Отец улыбнулся, отложил книгу и протянул руки навстречу дочери. Кейт бросилась в его объятия, ненавидя себя за то, что сомневалась в нем.

— У меня для тебя очень хорошие новости, Кейт, — объявил он. — Ты выходишь замуж.

Сердце у нее забилось как сумасшедшее, и она инстинктивно поднесла руку ко рту.

— Благодарю, ваше величество! — воскликнула она. — Я этого так хотела! — Слезы стояли у нее в глазах.

Ричард несколько мгновений недоумевающим взглядом смотрел на дочь, а потом улыбка сошла с его лица.

— Ты, похоже, думаешь, что я выдаю тебя за милорда Линкольна? Но, боюсь, этот счастливчик не он. Ты выходишь замуж за лорда Хантингдона.

— Нет! — вырвалось у Кейт. Она с самого рождения воспитывалась в послушании, она знала, что слово отца — закон, а теперь ее отец был еще и королем, так что от нее требовалось беспрекословное подчинение, но в этом случае Кейт не готова была безропотно принять его волю. Оставить Джона ради какого-то незнакомца? Да она скорее умрет!

Король взял ее руки в свои.

— Нет? — ласково переспросил он. — Признаться, не такого ответа я ждал от послушной дочери, устраивая ее блестящее будущее. — Это был упрек, хотя и мягкий.

— Ты не вправе оспаривать решения отца, Кейт, — добавила Анна.

Бедную девушку трясло как в лихорадке.

— Сэр, вы знаете, я хотела выйти за моего кузена Линкольна. — По щекам ее текли слезы.

Мучительное выражение появилось на лице ее отца.

— Мне казалось, я тебя предупредил, чтобы ты не строила относительно него никаких планов. Ты — моя дочь, и твой брак должен быть заключен в политических целях. Граф Хантингдон — блестящая партия. Но, поверь, я думаю не только о своих выгодах. Ты будешь графиней, знатной леди — я бы не отказался от такого союза и для своей законнорожденной дочери, если бы она у меня была.

— Но я люблю Джона! — воскликнула Кейт. — И никогда не смогу полюбить графа Хантингдона!

Лицо ее отца помрачнело, но тут подошла Анна и взяла падчерицу за руку.

— Послушай меня, Кейт, — властным тоном сказала она. — Долг жены состоит в том, чтобы любить мужа, с которым она повенчана. Тебе придется заставить себя. Любовь по собственной воле не принесет ничего хорошего, ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать такие вещи. Милорд Линкольн — очень приятный молодой человек, но вы с ним близкие кровные родственники.

Теперь заговорил король:

— Зная, что вы с моим племянником питаете друг к другу взаимное чувство, я осторожно поговорил с его отцом о возможном браке. Он сказал, что, если такова будет моя воля, он не станет запрещать сыну жениться на тебе. Но его очень тревожило кровное родство между вами, и к тому же Саффолк признался, что у него уже есть на примете другая невеста.

Кейт, конечно, знала все это, но знала она также и то, что у герцога имелись и более серьезные возражения против этого брака, о которых он никогда не осмелился бы сказать ее отцу. Ее отчаяние было невыносимым, она теперь рыдала так горько, что Ричард и его жена забеспокоились.

— Милая, этот человек не подходит тебе, — мягко сказала Анна, обнимая падчерицу за вздрагивающие плечи и предлагая ей свой платок.

— Да, вернее, я ему не подхожу, потому что я — незаконнорожденная! — воскликнула Кейт. — Вот истинная причина того, почему отец Джона возражает против нашего брака.

Ричард был ошеломлен подобным заявлением.

— Это невозможно, — возразил он. — Для любого мужчины огромная честь — жениться на дочери короля, законнорожденная она или нет. И граф Хантингдон это хорошо понимает. Он давно восхищается тобой издали. Да, у милорда Саффолка есть достаточные основания возражать против этого брака, но для меня гораздо важнее те выгоды, что сулит твой брак с Хантингдоном. Ты позволишь мне объяснить?

Кейт едва заметно кивнула. Она вытерла слезы, но унять дрожь была не в силах.

— Уильяму Герберту двадцать восемь лет, — начал король. («Совсем старик», — подумала девушка.) Его отец и тезка был одним из самых сильных сторонников дома Йорков, за который он доблестно сражался в ходе последней войны. Эдуард Четвертый, взойдя на трон, одарил старшего Герберта высокими чинами в Южном Уэльсе, сделал его бароном, подарил замок Пембрук и много других цитаделей и особняков.

Кейт узнала, что лорд Герберт победил уэльских Тюдоров, которые сражались за дом Ланкастеров, и вскоре получил их графство Пембрук. После этого, продолжал король, он показал себя умелым правителем всего Уэльса. И король Эдуард, считая этого человека своим другом, доверил ему воспитание юного Генриха Тюдора, который провел раннее детство под присмотром Герберта в замке Раглан — родовом гнезде Хантингдонов.

— Этот граф Пембрук начинал скромным сквайром, — сказал Ричард, — но за десять лет стал одним из самых важных лордов королевства. И вполне заслуженно — он оказывал неоценимые услуги нашему дому.

Кейт не понимала, какое отношение к ее браку имеет карьера этого вельможи, но не осмеливалась возражать; она сидела молча, погруженная в свои страдания, пытаясь сосредоточиться на том, что говорит отец.

— Твой будущий муж рос как раз в эти годы. В одиннадцать лет он был посвящен в рыцари, получил титул барона Данстера и женился на Марии Вудвиль, сестре королевы.

По тону отца Кейт поняла, что он не одобрял этого шага. Но ее интерес был несколько подогрет тем, что Хантингдон уже был женат.

— И что она собой представляла, эта Мария Вудвиль? — спросила девушка.

Отец с надеждой посмотрел на нее. Он решил, что дочь понемногу смиряется с неизбежностью этого брака. Но на самом деле в Кейт просто говорило любопытство.

— Откровенно говоря, я не знаю, — ответил Ричард. — Их было так много — сестер из рода Вудвилей. Она, вероятно, провела при дворе очень мало времени, а потом ее увезли в Раглан.

«Как увезут и меня, — в отчаянии подумала Кейт. — Боже, где он, этот Раглан? Где-нибудь в глуши, в горах Уэльса? Нет! Никогда!»

— Леди Хантингдон умерла два года назад. У нее осталась дочь Элизабет, единственная наследница графа.

«И он, конечно, ищет породистую кобылу, которая принесла бы ему сыновей! — Горькое чувство охватило Кейт. — Пусть поищет где-нибудь в другом месте. Я за него никогда не выйду».

— Это горе было не единственным в жизни Хантингдона, — продолжал Ричард. — К несчастью, в тысяча четыреста шестьдесят девятом году его мужественный отец Пембрук был захвачен сторонниками Ланкастеров у Эджкот-Мура и обезглавлен ими в Нортгемптоне. Его сын, твой будущий муж, попытался тогда утвердить свою власть в Уэльсе, но он был очень молод и не обладал опытом отца. Поэтому влияние Гербертов там уменьшилось. Ему не удалось помешать Джасперу, дяде Генриха Тюдора, — тот выкрал мальчика из замка Раглан и бежал с ним во Францию.

Все это вряд ли могло послужить потенциальному жениху благоприятной рекомендацией. Да, Уильям Герберт пережил трагедию, но сам особыми достоинствами не отличался и ничуть не походил на такого незаурядного человека, каким был ее отец. А тот вел свой рассказ дальше: