Один за другим гости приветствовали Корнея, выбравшегося из машины и с недоумением изучающего особняк, высоких гостей, свою дочь, одетую по-городскому, богато. Потом прибежала Береника, выскочил из дверей Саня – и машинист заулыбался, осваиваясь на новом месте и радуясь тому, что вся семья тут. Вот разве что Король… Корней виновато поджал губы и подумал, что его Ленка еще хорошо держится, улыбается. А ведь пропал человек! Толковый, надежный, даже, может, совсем стоящий… Ссутулившиеся плечи Корнея жалостливо гладила Люся. Она как осталась сидеть с больным, так от него и не отстала. Ленка с некоторым подозрением изучила робко замершую возле отца женщину и неопределенно дрогнула бровью. Бывают и такие: к кому ни прилепи – лепятся и норовят прижиться, по-своему верны, некапризны. А куда ей одной? Боевитостью не отличается, здоровьем тоже особым не обладает. Вон подхватила Корнеев сундучок и пошла за Рони в левую пристройку, где уже подготовлена комната. Теперь оттуда и не выглянет, пока на дворе столь шумные и богатые гости. Станет обживаться, пыль протирать, вещи раскладывать, прошвы да салфеточки вышитые на столики пристраивать для уюта.

Потапыч в распахнутой шубе выбрался во двор и рявкнул неизбежное: «Жги», на сей раз адресуя приказ студентам Юнца. Молоденькие маги дрогнули – и исполнили. Титаническая гора фейерверков ахнула первым залпом. Темное небо прочертили дымные следы, на этих стеблях расцвели вспышки всех оттенков. Сияние стало осаживаться на парк, искристым магическим снегом налипая на каждую малую веточку. Особняк сделался необыкновенно похож на дорогую волшебную картинку. Короткая тишина – и новый взрыв. И опять.

Несчастные доберманы подвывали в темном парке Борских. Толстый управляющий тоскливо стонал у забора, вторя собакам: даже пожаловаться невозможно! Безобразие творится в присутствии таких людей, что и глянуть страшно…

– Платон, собак покупай вместе с усадьбой, – припомнила Фредди важное обстоятельство. – У нашего Сани нет ни единого пса на воспитании.

– Наверное, вы все опять станете пить водку, – обреченно предположила Мари, вынося в парк большой поднос с рюмками. – Не понимаю, как в этой стране еще живут при таких ужасных и вредных обычаях. И как работают?

Мари суетилась, старалась не подходить близко к ужасному Потапычу. В тонком расстегнутом пальто ей было холодно и неуютно, причем настолько, что повторно отказываться от рюмки сделалось невозможно. Как и дышать после выпитого… Потом ели оленину, привезенную людьми Потапыча и зажаренную на углях прямо в парке. И смотрели новый фейерверк, а Саня в это время кормил косточками предавших прежнего хозяина и пробравшихся в узкий лаз псов. Затем был чай, блины с икрой… Корнею тихонько рассказали страшную семейную тайну: Король мертв лишь официально, а на самом деле очень даже жив и, оказывается, по рождению он настоящий барон.

– Что привело в наш дом Потапыча, мне понятно, – отметил сам Карл, глядя в опустевший парк из окна комнаты над личной мастерской Рони. – А вот вы, Евсей Оттович… Вы для меня загадка. И, раз мы тут уединились, отказав себе в продолжении праздника, я надеюсь на пояснения. Только не отговаривайтесь борщом!

Начальник тайной полиции сидел у камина и ворошил угли, забавляясь их свечением. Услышав про борщ, слегка улыбнулся:

– И борщ тоже, как без этого. Не каменный ведь я. И где ты, везунчик, эдакую хозяйку отыскал… Кстати, лучше уж на «ты», разговор у нас будет не короткий и не последний, надеюсь. Тепло у вас. Даже заботы не донимают, а забот много… Дивана отослала первого мага валить лес. И еще она намерена сильно перестроить всю службу полиции магов, сделав ее более публичной, что ли. Юнц теперь фигура важнейшая, ему передано право решать, кто из магов в полиции сохранит посты, перейдя под мой контроль, а кто лишится и места, и самой магии. Ты же любимый ученик Марка.

– Интересно, и как много людей знает, насколько я жив? – задумался Карл.

– Полагаю, даже правительница до некоторой степени в курсе, – отозвался Евсей Оттович. – Но пока что тебя не замечают и новое место в большой столичной игре для мага из семьи фон Гессов не выбрано. Вот я и надеюсь: оживешь официально – станешь содействовать моему ведомству. Я документ готовлю, формирую в тайной полиции отдел магов. История с джинном к тому подталкивает. Может, советником позову, а пока и незваный ты мне в помощи не откажешь, так я мыслю.

– Что за дело?

– Завтра приезжай, поговорим. Теперь же не то место и не то время, праздник сегодня. Одно скажу: мне передали пакет из дворца, в нем дюжина листков, записи от руки, все о пропавших детях. Указаны даты смерти и обстоятельства. Эти сведения для справки даны, а вот еще одна стопка листков, потолще… Некто вел расследование, достаточно грамотно. Искал следы сына Мишель де Виль. По записям выходит, что он не умер в больнице – его выкрали и увезли в неизвестном направлении. Давно это было, а интересно стало нашему двору лишь теперь. Кстати, я надеюсь, нас сейчас никто не может услышать?

– Дом фон Гессов впитал столько магии, что сам заботится о своих хозяевах, – усмехнулся Карл. – К тому же я добавил необходимые мембраны, подслушка исключается категорически. Можешь сюда приезжать, если надо с кем-то переговорить без свидетелей. И лучше использовать мой кабинет, в нем особенно плотная защита. Зовите в крайнем случае старого Фредди для надзора за окрестностями, я с ним побеседую, будет откликаться. Итак, мальчик. Он выжил?

– Нет. Таково заключение магов, я обращался за помощью к Юнцу, по сохранившемуся детскому имуществу делали настройку на личность. Мне поручено заняться не мальчиком. Мое дело – выяснить все о девочке. Она пока что живая, как было указано и как подтвердили маги.

Карл вздрогнул, отошел от окна, подвинул кресло и сел рядом с Евсеем Оттовичем:

– Вот теперь слушаю очень внимательно.

– Ее отцом был провинциал, прибывший лет пятнадцать назад в столицу из западного уезда. Здесь он играл, посредничал в сомнительных сделках, сбывал антиквариат, за копейки выкупленный по случайным лавкам в мелких городишках. Личность матери девочки неизвестна, весьма вероятно, что ребенок внебрачный. Воспитывал ее отец, если можно счесть воспитанием то, что он таскал с собой малышку по злачным заведениям. Говорил, будто она приносит удачу в игре. Потом ребенок пропал, игрока же ограбили и зарезали на улице. Он как раз шел в полицию, хотел заявить об исчезновении дочери. Было это семь лет назад, по осени.

– Во что он играл?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Евсей Оттович. – Только разве ты сам не угадываешь ответ?

– Бильярд, – нехотя предположил Карл.

Евсей Оттович хмуро кивнул. Снова пошевелил угли. Покосился на бокал, в котором от порции коньяка давно остался только запах, и коротко качнул головой: мол, добавлять не надо, разговор деловой и спиртное тут некстати.

– Девочку звали Роберта, ей теперь должно быть без малого восемнадцать. Странное имя, возможно, ее мама была из иноземцев. Не знаю, пока не занимался вопросом вплотную. Да и неважно это, наверное, если я прав… Я сперва засомневался, твоей Рене по документам пятнадцать с коротеньким хвостиком, она и для этих лет худа и мала. А вот после истории с джинном все встало на свои места. Думает она весьма взросло, действует не по годам рассудительно. Я собрался было послать дознавателя, чтобы выяснить ее прошлое, документы толком проверить. Но опамятовался вовремя. И так много внимания привлекаем к ней. Что скажешь?