— Тут темнота… — отвечает Громп. — Но место есть.

— Тогда отходи подальше! Николай Петрович, сделайте ход конём: реактивные двигатели и отсоединения троса!

— Понял, — бросает дед и начинает дёргать за рычажки. — Угол наклона семнадцать градусов, попробую развернуть нас. Жопе и так досталось…

— Может получиться, — поддерживает его Казимир. — Активируй боковые двигатели пять и восемь. Семьдесят и тридцать восемь процентов мощности соответственно.

— Приступаю к развороту! Держитесь!

Включаются двигатели, и нас начинает вести в сторону. Так как трос нас ещё удерживает, мы начинаем раскачиваться, словно маятник. Но в какой-то момент Николай Петрович высвобождает трос и увеличивает подачу мощности на двигатели.

Пару секунд я чувствую себя как на суровых американских горках, а затем следует грубый тычок. Судя по звуку разбитых фар, мы таки врезаемся носом в землю. Но так даже лучше, ведь передняя часть вездехода приспособлена к грубым столкновениям, а вот задницу нужно беречь, ведь там находятся аккумуляторы.

Наша махина проезжает ещё пару метров и останавливается. Наступает недолгая пауза, никто не решается произнести ни слова. Уж не знаю, кто о чём думает, но меня больше тревожит обратная дорога…

— Приехали, — констатирует Николай Петрович и отстёгивает ремень безопасности. — Судя по всему, грунт устойчивый.

— Нужна осветительная ракета, — говорю я. — Куда вы её убрали?

— Она где-то здесь, — Казимир встаёт с кресла и начинает рыться в одной из двух десятков транспортировочных коробок, прочно закреплённых на стенках вездехода. — Вот! Нашёл!

— Давай посмотрим, куда нас занесло, — забираю у него ракету и вылезаю наружу. — Громп, посвети сюда.

— Свечу! — он направляет фонарь на скалу, которой, кажется, нет конца. Она идёт и идёт вверх, свет не может достигнуть её вершины. — Гора высокая. А здесь нет ничего.

— Значит, в эту сторону я и выстреляю. Все готовы? — дожидаюсь, пока остальные члены нашей команды вылезут наружу. — Да будет свет…

Ярко-красная ракета взмывает ввысь и освещает округу. С одной стороны идёт горный склон, с которого мы и свалились, три другие стороны занимают пустое пространство с каким-то странными рытвинами.

Если здесь и есть жизнь, то она крайне специфическая. Мне совершенно непонятно, почему Лариса выбрала именно этот мир. Да, здесь подходящая атмосфера, хоть и попахивает серой, и гравитация приемлемая — хоть можно, а вот бегать будет проблематично. Но на этом всё, даже еды нет.

И судя по лицу Алисы, она тоже это понимает. Шансы найти Ларису резко снижаются. Точнее, найти мы её найдём, но не факт, что живой. Далеко не факт.

— Смотрите! — восклицает девушка.

— Это ещё что такое?.. — недоумеваю я, глядя на три шара, поднимающихся из-за горизонта.

— Звёзды… Местная солнечная система состоит из трёх светил, — поясняет Казимир. — Невообразимая красота… Вы только посмотрите, как бы они движутся!

— Насколько мне известно, чаще всего такой эффект наблюдается на тех планетах, которые сами вращаются очень быстро, — говорю я. — А это нехорошо… Здесь могут быть сильнейшие ветра…

— Мама бы ни за что не выбрала мир, в котором невозможно выжить, — Алиса словно говорит это сама себе, пытаясь успокоиться. — Здесь можно выжить…

— Что ж не будем терять времени, Николай Петрович запускайте дронов! Пусть начнут с вершины, там наверняка ещё остались биологические следы.

— Хорошо, сейчас этим займусь, — он залезает обратно в вездеход, а мы вчетвером наблюдаем за рассветом.

— Вы это видите?.. — Алиса показывает на небольшие холмики, вздымающиеся из-под земли.

— Какое-то у меня плохое предчувствие… — я приглядываюсь, стараясь разглядеть это странное природное явление. — Гейзеры?..

— Нет, это что-то другое, — Казимир берёт бинокль и всматривается в даль. — Оу… Ну и дела…

— Что там? Не томи, — ворчу я.

— Вы не поверите, но это грибы…

— Чего?.. Грибы?.. — недоумевает Алиса.

— Они сами! — он отдаёт бинокль девушке.

— И правда, грибы… Огромные! — подтверждает она.

— Ну-ка, дай посмотрю, — забираю бинокль и почти сразу впадаю в лёгкий ступор. — Эм… А разве у грибов есть глаза?..

— Это смотря у кого их покупать и сколько съесть, — Казимир пытается пошутить, но мне совершенно не до шуток

— Там тысячи глаз у каждого гриба! Пиздец, куда мы попали?! — вопрошаю я и не могу оторвать взгляд от этой не укладывающейся в голове находки. — Даже в самом наркоманском сне такое не приснится…

— Будет надеяться, что они не опасны, — Казимир пожимает плечами и идёт помогать Николаю Петровичу. — Мир, конечно, интересные, но почему-то совсем не хочется здесь задерживаться.

— Согласен, — я киваю. — Находим Ларису и валим отсюда! Ох, ты же ёперный театр… Ребята, у нас проблемы…

— Матерь Божья! — Алиса закрывает рот руками. — Да разве такое возможно?..

Если грибы с глазами — это что-то необычное и кринжовое, то вот скала, высотой под несколько десятков километров — это полный пиздец! Она настолько огромная, что верхушку не удаётся рассмотреть из-за банальных ограничений человеческого глаза. И даже бинокль тут не помощник.

И ведь это не одна странная гора, это целый хребет, уходящий далеко за горизонт! Натуральная каменная стена! Уж не знаю, каким образом она появилась, но меня больше напрягает то, как мы будем подниматься к тому месту, где открывается разлом.

Похоже, у нас и помимо поисков Ларисы много дел. И я моментально выставляю приоритеты: сперва подъём, затем поиски. Это логично, ведь, во-первых, Ларису ищут дроны, а, во-вторых, если мы не сможет подняться, то останемся здесь вместе с ней.

Воздух быстро нагревается, и нам постоянно приходится бегать внутрь вездехода, дабы хоть немного охладиться. А вот солнечные панели чувствую себя замечательно! Они поглощают свет с такой интенсивностью, что энергии хватает не только на текущие мероприятия, но и на зарядку аккумуляторов.

Довольно быстро рождается нетривиальный план по подъёму наверх… К сожалению, вездеход взять с собой мы не сможем, ибо местами скальная порода очень хрупкая, точно песчаник. Поэтому рисковать своими жизнями не стоит.

Зато есть другой план: мы сможем поднять аккумуляторы и установку для активации компаса. А там дело останется за малым: найти способ перепрыгнуть шестиметровую яму, ведь судя по расчётам Казимира именно такую дыру мы и проделали в «балконе».

Мы знаем, что