поле, огромном открытом пространстве, где на трибунах сидят мои призраки и осуждающе смотрят на мои поникшие плечи. Выхожу на середину поля и оказываюсь по центру бескрайней тьмы. Никаких стен. Запрокинув голову, я вдыхаю звезды, а потом проигрываю гравитации и падаю в объятия мягкой, немного колючей травы.

Нет, ну вот чем я думал? Всего-то надо было – не лишать девственности любовь всей жизни моего друга.

Хуже всего то, что я же знал, что нельзя. Не имел никакого права все портить, пользоваться ее искренностью. Потому что мог остановиться. Мы и правда могли бы стать друзьями. Вот только я никогда не могу перестать быть чертовым разочарованием.

Слоан и раньше-то меня ненавидела, а теперь мне повезет, если по мою душу не пришлют наемного убийцу. Даже Сайлас и его демонстративный мученический комплекс не выдержали моей ничтожности. Даже его жалость я истощил.

Я чертов клоун.

И они ведь правы. Все они. Я впустую трачу все свои таланты, преимущества. От меня никому нет никакого толка. Я хаос, разрушение, меня достало собственное существование, царапаю ногтями землю, чтобы ухватиться хоть за что-то.

Чувствуя соль на губах, достаю из кармана телефон. Делаю добрый глоток джина, который щиплет десны, и набираю номер, которым почти никогда не пользуюсь.

– Лоусон? Боже, сколько времени?

– Привет, пап.

– Что на этот раз?

– Да ничего, я просто хотел…

– Ты что, пьян? Богом клянусь, Лоусон, неужели так сложно не нарываться на проблемы? Ну давай, говори. Во сколько мне на этот раз обойдется твой выкуп, а?

– Да нет, я не…

– Прям удержаться не можешь, да? Не пропускаешь ни единой возможности сделать из себя еще большего неудачника.

– Ага. Хорошо, пап. Спасибо. Я пойду.

Телефон падает из моей руки на траву. Там я его и оставляю, ища в кармане что-нибудь, что помогло бы забыться. В любом случае уверен, что врачи не рекомендуют мешать алкоголь.

Хорошо, тут нет никаких врачей.

Сглотнув, я смотрю на звезды, позволяя их медленному танцу на небосклоне убаюкать меня и закрыть мои глаза.

Чертовы рыжие. И блондинки.

Черт.

На этот раз я капитально облажался. И путь назад заказан.

Глава 52

Кейси

Смыв с себя макияж, убрав в пучок волосы и переодевшись в пижаму, иду на кухню чего-нибудь поклевать. Вместо это я нахожу там ждущего меня папу.

– Чай будешь? – предлагает он.

– Может, лучше мороженого?

Он улыбается.

– Так тоже можно.

Я достаю ведерко с шоколадной мятой для него и черной вишней для себя, а потом хватаю две столовые ложки из ящика.

– Слоан вкратце мне все описала, – говорит он, когда мы оба садимся. – Я бы, конечно, предпочел, чтобы вы позвонили мне оттуда.

Он очень дипломатично себя ведет. Несмотря на тихий голос и теплое выражение лица, я вижу, что внутри папа кипит. Да и я, честно говоря, тоже.

– Если бы одна из нас притормозила хоть на секунду, мы бы обязательно позвонили, – заверяю его.

По правде сказать, как бы хорошо Слоан ни держала себя в руках, мы обе чуть с ума не сошли, будучи в шоке, что Лукас на такое способен. Разбитые вышедшей на свет правдой. Ночка выдалась тяжелой. Мне кажется, я до сих пор не осознала ситуацию до конца – завтра наверняка проснусь и первым делом разрыдаюсь.

– Самое главное, – говорит он, роняя ложку в ведерко. – Как ты-то себя чувствуешь?

– Честно сказать? Надеялась, что мне станет куда легче.

Папа не отвечает. Подобно доктору Энтони, он ждет, пока я сама заполню тишину. Ест мороженое и дает мне время собраться с мыслями, пока я выковыриваю из своего ведерка кусочки шоколада.

– Все это время я думала, что сложнее всего не знать, что случилось. Что, как только мы найдем все ответы, у меня груз с души упадет. Но теперь я знаю правду, при этом ничего не изменилось.

– Это все еще ужасное предательство. Не уверен, что стоит требовать от себя каких-то конкретных чувств на эту тему сейчас.

– Я просто так поражена, что это Лукас, – признаюсь я. – Никогда его даже не подозревала.

– Да мне кажется, никто не подозревал.

Думаю о том, как кончился этот вечер. О том, как копы явились арестовывать Лукаса. Они взяли со всех нас показания. Допрашивавший меня полицейский сказал, что Лукасу предъявят длинный список обвинений. Бегство с места преступления, сокрытие факта преступления. Может, даже попытку убийства.

Последнее вызывает у меня больше всего сомнений. Я снова вонзаю ложку в мороженое. Потом останавливаюсь.

– Он утверждает, что не несет отвественности за мое опьянение.

Папа наблюдает за мной.

– И ты ему веришь?

Сделав паузу, киваю.

– Может, это наивно, глупо или что там еще, но я честно не представляю, чтобы Лукас стал кому-то вредить. Брат его – может быть, но не он сам.

– Давай подождем, пока полиция завершит расследование, посмотрим, что они найдут. – Папа фыркает. – Не то чтобы я на них особо надеялся.

– Да, я тоже в них мало верю, – сухо соглашаюсь я. – Будем надеяться, что они что-нибудь выяснят, допросив Лукаса и Гейба.

В памяти всплывает лицо Лукаса, и горло печально перехватывает. Его выражение вины и ужаса от того, что натворил. Несмотря на то что я не могу ему не сочувствовать, в то же время я злюсь.

– Не знаю, как он все это сам для себя оправдывал. Как мог каждый день смотреть мне в глаза и продолжать врать. Ты прав. Это ужасное предательство, – говорю я с набитым ртом. Потому что с мороженым все это переваривается как-то легче. – Ну что, еще одна запоминающаяся баллардская дискотека?

Папа чуть не давится своей ложкой.

– Это мягко сказано.

Я смеюсь.

– Ну, так когда ко мне приедут ставить решетки на окна?

Он со вздохом отставляет мороженое в сторону.

– Знаю, что со мной в этом году было сложно. Я немного переборщил с опекой.

– Немного? – вскидываю бровь.

– Отцам положено волноваться о дочерях. Но ты больше не маленькая девочка. Я это признаю. И я горжусь тем, как ты справилась сегодня вечером.

– То есть я не буду сидеть под замком до тридцати лет?

– Пощади меня, я уже старый.

– Не до такой же степени.

– Но я знаю, что мне пора перестать так тебя оберегать, – неохотно признает он. – Нравится мне это или нет, вы со Слоан взрослеете. И не останетесь моими маленькими дочурками навечно.

– Фу, пап. – Мне как-то неловко становится, когда он начинает так говорить.

– Знаю. И все же рад, что ты в безопасности.

– Я тоже.