не вылился в повторение Манчестерской бойни столетней давности! Только решительность и сдержанность лидеров профсоюзов и женских организаций позволили не допустить массовых волнений. Но под народным натиском консерваторы вынуждены были, наконец, проголосовать за закон о всеобщем избирательном праве с 20 лет и для мужчин, и для женщин.

Но в середине мая Даунинг-стрит на пару с Роял Неви снова сумели отличиться! Английский флот никогда ещё не испытывал такого позора! Вместо помощи у острова Медвежий нашим союзникам – героически сражавшимся с сильнейшим российским флотом норвежцам наше правительство и адмиралы показали всем приступ «медвежьей болезни»! Они лишь наблюдали, как зарвавшиеся русские избивают подданных нашей принцессы Мод[19]! А потом вообще бросили раненых союзников на острове, предоставив их милости кайзера Вильгельма. Стоит ли удивляться, что после такого предательства Норвегия бросилась в объятья Германии и её Нордического Союза?

Вместо того что бы строить новые школы и больницы, выполнить обещания, дававшиеся в годы Великой войны, и поднять зарплаты рабочих, тори и либерал-ренегаты строят трусливые громады линкоров! Линкоров, которые теперь не могут обеспечить даже визит наследника в Индию!

Не могут и потому что после устроенной в апреле генералом Редженальдом Дайером «Резни в Амритсаре»[20] наши колониальные власти умудрились почти повторить её в Бомбее! При этом пропал без вести умеренный индийский махатма Мохандас Ганди[21], призвавший накануне мирно добиться независимости Индии в течение года. Не удивительно, что радикалы Ладжпат Рая[22] и Гандархара Тилака[23], управляющие Индийским национальным конгрессом, в ответ практически закрыли телами индийцев порты колонии от английских кораблей, встав живой стеной даже от принца Уэльского. Вступить на землю британской Индии наследный принц Георг мог, только если бы линкоры «Резистенс» и «Худ», на которых он путешествует, снесли бы половину Бомбея. К чести принца, он не пошел на это и продолжил свой путь, сойдя на берег в штабе наших воюющих войск в Карачи. Его визит внушил оптимизм солдатам империи, защищающим наши индийские владения он банд самопровозглашенного афганского короля. Эти банды обучены германскими инструкторами и вооружены русским оружием. В бездарном Форин-офисе за послевоенные годы сумели толкнуть в объятья друг друга наших бывших союзников и врагов!

Но сможет ли благородство нашего короля и его брата спасти нашу империю от алчного и недееспособного правительства? От трусливых адмиралов и жестоких генералов? Сможем ли мы сохранить империю? Не потерять фактически, вслед за Ирландией и Египтом, и жемчужину короны?

Только все вместе мы можем спасти нашу страну! На предстоящих менее чем через месяц действительно всеобщих выборах! Уверен, что английский народ выберет лучшее правление, думающее о простых людях и способное находить союзников, а не врагов!

Уильям Томас Гуд[24].

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 1 июня 1919 года

– С Днем рождения, любовь моя!

Мои губы коснулись ее губ. Маша сладко улыбнулась во сне. Новый поцелуй.

– Спящая ты моя красавица.

Все та же улыбка. Даже не хочется будить. Счастливый сон видит девочка моя. Но вот она пошевелилась и, не открывая глаз, потянулась. Что ж, по законам сказочного жанра полагается от добра молодца и третий поцелуй. В каких это сказках полагается? В тех, что мы пишем в жизни сами.

Мои уста касаются ее сладких уст. Как же я по ним соскучился! И вы думаете, что она открыла глаза? Да как бы не так! Лишь губы жарко сплелись в поцелуе, лишь полетел на пол шикарный букет, а за ним и прочие вещи, лишь горячее дыхание и счастливый шепот:

– Ты приехал… Ты приехал… Ты…

Глава XIII

Вопрос вопросов

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 1 июня 1919 года

Поляна, плетеные кресла, плетенный столик, фрукты, шоколад и вино. И горящий перед нами костер.

– Кто ты, Михаил Романов?

Я несколько опешил от вопроса любимой.

Хмыкнув, я уточнил:

– В каком смысле, радость моя?

– В прямом.

Сказано было расслабленно. Маша сидела в кресле, вытянув вперед ноги, держала в руках бокал красного вина «Lacryma Christi». Ее глаза спокойно смотрели в огонь, и оранжевое пламя отражалось в глазах моей ненаглядной.

А она действительно повзрослела, пропали суета и желание что-то кому-то доказать, к грации тигрицы добавилась уверенность драконицы, смотрящей в пламя и спокойно творящей его.

Я вдруг подумал, что Мостовскую сейчас от нее отличает лишь страх. Маша же не боялась никого.

Пытаюсь сделать вид, что не понял вопроса.

– Ты о чем, любимая?

Она пригубила вино, посмаковала вкус и все так же спокойно сообщила:

– Ты не тот, за кого себя выдаешь.

Оп-па! Приехали.

Не дождавшись от меня чего-либо, Маша продолжила:

– Ты меня давно удивлял. Ещё до нашей первой встречи. Просто невообразимый человек по своему масштабу. А когда я узнала тебя поближе, я поняла, что я ошибалась, сильно преуменьшив твой масштаб. Ты – один из величайших людей за всю историю человечества. Возможно, сродни Александру Македонскому, Карлу Великому, Леонардо да Винчи, Наполеону Бонапарту или Чингисхану. Впрочем, я не совсем уверена в том, что они были не сродни тебе.

Маша пила вино. Я молчал. Тема становилась опасной, но еще более глупо было бы сейчас попытаться играть дурачка и юлить. Она не потерпит фальши. Не знаешь, что сказать? Молчи. И я молчал. Посмотрим, к каким выводам пришла моя суженая, а уже от этого и будем плясать.

Но Маше мой ответ был особо и не нужен. Во всяком случае сейчас. Она все так же расслабленно продолжала свой монолог.

– Я тебя не только люблю, но ты мне ещё чрезвычайно интересен как человек, да так, что я хочу написать о тебе биографическую книгу, для чего я взяла на себя труд систематизировать все то, что знаю о тебе. Нет, не скажу, что собранный материал меня сильно потряс, но он мне помог сложить воедино ту мозаику, которую ты активно и усиленно прячешь, постоянно пытаясь смешивать части общего рисунка.

Моя любимая половина вновь отпила из бокала. А она напряжена, пусть это состояние и прячет за маской потрясающей расслабленности, но обычно она никогда так часто не пригубливает вино, когда говорит. Это признак ее внутреннего напряжения, словно она ищет поддержки, ищет силы, черпая их из этого красного, словно кровь, напитка. «Lacryma Christi». «Слезы Христа». Случаен ли выбор?

– И я обнаружила, что твоя жизнь делится на два периода. Вся жизнь до 27 февраля 1917