class="p1">Ленор Дав не захочет меня отпускать, а я не хочу отпускать ее. Но разве есть другой выход? Подожду, увижусь с ней напоследок, вернусь в Деревню победителей и попрошу у Бердока лук и какие-нибудь рыболовные снасти. Если я умру в лесу, так тому и быть. Ленор Дав останется жива.

Небо начинает слегка светиться, как всегда бывает перед рассветом. Раздаются голоса первых проснувшихся птиц. К ним присоединяется гусиный гогот, потом сердитые голоса. Поднимаю голову и вижу, как моя лучезарная юная дева выводит свое стадо на выпас.

– Ты не должна убегать! – взволнованно напоминает Кларк Кармин, стоя на краю луга, и грозит ей пальцем.

С ним рядом Тэм Янтарь, чуть более сутулый, чем прежде.

– Он прав, Ленор Дав. Это уже выходит за рамки домашнего ареста.

Похоже, командир базы дал им жесткие указания. Тэм Янтарь – мягкий родитель, к нему она всегда обращается с сомнительными просьбами, в которых другой бы отказал, так что если он встревожен…

– Знаю! Ты уже десять раз сказал! – раздраженно кричит Ленор Дав в ответ. – Мне нужно хотя бы на пять минут остаться одной! Можно? Или я все еще в тюрьме?

– Ладно, пять минут. Потом возвращайся домой завтракать, слышишь? – вступает Кларк Кармин.

Она отдает ему честь, как миротворец.

– Да, сэр! Так точно. Можете на меня положиться, сэр.

Кларк Кармин делает к ней шаг, но Тэм Янтарь кладет руку ему на плечо, и он позволяет себя увести, выдав напоследок:

– Не заставляй нас за тобой бегать, юная леди.

И дядюшки уходят домой.

Внезапно я испытываю прилив симпатии к Кларку Кармину. Оба мы хотим одного: безопасности и счастья для Ленор Дав. И он не зря беспокоился на мой счет. Мальчишка из семьи бунтаря, который варит самогон и подолгу болтается по лесу, прихватив его племянницу, доверия не вызывает. К тому же я не музыкален. Думаю, будь у меня шанс, рано или поздно я завоевал бы его расположение. Теперь же меня утешает лишь одно: когда я уйду, он сможет о ней позаботиться. Жаль, что поговорить по душам нам уже не суждено.

Я жду, пока горизонт очистится, и любуюсь Ленор Дав. Она кружится, запрокинув голову и подняв руки к небу. Представляю, каким адом стало для нее заключение. Она терпеть не может никаких ограничений, клеток и пут. Особенно если лишают свободы дикое существо вроде нее. Гуси носятся вокруг хозяйки, ругаясь за то, что она так долго пропадала. Она разговаривает с ними ласковым голосом и гладит по шейкам. Ленор Дав идет к своему любимому камню, вдруг радостно вскрикивает и что-то поднимает.

Пакетик с леденцами – тот самый, что я велел Сиду отдать ей после Жатвы. Наверное, забыла его здесь, когда пошла выступать той ночью. Ленор Дав прижимает пакетик к груди и кружится, радостно улыбаясь, потом открывает белый кулечек. Я больше не могу ждать ни секунды. Бегу через луг, она замечает меня, кричит мое имя и несется ко мне навстречу. Я заключаю ее в объятия, кружу, и мы хохочем и целуемся, как сумасшедшие.

– Ах, Ленор Дав! Ах, любимая!

– Вернулся! – восклицает она вся в слезах. – Ты вернулся ко мне! В этом мире!

– А ты умудрилась избежать виселицы!

Мы обнимаемся так крепко, словно стали одним целым. Впрочем, так оно и есть.

Она гладит меня по лицу.

– Ты в порядке? С тобой правда все хорошо?

– Лучше не бывает, – заверяю я.

Плевать на все, я ее не покину! Захочет бежать со мной, значит, пусть бежит. Придумаем, как выжить. Сильно сомневаюсь, что мы выживем друг без друга.

Ложимся в траву, держась за руки. Она тянется к пакетику с мармеладками, который уронила, когда мы встретились.

– Спасибо за конфеты. Надо же, как меня трясет!

– На! – говорю я, забирая у нее кулечек, хотя меня тоже трясет. Достаю мармеладку и кладу ей в рот.

Ленор Дав смеется.

– Раз ты вернулся, я могу съесть и другие мармеладки.

– Какие другие? – спрашиваю я, кладя ей в рот вторую.

– Те, что Сид принес. Я положила их под подушку.

– Постой…

Смотрю на кулек. Вполне обычный, с этикеткой Доннеров. И тут я обращаю внимание на мармеладки. Не разноцветные. Все они кроваво-красного цвета! Вспоминаю розу Сноу, его прощальные слова, и картинка складывается.

– Выплюнь! – приказываю я, подставив руку. – Выплюнь сейчас же!

На ее лице проступает ужас, она плюет недожеванную мармеладку мне в ладонь.

– Что? Вроде нормальная.

– Где другая? Где первая? – Я трясу ее за плечи.

– Наверное, уже проглотила. А что?

– Суй два пальца в рот, быстро!

Она ударяется в панику.

– Что происходит, Хеймитч?

Я вспоминаю арену.

– У вас дома есть угольные таблетки?

– Угольные? Нет, вряд ли. Да и зачем… – И тут до нее доходит. Она нагибается, сует палец в горло и пытается вызвать рвоту. – Не могу. Я почти не ела последние несколько дней. Мне нечем!

– Вставай! – Я помогаю ей подняться. – Пойдем! – Я начинаю звать на помощь. – Кларк Кармин! Кларк Кармин!

– Хеймитч, я… – На лице Ленор Дав появляется растерянное выражение, и она прижимает руку к груди. Ноги ее подгибаются. – Я не могу стоять.

Вновь ее поднимаю.

– Ты должна идти! Скорее к дому! – Запрокидываю голову и кричу во все горло: – Кларк Кармин, помоги! Помоги нам! – Она падает в мои объятия. Я опускаюсь на колени, прижимаю ее к себе. – Ленор Дав… Прошу, не надо! Не надо! – На ее губах пузырится кровавая пена. – О нет, нет…

Ее глаза смотрят куда-то вдаль.

– Видишь? – спрашивает она хрипло.

Я оборачиваюсь и вижу солнце, появляющееся из-за горизонта.

– Что? Солнце?

– Не дай… не дай ему… взойти…

Меня душат слезы.

– Я не могу! Ты же знаешь, я не могу его остановить!

Ее голова чуть склоняется набок.

– …в день Жатвы, – шепчет она.

О, нет! Не покидай меня так! Не покидай меня насовсем!

– Ленор Дав? Прошу, держись, любимая! Ленор Дав?

– Обещай.

Ее веки трепещут и опускаются.

– Ладно, ладно, обещаю. Не уходи! Не покидай меня, ведь я тебя люблю!

– Я тебя тоже, – едва слышно произносит она.

– Ленор Дав? – Целую ее в губы, хочу, чтобы она осталась, не могу сказать «прощай».

Я отстраняюсь, чувствуя вкус яда, и понимаю, что ее больше нет.

Глава 27

Кошмар всегда начинается с того, что я кладу ей в рот мармеладку. Мы на Луговине, сжимаем друг друга в объятиях, ее лицо блестит от слез радости. И я не проверяю кулечек. Я никогда его не проверяю. Неужели так сложно запомнить? Я просто