квартиры, по адресу 241 Александр-стрит, в районе, который в 1987 году был гораздо более убогим, чем сегодня. Дж. Джек Урсо, живший в апартаментах «Нормандия» по соседству с Шоукроссом, записал свои воспоминания о нем: «Иногда я видел, как он ездит на детском велосипеде. Я не знал, как его зовут, но крупный, полный мужчина средних лет на велосипеде для девочек представлял собой незабываемое сюрреалистическое зрелище. Даже спустя столько лет я вижу его, словно это было вчера, – как он едет мимо «Нормандии», глядя в одну точку, безучастный ко всему миру, как и мир к нему. Боже, парень, думал я тогда, у тебя совсем нет самоуважения?»[257]

Шоукросс продолжал избегать психотерапии; его психиатр в Рочестере сообщал, что Шоукросс не может ее себе позволить: «Как вам известно, его доход сильно ограничен, и цена сеанса, хотя и сниженная, ему не по карману. Когда он устроится на полноценную работу и, возможно, получит страховку, это не будет представлять для него проблем. Шоукросс упоминал о том, что прошел длительное и, вероятно, эффективное консультирование по поводу посттравматического стрессового расстройства, полученного во Вьетнаме, а также сексуальных затруднений, приведших к его заключению. Он сообщает о повышении уровня осознанности и значительных результатах психиатрического и психологического лечения, полученного в Грин-Хейвен…»

Офицер по надзору оптимистически заключал: «Отношения с Роуз у него крепкие, и они оба поддерживают друг друга. После окончания процедуры развода Роуз они собираются пожениться и надеются остаться в Рочестере, чтобы вести спокойную жизнь».

Роуз находила совместную жизнь с Артуром довольно странной. С одной стороны, он был вспыльчив и требователен. В гневе он ее пугал – это Роуз быстро поняла. Но, с другой стороны, он отличался трудолюбием, всегда был готов прийти на помощь и защитить ее. Он взял на себя большую часть домашних обязанностей, в том числе готовку. Да, у него случались неудачи в постели, но у кого их не бывает, говорила Роуз впоследствии. Он с трудом достигал оргазма. Когда по телевизору показывали женщин, мог сделать, обращаясь к ней, замечание из тех, которыми обычно обмениваются мужчины, например «ничего себе сиськи!»

Но больше всего Роуз беспокоили его периоды молчания и «отстраненности». Полностью игнорируя ее, он мог сидеть с пустым лицом, уставившись в телевизор и шевеля губами. Мог пропадать на рыбалке или в «Данкин донатс» в нескольких кварталах от дома, болтая с копами. Иногда он брал у нее машину, но обычно ездил повсюду на велосипеде. Соседи испытывали к Шоукроссу смешанные чувства: он то вел себя дружелюбно, то, буквально на следующий день, обдавал их холодом и не отвечал на приветствия. Некоторые замечали, что Шоукросс мог поддерживать совершенно нормальную беседу, а потом вдруг выпалить что-то «неподобающее».

На работе Шоукросс проявил себя надежным и пунктуальным сотрудником, предпочитал больше молчать, но и с этим возникали кое-какие проблемы: иногда он разражался пространными историями про зверства американцев во Вьетнаме, а однажды, когда молодой коллега его разозлил, схватил того за шею и швырнул о стену.

Еще была Лоретта Нил – девушка из Западной Виргинии, которой он так досаждал, что она даже пожаловалась на него. Когда начальник велел Шоукроссу оставить Лоретту в покое, тот сердито выкрикнул: «Да тут все ее трахают! А мне почему нельзя?»

Шоукросса предупредили, что, если он не перестанет приставать к Лоретте, его уволят. Он отступился. Но зато сошелся с матерью Лоретты, Кларой Нил, которая поддалась его обаянию, заехав однажды за дочерью на работу в конце декабря 1987 года. В январе у Шоукросса с Кларой начался роман.

С самого переезда в Рочестер Роуз начала замечать, что их отношения с Артуром постепенно ухудшаются. Он постоянно жаловался на то, что в детстве мать его отвергала. Она отказалась навещать его в тюрьме, и после двух убийств детей и речи быть не могло о том, чтобы он вернулся в Уотертаун. Получалось, что они не виделись с матерью уже пятнадцать лет. Шоукросс неоднократно приглашал ее к ним с Роуз в Рочестер, но она так и не приехала. Он потратил массу времени, сил и средств на то, чтобы выбрать и купить для нее антикварное серебряное блюдо, но оно ей не понравилось – она сказала, что дарить надо только новые вещи. Артур после этого стал еще более мрачным и замкнутым, начал надолго пропадать из дома и не трудился придумывать предлоги для своего отсутствия. Утверждая, что Роуз причиняет ему боль, если во время секса находится сверху, он заставил ее сесть на жесткую диету. Когда она однажды не исполнила какую-то его просьбу, он отвесил ей пощечину и так схватил за ногу, что у нее несколько дней не сходил синяк. Она пожаловалась матери Шоукросса, а та ответила, что ей следует обратиться к офицеру по надзору. Не желая терять Артура, который, по ее мнению, «стоил того», Роуз скрывала проблемы в их отношениях в надежде, что после свадьбы между ними все наладится.

Постепенно маска нормальности сползала с Шоукросса: он начал открыто нападать на Роуз, а свой образ обаятельного и беззащитного парня приберегал для новой подружки, Клары Нил. Издеваясь над Роуз, он бросался в любящие объятия Клары. Клара рассказывала писателю Джеку Олсену:

Сначала мне казалось, что он воспринимает меня больше как материнскую фигуру, нежели свою девушку. Даже в сорок два года он очень нуждался в ней. Он сворачивался клубочком у меня на диване, клал голову мне на колени и засыпал, а я держала его, словно ребенка. Он снимал рубашку, я брала щетку для волос и легонько чесала ему спину. Ведь именно этого мальчик хочет от мамы![258]

Его визиты к Кларе стали регулярными, и вскоре он начал одалживать ее машину, чтобы отвозить ее на работу в дом престарелых и забирать после дежурства. В перерывах он присматривался к уличным проституткам на Лайелл-авеню.

Однажды в середине марта 1988 года он выбрал одну из них, двадцатисемилетнюю Дороти Блэкберн, в качестве первой из своих двенадцати жертв в Рочестере. Он утверждал, что Дороти укусила его, когда они находились в позиции «69» – занимались взаимным оральным сексом, – и укусил ее в отместку. Он признался, что дальше раздел девушку, связал ей руки, избил и изнасиловал, а закончив, велел ей одеваться, но она обозвала его «гномом», так что он от злости ее задушил. Он утверждал, что «провел с ней полночи», прежде чем выбросить ее труп в реку.

Примерно в то же время Роуз и Клара заметили внезапную перемену в