриплый вдох сменил тихий стон, затем вздох, затем тишина. Жрец умер.

* * *

Трудно поверить, подумала Эминель, но теперь, оглядываясь назад, она была рада, что ее украли у Скитальцев.

Она поступила так глупо, рискнув их жизнями. Как она могла не подумать о том, какой опасности подвергает их? Прятки и уловки не смогли бы навсегда уберечь их. Королева послала бы еще Ищеек, возможно, даже пришла бы сама. Сессадон сказала Эминель, что однажды она сможет сражаться с королевой – только представьте себе! – но не сейчас. Она не смогла бы вынести эти смерти на своей совести. Веселые близнецы, тихая фехтовальщица, добрый вор, энергичная великанша. Без нее они могли бы вернуться к своей разбойничьей жизни, более счастливой и безопасной. Должна ли она благодарить за это Велью? Она не поклонялась Велье ни одного дня с тех пор, как они с матерью покинули Арку. Джехенит настояла, чтобы она не делала этого в Паксиме, не желая выдавать их происхождение. И уж точно она не видела никаких признаков благосклонности богини, когда магия убила Джехенит. Возможно, если Эминель наконец-то начала получать должное, то благодарить за это следовало никого иного, кроме Сессадон.

Она не знала многого из истории колдуньи, пока не знала, но она понимала, что та была одинока. Колдунья рассказала ей лишь самые общие сведения о себе. Как и Эминель, ее однажды похитили, лишив всего, что ей было дорого, и, как Эминель, она сбежала от похитителей. Так она оказалась на дороге. Вместо того чтобы, рискуя жизнью и головой, искать дорогу обратно в дом, где ее не ждала семья (опять же, их истории были так похожи) – и она продолжала скитаться, пока благодаря своей магии не узнала об Эминель. И тогда поиски ее последнего родственника стали единственным, что имело значение.

Теперь они прибыли на Остров Удачи, и казалось, что сам Бог Удачи одобряет их присутствие. Здесь, на острове, у них было все необходимое, начиная с уединения, чтобы спрятаться от посторонних глаз. Чем место более уединенное, говорила ей Сессадон, тем легче его охранять. А еще они собирались высвободить много магической силы, проверяя и изучая способности Эминель. Паломники принесут в жертву животных и фрукты, хлеб и молитвы, сказала ей Сессадон, это даст им еще две необходимые вещи: пищу для собственных нужд и жизненную силу для подпитки экспериментов с магией Эминель. Горстка храмовых жрецов, как и молодой человек, который их приветствовал, могли помочь с любыми другими нуждами.

Казалось, это идеальный вариант.

Но не слишком ли идеальный?

Эминель подавила в себе змею беспокойства. Сессадон была ее родственницей, она так и сказала, поэтому и хотела помочь. Они принадлежали к одному матриклану: линии, в которой были не только целители, как утверждала ее мать, но и женщины, владеющие всемогуществом. Та сила, которую мать скрывала от нее, была той самой силой, которая, если ее правильно развивать, могла сместить королеву, не заслуживавшую права управлять страной. Пора было перестать прятаться от своей судьбы. Пришло время строить, расти, учиться и в конце концов атаковать. Если бы Сессадон желала Эминель зла, она могла бы уже тысячу раз избавиться от нее. Или вообще не искать ее.

Но теперь они были вместе, и Сессадон обещала начать ее обучение, как только ей будет удобно. Они были готовы к учебе уже через неделю после того, как Эминель сбежала от Ищейки.

Они шли вниз по склону от храма, лицом к Насмешливым Водам. День выдался прекрасный, солнечный, но не жаркий, с легким бризом с безбрежного моря. Как только они оставили позади ступени из песчаника, маленькие тропинки разветвились в зелени травы и леса, петляя, как молнии. Не зная, куда они направляются, Эминель просто пошла следом.

Сессадон окинула взглядом открывающиеся возможности, немного задумалась и повернула в сторону леса. Оказавшись в тени деревьев, колдунья подвела Эминель к ближайшей роще берез, бледные стволы которых наклонялись внутрь, образуя своеобразное укрытие.

– Отлично, – произнесла она. – Такое место поможет нам сосредоточиться.

– Но есть ли здесь песок? Хватит его?

– Умница. Этого пляжа будет достаточно. Моя сила способна черпать его без проблем даже отсюда.

– Но мы не знаем, могу ли я делать так же, – заметила Эминель.

– Что ж, – сказала Сессадон, и