– Я думал, ты умерла.

Его несчастное, пропитанное стыдом признание эхом отдается по коридору. В ответ во мне вспыхивает ярость, раскаленная добела и отдающаяся вибрацией в кончиках пальцев.

– Что случилось в той машине, Лукас?

– Да началось все еще до машины, – с придушенным стоном говорит он и начинает лихорадочно метаться, все еще бегая глазами, словно он готов в любой момент сорваться прочь или наброситься на меня. – Гейб работал на танцах, но Мила от него не отлипала, и он решил пойти к ней домой. Переспать или что там еще. Должен был встретиться с Фенном, но у него сел телефон, так что брат попросил передать Фенну, что планы поменялись. Дал мне свою заначку, попросил отнести к лодочному сараю. Он там прятал ее под сломанной доской в полу, когда в Баллард приезжал.

Перестав метаться, Лукас останавливается ровно передо мной. Все инстинкты говорят мне убираться подальше от него, пока еще могу, но я хочу знать все, что он может рассказать мне о выпускном. А еще я до ужаса боюсь того, что может случиться, если он за мной погонится.

– Я одолжил его пиджак и собирался уходить. Не мог найти Фенна, стал набирать ему сообщение, мол, не ходи к Гейбу, все отменяется, но так и не отправил его, потому что ты меня отвлекла, и я забыл. Ты спросила, куда я, отметила, что до сарая далеко идти пешком, предложила подвезти. Сказала, что все равно уходишь, потому что у тебя болит голова.

– Потому что ты что-то мне дал, – выплевываю слова.

– Не было такого. – Его лицо перекашивается от боли. Он сжимает кулаки. – Богом клянусь, Кейси, я этого не делал. Что бы тебе ни дали, это случилось до того, как мы с тобой сели в машину. Но к тому времени, как мы поехали, ты уже была сама не своя. Едва могла идти. У тебя глаза слипались. Я сначала подумал, что у тебя просто мигрень. Ты все глаза от света закрывала, словно тебе было больно на него смотреть. Я посадил тебя на пассажирское сиденье, чтобы ты не рухнула прямо на парковке, и пытался держать тебя в сознании всю дорогу до сарая.

Он нервно упирается обоими кулаками в лоб.

– У меня вдруг появилось смутное подозрение, что у тебя не просто мигрень. Даже подумал, может, ты как-то умудрилась получить сотрясение мозга на танцах. Так что я постоянно поворачивался и тянулся похлопать тебя по щеке, говорил не засыпать. Снаружи было слишком темно. Я потерял дорогу, машину занесло, не успел оглянуться как лобовое стекло уже залило водой.

Лукас сползает на пол, сжавшись в комок у шкафчиков.

– У тебя кровь по лицу текла. В машину хлестала вода. Ты не шевелилась. Я попытался нащупать пульс и ничего не нашел, – говорит он, прижимая колени к груди. – Ничегошеньки, Кейс. Я думал, ты умерла.

Чуть отступаю от него, будучи в полном шоке.

– И я запаниковал. Папа бы буквально убил меня, если бы меня повязали, потому что я утопил машину с помершей пьяной девчонкой на выпускном. Они бы сказали, что я стою за этим, чтобы с тобой переспать или чего там еще. Нет, ну вот что еще мне надо было делать? – Он словно задыхается. – Вода прибывала так быстро. Тебя уже не было. По крайней мере, я так думал. Клянусь тебе, я несколько раз проверил твой пульс. Я никогда бы тебя там не бросил, если бы знал, что ты жива.

Он отчаянно смотрит на меня, и взгляд полон сожаления. Я стою, прижавшись спиной к шкафчикам напротив. Грудь сдавило, дыхание поверхностное. Словно к месту приросла. Не могу пошевелиться, даже если захотела бы, потому что по моим ногам снова взбирается фантомное ощущение воды.

– Пиджак зацепился за ремень безопасности, так что я просто снял его. Схватил сумку Гейба и убрался оттуда куда подальше. Бежал со всех ног до главной дороги, вызвал такси за воротами Балларда. А когда вернулся в общагу Сэндовера, заведующий поймал меня на лестнице. Я был насквозь мокрый и выглядел чертовски виновато. Он заставил меня открыть сумку – и что мне еще оставалось?

Лукас с силой прикусывает нижнюю губу. Кажется, сейчас заплачет.

– Я не собирался погибать за все это дерьмо. Черта с два. Но я знал, что Гейб будет в бешенстве, поэтому умолял папу не говорить, что это я его сдал. Не знаю, сказал ли он ему в итоге. Гейба убрали, я остался тут. А ты… я думал, ты умерла.

– Красные огни, – шепчу я.

Он поднимает голову.

– А?

– Ты видишь иногда красные огни?

– О чем ты?

– А я вижу. Каждую ночь. Потому что ты бросил меня там.

Он поспешно вскакивает на ноги и кидается ко мне.

– Я знаю. Черт, знаю. – Лукас упирается руками в шкафчики по обе стороны от моей головы. – Мне так жаль, Кейси. Я так облажался. Запаниковал, признаю это. Но я никогда не хотел причинять тебе вред. Авария была случайностью…

– Ты бросил меня умирать, Лукас. – Отталкиваю его от себя.

– Я думал, ты уже умерла, – настаивает он. – Ты же знаешь меня, Кейси. Ты знаешь, что я бы никогда не причинил тебе вред.

– Но причинил. И молчал об этом все это время! Позволил мне страдать, пытаясь вспомнить, что произошло той ночью. Даже притворился, что помогаешь, когда я рассказала тебе, что вспомнила! «Может, это девочка была», – передразниваю я, фыркнув.

Прежде чем я успеваю уйти, он хватает меня за руку, не отпуская.

– Прости меня. Пожалуйста. Не уходи. Поверь мне.

– Отпусти меня, – тихо говорю я.

– Ты же простила Фенна, – умоляет он, слишком сильно сжимая мою руку. – Значит, и меня сможешь.

– Отпусти мою руку…

Едва успеваю договорить, как его вдруг оттаскивают от меня.

С бешено колотящимся сердцем вижу, как Эр Джей с Фенном крутят Лукаса за плечи. Пробежав мимо них, Слоан обнимает меня, отгораживая от него.

Лукас не сопротивляется. Он словно весь оседает, силы покидают его, и он почти падает. Эр Джей ставит парня обратно на ноги, но не грубо. Не знаю, сколько они услышали, но, судя по всему, все понимают, что Лукас никому не угрожает.

Сердце печально сжимается, когда он ловит мой взгляд.

– Мне так жаль, Кейс, – шепчет он.

– Я знаю.

Потому что вижу, как его раскаяние и стыд практически пытаются вылезти из его кожи. Лукаса шатает, он не может сфокусировать взгляд.

Он поступил со мной ужасно. Это неоспоримый факт. Но я, пожалуй, верю, когда он говорит,