Что вообще для человека значит родина? Это ведь не только место, где ты родился — сколько людей появляется на свет в поездах, самолетах, на кораблях, плывущих в море или бороздящих просторы космоса. И что? Считать родиной палубу океанского лайнера? Или тот берег, мимо которого он проплывал? Нет, родина — это немного другое. Это в первую очередь — да, земля. Но во втором и чуть ли не главном — это люди, которые на ней живут и связаны с это землей тысячами незримых нитей. Живут не пару лет и тем более не несколько дней. Это люди, которые вросли в землю корнями, которые стали ее детьми, для которых она не просто территория, а место, где твои предки.

Предки.

Валентина затаила дыхание и, бросив взгляд на мрачного Минка, рядом с которым топталась взволнованная Тиока, поняла, что он не просто знает ответ, что этот ответ буквально лежит на поверхно…

Лежит…

Лежит на…

Лежит в…

Великие звезды, как же это просто! Предки — это те, кто жил до тебя. Это те люди, которые стали частью этой земли. Те, кто ушли в природу, включившись в вечный круговорот жизни, ибо человек — не бесформенный нарост на биосфере, не раковая опухоль, не ошибка природы, а часть ее. И он должен сыграть свою роль в круговороте жизни — родившись, напитавшись соками земли, уйти в нее, отдав накопленное тем, кто придет следом.

Твоя родина там, где могилы твоих предков. Вот и все.

Могилы.

Вернее, одна.

Могила медички Рози. Пусть женщина похоронена без соблюдения всех вестианских обрядов, но она, как ни крути, уже лежит в этой земле. И может считаться первопоселенкой, которая прожила тут всю жизнь. Не зря же погибших воинов перевозят на родину, иногда тратя большие деньги, а в случае катастрофы не успокаиваются, пока не найдут все части тел погибших. Чужая земля становится твоей, когда в ней останутся те, кто тебе близок и дорог. И эта чужая планета, уже исследуемая веганами, вдруг оказалась принадлежащей людям. И если с каким-нибудь другим народом еще можно было договориться — мол, извините, произошло недоразумение — то с веганами такой номер не пройдет. Они мертвой хваткой вцепятся в этот прецедент и вывернут все с ног на голову, чтобы доказать, что люди коварным образом решили захватить чужую планету, для этого пожертвовав жизнями своих соплеменников. Может быть, даже нарочно умертвили некоторых из них, чтобы потом предъявить мировому сообществу право на колонизацию. В Галактике не так уж много планет, где условия жизни подходят для землян. И за каждую может развернуться сражение. Но готово ли человечество к еще одной войне? Не окажется ли эта стычка последнее каплей?

— Ох… — простонала Валентина, когда до нее дошел не только весь ужас грядущего, но и их собственные проблемы в настоящем. Пусть война, пусть стычки, пусть проблемы мирового сообщества. Но они-то, внезапно оказавшиеся на острие этой войны. Они, трое выживших в катастрофе среди веганцев! Что будет с ними?

Веганка что-то пробормотала на своем языке, качая головой и разминая пальцы. Валентина ничего не понимала, но знавший язык народа куа Минк насторожился.

— Что происходит? — обратился он к женщине.

— Это есть… плохо, — Лонг показала на графики. — Есть… очень плохо. Женщина… она… — веганке не хватало слов на интерлингве и она восполнила недостающие термины отчаянной мимикой и жестикуляцией. Девушки с тревогой наблюдали за ее действиями.

— Что она говорит? — шепотом обратилась Валентина к Минку. Тот покачал головой — мол, пустяки. Но ответил врачу жестом, обозначавшим согласие.

— Я ей дать… одно, — выдавила та. — Это будет помогать. Она нуждаться. Идти. Идти с я!

Она попятилась, делая странные жесты. Никогда не общавшиеся тесно с веганцами — видели лишь несколько раз в городе во время учебы — девушки недоуменно переглянулись, но Минк ловко подхватил их за локти и потащил за лиловокожей женщиной.

Валентину — Тиока не пожелала отстать от подруги — уложили на кушетку возле другой машины, и веганка ловко стала присоединять к ней новые провода, с присосками. Девушка с тревогой следила за ее манипуляциями. Длинные гибкие пальцы женщины-медика напоминали юрких змеек. На Сатурнии водились похожие — они прятались в зарослях на берегу рек, скользя среди травы. Их укус не был смертелен для человека, но мог надолго уложить в постель с опухшей рукой или ногой.

— Что она делает? — прошептала Валентина.

— Все хорошо, — судя по напряженной позе и холодному взгляду, штурман Минк сам не верил своим словам. Но он не делал попыток остановить иноземку, из чего девушка сделала вывод, что надо подчиниться. А вдруг…

Мягко загудели приборы. Что-то попискивало в их недрах. С кушетки пациентке не было видно, какие знаки мелькают на мониторе, да если бы и видела, она бы все равно не смогла расшифровать чужеземные символы. Внимательно вчитавшись в показания приборов, веганка шагнула к шкафчику, достала несколько шприц-пластырей и, поколебавшись, выбрала один.

— Это есть… это помощь, — объяснила она и добавила несколько слов на своем языке. Минк, очевидно, что-то понял, потому что выражение его лица изменилось. Но вслух он ничего не сказал, только кивнул:

— Помощь. Да. Помощь она и она! — и последовательно ткнул пальцем в обеих девушек.

В результате обе путешественницы получили по уколу, и веганка, еще раз всмотревшись в монитор, осталась довольна переменами в показаниях приборов. Разевая рот и старательно пряча зубы под губами, она отсоединила от Валентины присоски с проводами, потом проделала ту же процедуру с Тиокой и удалилась.

Минк до ее ухода не сказавший больше ни слова, проследил, как за женщиной закрылась дверь, после чего обернулся к девушкам. Выражение его лица изменилось опять, и Валентина поняла, что все это время мужчина отчаянно сдерживал свои эмоции. Теперь на его лице стремительно менялись гнев, тревога, отчаяние, напряженное ожидание и что-то еще — Валентина не могла понять, что именно.

— Что происходит? — до Тиоки, кажется, не дошла подоплека событий.

— Происходит… кое-что не слишком хорошее, — осторожно произнес штурман.

— Что же может быть плохого? — искренне удивилась девушка. — Нас спасли. Нас осмотрела докторица… Мы на борту корабля, который может отправить нас домой…

— Нас? Домой? А где он, этот самый дом? — с непонятным для вестианки сарказмом переспросил мужчина.

— Как — «где»? На Весте.

— А я так не считаю, — Минк шагнул к двери, прислушался, хотя прекрасно знал, что звукоизоляция здесь отменная, хоть пой, хоть кричи. — Вернее, они считают иначе.

— Н-ну, да, — помедлив, кивнула Тиока. — У Валентины дом на Сатурнии. Вы тоже, наверное, родились не на Весте? Так?

— Так. Моя малая родина — одна из орбитальных баз на спутнике Весты. Но по документам я все-таки гражданин Весты… и генетический вестианин, — последнее было ясно и без слов. Такой нежно-оранжевый оттенок кожи и форма черепа были характерны только для жителей этой планеты. Но речь не об этом. Ты разве ничего не знаешь о межпланетном праве?