– Дорога ведет к смерти, – продолжала Людмилочка, не обращая внимания на Тину. – Эта карта – Смерть! Впереди что-то очень опасное!

Тина вдруг почувствовала ледяной озноб, пробравший ее до костей. Она хотела что-то сказать, но не могла. Ее сковал смертельный холод, проникший в каждую клеточку тела.

– Знаешь, что? – серьезно сказала Людмилочка. Ее глаза стали большими, как два блюдца. – В ближайшие дни нельзя допустить, чтобы Сиур встречался с Татьяной. Ни в коем случае! Делай что угодно, – закатывай истерики, устраивай сцены ревности, рыдай, проси, умоляй, ругайся, – не знаю, что! Но Сиур и Татьяна не должны оказаться вместе! Иначе…

Тина испугалась. Слова Людмилочки уже не казались ей бредом и ерундой. Но как она сможет остановить Сиура? Разве он будет ее слушать?

– Он меня не послушает, – упавшим голосом ответила Тина. – Он больше меня не любит. Все кончено. В том числе и моя власть над ним…

– Что это вы тут спрятались? – громко спросил Влад, врываясь в гостиную. – Гадаете? Нужное дело, а главное, своевременное!

– Не паясничай! – строго сказала Людмилочка, уклоняясь от его объятий и поцелуев. – Мы занимается серьезными вещами.

– Понял… Но у меня есть смягчающее вину обстоятельство! Я страшно голодный и злой, прямо как матерый волк на зимней дороге! И если вы немедленно меня не накормите…

Он схватил отбивающуюся и визжащую Людмилочку на руки и потащил в кухню, совершенно не проявляя надлежащего уважения к ее сану – прорицательницы и ясновидящей.

Тина услышала голос Сиура и ощутила пустоту в сердце. Она не хотела его видеть, что-то ему говорить, в чем-то убеждать. Где они с Владом были так долго? Отвозили домой труп Ника? По-видимому, все прошло благополучно. Как ни странно, судьба мертвого Ника ее не интересовала. Ее перестала интересовать даже ее собственная судьба, которая теперь, без Сиура, казалась чем-то ненужным, как и сама жизнь. Но она не станет просить его ни о чем! Она не покажет виду, какую боль он ей приносит своим равнодушием, непониманием и холодностью. Он забыл свои слова, а она забудет свои чувства. И если он захочет вернуть то, что потерял, то не сможет. Их дороги разойдутся навсегда.

Тина вдыхала аромат вереска, оставшийся от курительной палочки, и старалась сдержать слезы. Зачем плакать? Слезы ничего не решают в этом жестоком мире! Мужчины их терпеть не могут. Женские слезы действуют на них, как красная тряпка на быка. Потому что указывают на бремя вины, на бессилие выстоять среди соблазнов жизни во имя верности и любви. Соблазны приедаются, а любовь уходит, и ее уже не догнать…

– Тина! – Сиур подошел неслышно и опустился на пол у ее ног. – Ты спасла мне жизнь! Я твой должник… И Татьяна тоже.

Этого ему лучше было не говорить. Удивительно, как в решающие минуты умных и сильных мужчин подводит интуиция, особенно когда это касается близости, интимных сторон отношений с женщиной.

Услышав имя Бардиной, Тина вся сжалась в тугой ледяной комок и замкнулась в себе. Все, что он говорил ей потом, она уже не слушала. Она ушла в свой далекий, укромный мир, где никто и ничто не могло причинить ей боли, и где не было места для Сиура. Она исключила его оттуда, и он сразу стал чужим, ничего не значащим для нее человеком, который что-то говорил, объяснял, трогал ее тело… Ей было все равно. Ей действительно стало безразлично все, что с ним связано. Она стала другой, незнакомой ни ему, ни себе Тиной, – женщиной с иных берегов, где дышат другим воздухом и говорят на другом языке…

Над Москвой стояла черная зимняя ночь, безлунная, полная снежного шороха и синеватых отблесков. Укутанные снегом деревья были похожи на пришельцев с далеких планет, которые когда-то давно прибыли сюда из любопытства или по иным причинам, да так и остались здесь навсегда. Земля приворожила их благодатной почвой, солнечным светом и легкими ветрами.

Влад позвал всех ужинать. Вышла из своей комнаты даже Валерия. Ей не спалось. Всеобщее беспокойство и возбуждение не обошло и ее стороной.

На кухне горела настольная лампа, пахло свежими булочками, жареными курами, перцем и кофе. В открытую форточку влетали огромные рыхлые снежинки, стремительно таяли на подоконнике.

Людмилочка протирала салфеткой высокие стаканы. Никита открывал вино, задумчиво глядя на красивую темную бутылку. У него было странное настроение, как перед прыжком с высоты, когда радость предстоящего полета переплетается с суеверным страхом. А вдруг?…

Сиур так и не смог объясниться с Тиной. Она его попросту не слушала и даже не замечала. Неужели, она так среагировала на убийство Ника? Зрелище, конечно, отвратительное, не для женских глаз. По опыту он знал, что людей в подобном состоянии лучше оставить в покое, пока в них самих не проснется интерес к окружающему. Тогда можно будет поговорить… Что ж, он подождет.

– Никита! – сказал Влад, вытаскивая из духовки подрумяненные куски курицы. – Мне кажется, ты что-то знаешь! Из нас всех ты один понимаешь, что происходит. Не могу сказать, откуда такая уверенность… но она есть. Ты можешь поделиться с нами своими соображениями?

– Что бы ты хотел услышать? – спокойно спросил Никита, отставив открытую бутылку в сторону. – Спрашивай!

Все затихли и уставились на Никиту. Слова Влада сначала показались абсурдными, но постепенно каждый из присутствующих проникся их скрытым смыслом и согласился с ними. Никита действительно вел себя не так, как остальные.

– А где Вадим? – вдруг спросил Влад совсем не то, что собирался.

За Никиту ответила Элина.

– У него разболелась голова! И он уехал к себе домой. Нас слишком много, и мы утомляем Вадима. Ему захотелось побыть в одиночестве, подумать о своей женщине…

– Никита, – продолжал Влад. – Ты знаешь, кто убил Игната и Вику? Что заставило Ника выйти из дому и отправиться на другой конец города к Тине? Как он попал в ее квартиру? И вообще! Фигурки Будд, амулеты, странные способности, как у Горского, например, рубиновые серьги, Знак, – что за всем этим кроется? Каким образом это касается всех нас? Можешь ты мне объяснить? И самое главное! – он выразительно помолчал. – Что будет дальше? Чего еще нам ждать?

Людмилочка от напряжения слишком сильно сжала стакан, и он треснул.

– Ой! Я, кажется, посуду бью…

– Это к счастью, – улыбнулся Никита.

Вопросы Влада не застали его врасплох. Он предполагал нечто подобное. Но что он мог им сказать? Сиуру, Тине, Валерии, Элине, Людмилочке? Разве они ему поверят? За каждым ответом последуют новые вопросы!

– Я думаю, каждый из вас заслуживает того, чтобы самому во всем разобраться, – сказал он после недолгой паузы. – Что бы я вам ни сказал, – это будет слишком невероятным, слишком запутанным и нереальным! Пусть жизнь идет, течет свободно, как ей и положено, а мы будем смотреть на нее, участвовать в ней и принимать ее такой, какой она раскроется перед нами. Это произойдет совсем скоро! Я не хочу, чтобы вы заранее ломали головы, вспоминая невозможное. Слова ничто, – действительность все! Вы все переживете и все поймете. Сами! Это единственный естественный и прямой путь к Истине! И я желаю каждому из вас достойно пройти его! Предлагаю выпить за это.