– Мы не на одной стороне. Меня не волнует, что они сделают с вашим сыном. – Несмотря на столь громкие слова, в глубине души я беспокоюсь о судьбе Тай Шуня. Чжэньси права. Ему не пережить интриг моего отца.

– Мы обе знаем, что как только будут набраны солдаты, твой отец попросит тебя призвать армию нежити. Над нашими головами нависла угроза со стороны Нанды. Не удивлюсь, если такой приказ поступит со дня на день. Если ты поднимешь эту армию, твоя бабушка останется в живых. Но надолго ли? Пока она жива, священники будут обладать властью над тобой, да твои руки обагрятся кровью многих тысяч. Меня завоевание новых земель нисколько не волнует. Все, чего я хочу, – чтобы мой сын, сидя на троне, был свободным от священников. Чтобы он не превратился в куклу, которую дергают за веревочки.

– Что именно вы предлагаете?

Императрица улыбается.

– Убей своего отца и лиши священников власти над троном. Выходи замуж за моего сына и правь вместе с ним. У тебя будет все, что пожелаешь: сокровища, власть, весь мир.

– Убейте его сами, – выплевываю я.

– Ты не можешь не понимать, что, если бы могла, я давно убила бы этого человека. Священники отомстят, если поймут, что это моих рук дело. Они слишком укоренились во дворце, у них слишком много союзников и слишком мало врагов. Я хочу уничтожить их и начать что-то новое. И лучшее.

– В таком случае вам не следовало убивать Рен Луна, – заявляю я, ненавидя ее всей душой. Ненавидя себя за то, что считала императрицу хорошим человеком.

– Рен Лун был выдающимся дураком. Ты – Похитительница Жизни; и священники подчинятся, если ты уберешь своего отца. Тогда ты сможешь от них избавиться.

Я вспоминаю благоговение в голосе священника, которого убила в бамбуковом лесу. Он смотрел на меня, словно на небожителя. Мысль об убийстве собственного отца приходила мне в голову, когда мы с ним остались одни в его кабинете и у меня в руке находился темный меч. Однако я не способна на подобное даже ради спасения мира, не так ли?

– Как насчет того, чтобы я убила всех? И вас в том числе? – предлагаю я.

– Если бы ты только могла, моя дорогая девочка. – Искреннее сожаление в ее голосе нервирует меня. – Ах, и вот еще что. Я сказала, что побочные эффекты яда исчезнут. Только вот сам яд останется в твоих венах, медленно разрушая нервы. Ты будешь чувствовать себя прекрасно, пока однажды… – Она щелкает пальцами, отчего я отшатываюсь. – Я – единственный человек, у которого есть противоядие. И, конечно же, я с радостью поделюсь им с тобой, если мы придем к соглашению.

Императрица отлично подготовилась. Она на шаг опережает и меня, и священников. Вот только я не могу позволить ей победить. Поэтому ухмыляюсь, дразня ее.

– Я не стану вашей марионеткой. Вы ошиблись в оценке того, насколько мне дорога собственная жизнь.

– А как насчет твоей бабушки? Или кого-то еще? Того, кто появился во дворце не так давно и, строго говоря, должен быть мертв.

У меня не получается контролировать свой шок.

Императрица насмешливо смотрит на меня, слой за слоем лишая моей стальной защиты. Ее губы изгибаются в торжествующей улыбке.

– Я одна из немногих, кому известно, что он не умер в пустыне много лет назад. Представь мое удивление, когда я узнала, что он ступил на материк. Представь мой восторг, когда несколько дней назад его заметили в столице. Интересно, что заставило этого глупого мальчишку сегодня вернуться во дворец? Это же не ради твоей бабушки?

– Он не пришел бы сюда… если только… – невидимая рука сжимает мое сердце, – вы обманули его.

– Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Линьси – его шпионка. Пришлось притвориться, что я ничего не знаю. Эта девка еще заплатит, но в конце концов у меня все получилось.

– Что вы сделали с Линьси?

– Не волнуйся, она жива. Пока.

– Не убивайте ее… и его тоже. Пожалуйста. – Рыдание застревает у меня в горле. Я ненавижу себя за то, что прошу и даже умоляю, но она нашла мою слабость. Буквально переломила мне позвоночник.

– Не мне решать, жить ему или умереть. – От звучащего в голосе императрицы удовольствия по моему телу пробегают мурашки. Каждое слово, выскользнувшее из ее прелестного рта, словно едва уловимое предупреждение о грядущих ужасных событиях. – Знаешь, дорогая девочка, сколько всего интересного можно найти в старых пыльных свитках, написанных на мертвых языках, в Запретной библиотеке. К счастью, я располагаю свободным временем, и мне требовалось… увлечение. Похоже, Юнь Лун не сумел уничтожить все. Остаются истории о давно забытом прошлом. Судя по всему, подлинные события.

Чжэньси проводит пальцем по моей челюсти. На сей раз нет ни пламени, ни иллюзий, но от ее прикосновения меня пробирает дрожь.

– Мужчины часто бывают ослеплены собственной гордыней. Когда зацикливаешься на том, что считаешь истинным, не видишь картины в целом. История тяньсай – это история Дийе; и одна не будет полной без другой. Быть сведущим только в чем-то одном означает, что тебе известна лишь половина истории, половина истины. В конце концов, это одни и те же люди. – Ее теплое дыхание касается моей щеки. – Вот тебе правда, Похитительница Жизни. Меча света не существует.

– Но темный…

– Да, существует некий меч, – нетерпеливо перебивает императрица. – Ты нашла его, не так ли? Но нет ни темного, ни светлого меча: это одно и то же. Темный меч никогда не должен был стать тем, чем он является сейчас. Меч – всего лишь инструмент. Его предназначение определяет тот, кто им владеет. Юнь Лун испортил его, осквернил неправильным применением магии. Он изменил равновесие в мире и проклял нас всех. Грехи его крови находят продолжение в его потомках. Необходимо вернуть баланс, а для этого должна быть принесена жертва, чтобы земля исцелилась.

Тошнотворная мысль проскальзывает в мой разум. Я молчу, пытаясь выбросить ее из головы.

– Как Похитительница Жизни, ты можешь вернуть темный меч в его естественное состояние и восстановить равновесие, – продолжает императрица. – Восстанови его кровью потомка Юнь Луна, и последние следы его магии исчезнут с лица земли. – Она улыбается. – Мой муж Гао Лун мертв…

– Нет, – выдыхаю я.

– Тай Шунь – мой сын, но в нем нет императорской крови. Гао Лун…

– Замолчите!

– …Не приходится ему истинным отцом. Это означает, что в живых остался только один человек, в жилах которого до сих пор течет кровь Юнь Луна. Есть только один потомок, один истинный наследник.

Алтан.

Каждая клеточка моего тела кричит, извивается, ищет способ забыть ее слова, повернуть время вспять.

– Это неправда! Вы лжете! – всхлипываю я.

– Неужели? – Императрица откидывается назад, бросая на меня последний долгий взгляд. – Так что ты решаешь? Ты спасешь свою бабушку и убьешь тысячи? Или убьешь своего отца и выйдешь замуж за моего сына? Ты убьешь Цзыня и спасешь землю и наш народ? Или умрешь в одиночестве после того, как все, кого ты любишь, покинут этот мир?