— Аранвен, присмотрите за ним, — безнадёжно вздохнул Грегор. — И в случае опасности суньте в обратный портал силой.

— Разумеется, милорд, — изволил чопорно склонить голову сын канцлера, за последнее время как-то неуловимо повзрослевший и даже вытянувшийся, хотя куда ещё…

— Этьен, у вас всё готово? — спросил Грегор, неловко стараясь дружеским тоном загладить недавнюю грубость, но Райнгартен лишь сдержанно поклонился, имея вид обиженный, словно у кота, которого оторвали от кувшина краденых сливок.

— Позвольте, мы первые, милорд магистр, — прогудел Ладецки, взмахнув рукой, и боевики, подняв щиты, шагнули в голубоватое марево портала.

Грегор, понимая разумность этого, всё-таки едва сдержался, чтобы не броситься следом. Каждое мгновение резало натянутые нервы, и он прикусил изнутри губу, почувствовав солоноватый вкус. Боль помогла если не успокоиться, то хотя бы сосредоточиться. Портал мерцал, и с той стороны никто не появился. Значит, путь свободен? Да плевать! Если там демоны, им же хуже, а людям Ладецки не помешает подмога.

— Я следующий! — бросил он. — Этьен, вы со мной. Господа адепты, сопровождаете и прикрываете магистра Бреннана.

— Да, милорд, — снова отозвался за всех Дарра Аранвен, и Вороны опять слаженно кивнули.

Что-то в этом послушании нехорошо царапнуло Грегора, но ему было не до разбирательства в тонких материях. Поправив на груди Звезду Архимага, он привычным жестом поднял щиты, которые немедленно слились с щитами вставшего рядом Райнгартена, и шагнул в портал.

Миг! Ещё один! Привычное напряжение перехода через ткань мироздания ударило по разуму и телу. Грегор задохнулся — он терпеть не мог порталы и никогда не скрывал этого! — но упрямо сделал ещё шаг, и ещё один. Плотная тугая пелена расступилась, будто нехотя, и он, почти вывалившись на мягкую землю, так непохожую на тренировочную площадку, услышал, как рядом что-то недовольно бурчит Райнгартен.

Не обращая на него внимания, Грегор отошёл от портала, чтобы дать место остальным, и полной грудью вдохнул холодный воздух. Ветер, ударивший ему в лицо, пах… войной. Кровью, смертью, некротическими эманациями и просто силой недавнего ритуала. Распоротыми кишками, которые везде и всегда воняют одинаково отвратно. Кто сказал, что война — это доблесть и романтика, никогда на ней был!

Покачнувшись, Грегор воткнул трость в изрытую землю, по которой словно кавалерийский полк пронёсся, и понял, что земля обильно перемешана с кровью. Да что же здесь было?! Он торопливо огляделся вокруг. Туман! Вершина холма, того самого. Силуэты в туманной дымке.

— Этьен, ради Благих… — отчаянно начал он, и Райнгартен всё ещё раздражённо отозвался:

— Без вас я бы ни за что не догадался, разумеется! Успокойтесь, Бастельеро. Драки нет, значит, ничего страшного.

Он поднял руку, что-то прошептал. Грегор почувствовал вспышку оранжевой силы, а затем налетевший ветер сорвал пелену тумана с холма и понёс её прочь, открывая дикую, совершенно невозможную картину!

* * *

— Айлин… — повторил милорд магистр, то есть Дункан, и у неё сердце замерло — столько тревоги и немыслимого облегчения было в том, как он произнёс её имя. — Моя безумная храбрая девочка…

— Простите… — прошептала она, умирая от смущения и всё-таки чувствуя себя неправдоподобно счастливой.

Дункан здесь! Он её спас! Не совсем понятно, как, но он забрал её из Запределья, отнял у самого Баргота…

Мысли путались, Айлин точно знала, что забыла что-то важное, но ей было всё равно. Она жива! Жива! Не будут плакать тётушка Элоиза с дядюшкой Тимоти, не расстроятся Дарра с Саймоном, и Дункан… Он здесь! Вот оно — величайшее чудо!

Магистр склонился над ней, так и держа на руках, и Айлин только сейчас сообразила, почему не сразу его узнала. В Академии Дункан неизменно появлялся безупречно ухоженным, сияющим чистотой и каким-то особенным небрежным щегольством. Всегда — само совершенство!

А сейчас его бородка изрядно отросла, и было видно, что её давно не подравнивали, как и полоску усов. Волосы перехвачены в привычный хвост, но покрыты пылью, как и одежда, от которой резко пахнет конским потом, и только взгляд… Взгляд остался прежним! Внимательным, искренним, горячим…

Айлин почувствовала, что краснеет. Всеблагая Мать, Дункан видит её такой… такой грязной, растрёпанной, неприлично одетой! И при этом смотрит… так?!

Вспыхнув, она, наконец, вспомнила, что есть дела важнее, чем смотреть на него, боясь отвести взгляд, и повернула голову, пытаясь оглядеть холм.

— Ал! — выдохнула она. — И Лу! То есть… мои спутники… Что с ними?!

Магистр нахмурился и осторожно поставил её на землю, не забыв спросить:

— Вы сможете удержаться на ногах? Или лучше присесть? Как вы себя чувствуете, Айлин?

— Прекрасно, — заверила она, с удивлением поняв, что это действительно так.

У неё ничего не болело, разве что есть всё ещё хотелось, но это такие пустяки…

— Тогда подождите здесь, пока я осмотрю молодых людей, — попросил Дункан, но Айлин упрямо качнула головой.

— Я с вами! Милорд… То есть Дункан… Пожалуйста! Я… с ума сойду!

Она нашла взглядом друзей, лежащих в окружении груды демонов, и уже хотела кинуться к ним, как тяжёлая белая молния чуть не сбила её с ног, прыгнув на грудь. Дункан мгновенно придержал Айлин на плечи, а Пушок, скуля и повизгивая, метался вокруг, то вставая на задние лапы и пытаясь лизнуть её в лицо, то утыкаясь ей мордой в колени… Скуля и повизгивая?! Пушок обрёл голос?!

Айлин торопливо обняла его, приняв ещё одно чудо как должное, и всё-таки кинулась туда, куда уже пошёл размашистыми быстрыми шагами Дункан. Лучано и Аластор! Как она могла сразу не подумать о них?!

— Пушок, милый! — взмолилась она, пытаясь не споткнуться о сходящего с ума от радости пса. — Дай пройти!

Волкодав уступил ей дорогу, но пошёл рядом, сунув морду под руку Айлин и так тесно прижавшись к её боку, словно решил больше никогда не отходить даже на шаг.

— Прости меня… — виновато попросила Айлин, запустив руку в лохматую гриву. — Мне стыдно, правда. Я не хотела тебя обманывать…

Мягкий замшевый язык лизнул её ладонь, но Айлин не обратила на это внимание, подбежав к друзьям, над которыми уже склонился Дункан.

— Как они?!

— Не слишком хорошо, — не поднимая головы, ответил разумник, распарывая ножом одежду Аластора. — У второго сильнейшая интоксикация… Отравление то есть. Там я пока ничего не смогу сделать, но организм сильный, молодой, должен справиться сам. А здесь… Я могу промыть и зашить раны, но юноша потерял столько крови… И самое плохое, что яд демонов ухудшает свёртываемость… Боюсь, моей походной аптечки здесь не хватит.

— Он… умрёт?! — похолодела Айлин, падая на колени рядом с Аластором прямо в жидкую от крови грязь.