Оказалось, он счищал пинолильос. Эти насекомые невидимы для глаза. Они как пыльца — живут на листьях, на траве. Они проникают в поры кожи, и тогда появляется нестерпимый зуд. Это я испытал на себе, несмотря на то что проводник так старательно счищал пинолильос с моих брюк. Страдая от нестерпимого зуда, я всю остальную часть пути думал о том, сколько всевозможных ужасов поджидают человека в этом лесу. Наши слова «заблудился в лесу» совсем не подходят к джунглям. Там можно пропасть, даже когда знаешь дорогу. Хорошо, что сейчас впереди и сзади вооруженные проводники.

Деревня индейцев масатекос предстала перед нами как-то неожиданно. Вдруг джунгли расступились, и я увидел большую, залитую солнцем поляну, на которой в беспорядке расставлены маленькие хижины, сделанные из тонких палок, похожих на бамбук, и покрытые листьями пальмы.

Мое появление в деревне вызвало всеобщее оживление. Женщины в длинных самотканых платьях с красными полосами на груди, почти обнаженные мужчины, голые ребятишки наперегонки сбегались на дорогу и недоверчиво, с любопытством осматривали меня, особенно мои сумки и фотоаппараты. Проводники о чем-то говорили собравшимся, но шум не уменьшался.

Может быть, шум и не утих бы, если бы не появился Маурилио, представитель Национального индейского института, с которым мы познакомились в столице и который приехал сюда на открытие школы. На гортанном языке масатекос он объяснил что-то индейцам и увел меня в свою хижину.

В хижине дымил небольшой костер, бросая блики на стены и на лица людей. Мы сели вокруг костра. Принесли большую корзину с душистыми плодами манго. Обдирая золотистую кожу плодов, мы вели неторопливый разговор.

— Масатекос относятся к мирным племенам, — говорил Маурилио. — Они занимаются сельским хозяйством. В этом поселке живет только часть племени. Сто двадцать шесть семей. Власть у них держит совет старейшин и колдун, которого называют «брухо».

Я посмотрел в небольшое окно, в котором не было стекла. Джунгли засыпали. Смолкли крики обезьян. Правда, какие-то звуки еще неслись из леса. Кто-то будто стонал, кто-то тревожно кликал. Какие-то светлячки, очень яркие и подвижные, то бегали по земле, то прыгали, а иногда и летали.

На черном бархатном небе ярче проступали звезды.

Земля отдыхала от зноя. Воздух еще больше наполнился ароматом. Листья, трава, цветы распустили свои лепестки, чтобы вдохнуть ночную прохладу и набрать живительную влагу для следующего знойного дня,

В темноте, которая так близко подступала к глазам, показались огни фонарей и послышались голоса масатекос. Они пошли охотиться на тапиров. Сколько опасностей ждет их в этом грозном ночном лесу! Я опять вспомнил пинолильос, которые изредка давали о себе знать. Но возможно, эти самые пинолильос и не кусают индейцев.

А беседа у очага продолжалась. Она кончилась лишь за полночь. Но прежде чем лечь спать, индейцы соорудили над моей кроватью полог из марли.

— Наши насекомые любят чужестранцев, — смеясь, сказал Маурилио. — Они вам не дадут спокойно спать!

Маурилио лег на кровать рядом. Я залез под полог. Я слышал, как насекомые тщетно пытались пробиться сквозь марлю. Я долго не мог уснуть. Может, непривычной была кровать с пологом, а может, не спалось потому, что до слуха доносились голоса индейцев. Они расселись на бревнах, которые лежали недалеко от хижины, и говорили о чем-то. Их гортанный говор смешивался со звоном цикад.

— Маурилио! — позвал я.

Маурилио откликнулся не сразу. Очевидно, я нарушил его раздумья. Может быть, он вспоминал детство, проведенное в этой самой деревне. Потом Маурилио учился в школе и теперь живет в городе.

— О чем говорят твои земляки? — спросил я.

— Они хотят завтра собрать деньги и дать их мне, чтобы я купил в городе две винтовки. На днях тигр[44] опять утащил ребенка.

Некоторое время было тихо. Но потом послышался старческий голос.

— Старик говорит, — перевел мне Маурилио, — что тигры едят людей потому, что люди сами в этом виноваты.

Заявление старика было встречено с недоверием. Когда шум немного улегся, старик откашлялся и начал рассказ:

— Жил когда-то человек, и любил он гулять по округе с палкой в руках. (Маурилио переводил мне слова старика, сохраняя даже интонации индейской речи.) И вот однажды повстречались тому человеку на пути тигры. Тигры зарычали, будто хотели сказать: «Зачем ты, человек, пришел сюда?» Но человек не испугался. Он знал, что тигры не едят людей. «Что вы рычите? — спросил человек. — Садитесь рядом. Расскажу я вам сказку. И если понравится, я буду приходить к вам каждый день».

Может, тигры не понимали, что говорит человек, но они послушно сели. Человек не торопясь стал рассказывать. «Однажды шел бедняк по дороге и нашел колечко. Колечко было волшебное: скажи ему, что ты хочешь, и тут же твое желание исполнится. И стал тот бедняк королем… А что случилось с колечком, я завтра расскажу», — пообещал человек и ушел.

Тигры долго сидели на том месте, рычали, потом ушли. Но на следующий день в тот же самый час они собрались около камня. Пришел человек. Он сел на камень и продолжал рассказ: «Король подарил то колечко королеве. И она носила его. Но вот приехал один заморский шарлатан-доктор, усыпил королеву, снял с нее драгоценное колечко и уплыл далеко за океан…»

И опять ушел человек. На следующий день снова собрались тигры, и он снова пришел, и так повелось каждый день. После полудня, когда немножко спадала жара, тигры собирались около камня. Обязательно являлся человек и продолжал свой рассказ.

Но однажды человек не пришел. Слишком много накопилось у него дел по хозяйству. А тигры сидели и ждали. И так как человек не пришел, они решили навестить его ночью. Они взобрались на хижину, стучали по крыше лапами, но человек делал вид, что не слышит их. Наутро человек притащил к дому много камней и сделал из них высокий забор.

Тигры снова пришли ночью и, увидев забор, поняли, что человек больше не хочет встречаться с ними… «Значит, он нарушил обещание, — решили тигры. — Он не хочет больше рассказывать нам сказки». Тигры разломали крышу дома и съели человека. С тех пор они мстят людям.

— Нечестный был тот человек, — задумчиво произнес кто-то из слушателей. — Пообещал — выполняй!

— А ты думаешь, все звери и птицы честные? — послышался звонкий задиристый голос. — Как бы не так! Вот, например, курица. На вид невзрачная тварь, а ведь она просто обманщица. Говорят, тысячу лет назад на земле был такой голод, что звери и птицы умирали. И однажды курица — она тогда была дикой птицей — прилетела из