– Десять дукатов.

– Двадцать.

– Двадцать? – зарычал Макивелли. – Да ты за неделю столько не заработаешь!

– Ты прям само очарование. Так вам нужны сведения или нет? Как погляжу, вы все сильно торопитесь.

– Пятнадцать, – согласился Эцио, доставая кошелек.

– Так-то лучше, дорогуша.

– Сначала информация, – сказал Макиавелли, видя, как Камилла потянулась за деньгами.

– Половину вперед.

Эцио отсчитал ей восемь дукатов.

– Щедрые вы синьоры, – усмехнулась Камилла. – Теперь слушайте. Микелетто был здесь минувшей ночью, которую провел со мной. Никогда еще заработок не доставался мне так тяжко. Он был пьян, издевался надо мной по-всякому, а под утро сбежал, ничего не заплатив. А что я могла потребовать? У него пистолет за поясом, меч и кинжал такой страшный. Ко всему прочему, от него жутко воняло, но денежки у него были. Я догадывалась, что он сбежит, и потому дождалась, когда он заснет, залезла к нему в кошелек и взяла причитающееся мне. Наши вышибалы двинулись за ним, но, сдается мне, затевать стычку побоялись и держались на приличном расстоянии.

– Ну и что? – раздраженно спросил Макиавелли. – Какая нам польза от твоих сведений?

– Не торопитесь. Наши парни выследили его. Должно быть, Микелетто заблаговременно нанял корабль, поскольку он прямиком двинул туда, где стояла каракка[136]«Рассветная волна». Судно тут же подняло паруса и отчалило с утренним приливом.

– Расскажи, как он выглядел, – потребовал Эцио.

– Рослый, с громадными руками. Эти руки лапали мою шею, так что я вдоволь на них насмотрелась. Нос сломанный. Лицо в шрамах. Странные такие шрамы: кажется, будто он вечно усмехается. Говорил мало.

– Тогда как ты узнала его имя?

– Надо же было как-то к нему обращаться, вот я и спросила.

– И куда он поплыл?

– У нашего вышибалы оказался знакомый матрос среди тамошней команды. Тот ему и сказал.

– Куда?

– В Валенсию, – ответила Камилла.

В Валенсию. Микелетто отправился в свой родной город, являвшийся также и родиной семейства Борджиа.

Эцио протянул Камилле оставшиеся семь дукатов.

– Я тебя запомню, – сказал он шлюхе. – Если мы узнаем, что ты нам наврала, ты об этом пожалеешь.

Был полдень. Еще час ушел у друзей на поиски быстроходной каравеллы, капитан которой согласился бы перевезти их в Испанию за предлагаемую сумму. Еще два часа понадобилось, чтобы загрузить провиант и подготовить корабль к отплытию. Каравелла двигалась быстрее каракки, но смогла отчалить лишь с вечерним приливом. А море было бурным, и ветер дул в противоположную сторону.

– С днем рождения тебя, Эцио, – сказал Леонардо.

Силы судьбы тоже определенно были против них. Корабль шел быстро, но море постоянно штормило, а шквальные ветры пытались сломать паруса. Надежда догнать Микелетто еще в море быстро растаяла. Прошло целых пять дней, прежде чем их потрепанное бурями судно бросило якорь в гавани Валенсии.

Их встретил большой, шумный и совершенно незнакомый город. Никто из троих прежде здесь не бывал. Недавно построенное здание Шелковой биржи по своему великолепию соперничало с мавританской башней в Торренте, башнями-близнецами Торрес-де-Кварт и Дворцом генералитета. Валенсия была могущественным, процветающим каталонским городом и одним из важнейших портов на Средиземном море. На улицах, наряду с местными, было полно испанцев, голландцев, англичан и арабов, наполнявших воздух разноязыкой речью.

К счастью, «Рассветная волна» стояла на якоре почти рядом с местом, куда причалила каравелла. Капитаны обоих судов были друзьями.

– Привет, Альберто!

– Здравствуй, Филин!

Альберто был крепким мужчиной лет тридцати. Сейчас он стоял на палубе полуюта, наблюдая за погрузкой шелков и редких, дорогих сортов кофе для обратного плавания в Неаполь.

– Что, плавание было не из приятных?

– Brutissimo[137].

– Вижу по состоянию твоей посудины. Зато всю следующую неделю море обещает быть спокойным, а ветер – попутным. Вот я и тороплюсь вернуться назад.

– У меня вернуться так скоро не получится. Кстати, а когда ты приплыл?

– Пару дней назад.

– Что можете сказать о своем пассажире? – включился в разговор Эцио.

Альберто сплюнул:

– Che tipo brutto[138]. Но заплатил хорошо.

– Где он сейчас?

– Исчез. Знаю, что какое-то время он болтался по городу и о чем-то расспрашивал. Но его здесь хорошо знают. И друзей у него много, как ни странно. – Альберто снова плюнул. – Не из самой лучшей публики.

– Я начинаю жалеть, что приплыл сюда, – прошептал Леонардо. – Жестокости – это не по моей части.

– А вы не знаете, куда он отправился из Валенсии? – спросил Эцио.

– Знаю только, что жил он на постоялом дворе «Одинокий волк». Поспрашивайте там.

Альберто рассказал, как туда добраться. Эцио, Никколо и Леонардо сошли на берег, намереваясь сразу же отправиться по указанному адресу.

– Только это место не для благородных синьоров, – мрачно добавил капитан.

– С чего вы решили, что мы благородные синьоры? – поинтересовался Макиавелли.

Альберто лишь пожал плечами.

Аудиторе впился глазами в оживленную пристань. Боковым зрением он увидел троих или четверых подозрительных личностей, которые явно наблюдали за ними. Это заставило его проверить наруч и скрытые клинки. Мешок он повесил через плечо, освободив руки на случай, если придется взяться за меч и кинжал. Заметив его приготовления, Макиавелли сделал то же самое. Да Винчи смотрел на них, не скрывая своего неодобрения.

Они покинули гавань, держась настороже, хотя подозрительные личности не шли за ними по пятам.

– Давайте и мы поселимся в «Одиноком волке», – предложил Эцио. – Там мы скорее сумеем разузнать о Микелетто.

Постоялый двор располагался на узкой, змеящейся улочке, находившейся в стороне от главных городских дорог. Улочка была застроена высокими, мрачного вида домами, но «Одинокий волк» оказался приземистым, невзрачным строением. Это место разительно отличалось от красивых новых домов, которые путешественники успели повидать по дороге сюда. Потемневшая входная дверь была открыта, но внутри было темно и мрачно. Эцио вошел первым, Леонардо – последним, всем своим видом показывая, как ему это неприятно.