По свидетельству приёмного сына Сталина Артёма Сергеева[45], в 1930-х вождь часто заводил пластинку с этим вальсом, повторяя слова «Но верьте, ещё мы за вас отомстим и справим кровавую тризну» (дореволюционный вариант текста на музыку Шатрова, написанный Скитальцем).

Поистине народной стала песня о последнем бое «Варяга» – «Наверх вы, товарищи, все по местам…». Автор стихов – австрийский поэт Рудольф Грейнц. Евгения Студенская перевела стихи на русский, семнадцатилетний воспитанник 12-го Астраханского гренадерского полка Алексей Турищев написал музыку.

В оригинале текст начинался так:

Auf Deck, Kameraden, all’ auf Deck!

Heraus zur letzten Parade!

Der stolze Warjag ergibt sich nicht,

Wir brauchen keine Gnade!

Была в песне и такая строфа:

От пристани верной мы в битву идём,

Навстречу грозящей нам смерти,

За Родину в море открытом умрём,

Где ждут желтолицые черти!

Эти строки десяток лет спустя вымарали, поскольку на Первой мировой Япония стала союзником России. Развившаяся тогда же германофобия привела к тому, что автора оригинального текста забыли. Широкому российскому читателю Грейнц известен по гашековскому «Швейку», где цитируются его глумливые стихи:

На виселице в приятной выси

Качается Эдуард Грей из породы лисьей…

Вальс, известный как «Амурские волны», написал во Владивостоке военный музыкант Макс Кюсс, страдая от несчастной любви к жене своего полкового командира. Сначала музыка называлась «Волны Амурского залива», прямо отсылая к Владивостоку. Позже название поправили и снабдили музыку текстом: «Плавно Амур свои волны несёт…» Так состоялся рейдерский захват владивостокской мелодии хабаровчанами.

По одной из версий, у агапкинского «Прощания славянки» тоже дальневосточные корни. Мелодия цитировавшейся Куприным в «Поединке» песни:

Ах, зачем нас отдали в солдаты,

Посылают на Дальний Восток… —

впоследствии будто бы превратилась в знаменитый военный марш. К «Прощанию славянки», как и к «Сопкам Маньчжурии», в разное время написано несколько вариантов текста; по-моему, лучше слушать эту музыку без слов.

В 1920 году во Владивостоке были написаны два стихотворения, ставшие широко известными песнями.

Первая из них, имеющая крайне запутанную историю с авторством, – «Марш дальневосточных партизан» («По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд…»).

Началось всё с того, что двадцатилетний Пётр Парфёнов, родом из-под Уфы, сменив в юности множество работ и обойдя полстраны, оказался в Приморье. Здесь он влюбился в гимназистку Веру Смага и посвятил ей стихи:

По долинам, по загорьям

Целый месяц я бродил.

Был на реках и на взморье,

Не жалея юных сил…

Шёл 1914 год. С началом мировой войны Парфёнов попал в Иркутское военное училище, где обнаружил, что под эти стихи удобно маршировать. Юнкера, чеканя шаг, хором распевали их; на какую мелодию – неизвестно.

В 1915 году знаменитый журналист Владимир Гиляровский опубликовал патриотические стихи «Марш сибирских стрелков» с тем же размером:

Из тайги, тайги дремучей,

От Амура, от реки,

Молчаливо, грозной тучей

Шли на бой сибиряки…

Эх, Сибирь, страна родная,

За тебя мы постоим,

Волнам Рейна и Дуная

Твой привет передадим!

Позже, в Гражданскую, белый полковник Баторин сочинил «Марш Дроздовского полка» – возможно, взяв стихи Гиляровского за образец:

Из Румынии походом

Шёл дроздовский славный полк,

Во спасение народа

Исполняя тяжкий долг…

Шли дроздовцы твёрдым шагом,

Враг под натиском бежал.

И с трёхцветным русским флагом

Славу полк себе стяжал!

Мелодию для марша дроздовцев написал (хотя есть те, кто в этом сомневается) в 1919 году Дмитрий Покрасс, подвизавшийся в ростовском варьете «Кривой Джимми». Всего год спустя он станет (вместе с братом Даниилом) автором «Марша Будённого», впоследствии – целого ряда знаменитых советских песен, включая «Дан приказ ему на запад…» и «Три танкиста».

Музыка ушла в народ; появился даже гимн махновцев, исполнявшийся на тот же мотив (впрочем, скорее всего, это позднейший новодел, а не песня времён Гражданской):

Махновщи́на, махновщи́на,

Ветер флаги твои вил,

Почерневшие с кручины,

Покрасневшие с крови.

По холмам и по равнинам

В дождь, и ветер, и туман

Через степи Украины

Шли отряды партизан…

Тем временем Парфёнов, получивший на мировой войне Георгиевский крест и печатавший стихи под псевдонимом Пётр Алтайский, оказался у красных, потом у белых, где дослужился до подполковника, и вновь у красных. В начале 1920 года он попал во Владивосток, где власть ненадолго взяли большевики. Ему – начальнику политотдела штаба Красной Армии Приморской области – поручили написать бодрую солдатскую песню. «Казалось, что близок конец разрушительной гражданской войне, атаманам и капиталистам не оставалось больше никакого убежища, кроме отрезанной с трёх сторон семёновской Читы», – вспоминал Парфёнов. Взобравшись для вдохновения на Комаровскую гору, он написал партизанский марш, переделав свои старые стихи и, возможно, держа в голове как мелодию Покрасса, так и строки Гиляровского:

По долинам, по загорьям

Шли дивизии вперёд,

Чтобы с боем взять Приморье —

Белой армии оплот…

Текст понравился не всем по соображениям как политики, так и эстетики; Парфёнов внёс правку. Если в первой редакции было:

Этих дней не смолкнет слава,

Не забудут никогда,

Как лихая наша лава

Занимала города…

То во второй:

Этих дней не смолкнет слава,

Не померкнет никогда.

Партизанские отряды

Занимали города.

От точной рифмовки первой и третьей строк поэт, как видим, отказался – возможно, из-за неблагозвучного сочетания «наша лава».

Были в первой редакции и такие строки:

Сохранятся, точно в сказке,

Вековые будто пни,

Штурмовые ночи Спасска,

Николаевские дни.

Пни Парфёнов по совету товарищей убрал:

Будут помниться, как в сказке,

Как манящие огни,

Штурмовые ночи Спасска,

Николаевские дни.

Автору указали: напоминать о недавних боях в Николаевске-на-Амуре нежелательно из-за достигнутого с японскими интервентами нейтралитета. Парфёнов не смог быстро придумать строчке замену, а уже в апреле 1920 года случилось «японское выступление». Японцы атаковали красные гарнизоны по всему Дальнему Востоку. Во Владивостоке арестовали и