– Мы, создания Нави, не выдаем друг друга людям, но про Ягайло я и так, даже если бы и хотела, все равно ничего бы не смогла рассказать. Последние сто лет он не появляется в Приграничье, так что… – тут Ель резко замерла, осознав, что если ее собственные приемы не произвели на почтаря особого впечатления, то вот ему самому каким-то образом удалось ее задеть настолько, что она сказала больше, чем планировала. Буквально на пару слов больше, но для умного человека и этого будет более чем достаточно.

– Значит, сто лет назад этого Ягайло тут уже не было, – Олег сразу понял, какой именно оговоркой оказалась так недовольна их спутница. Впрочем, для почтаря важнее были не ее тайны, а то, что Ель все-таки не работала вместе с колдуном и сотником, чего до этого нельзя было исключать. Еще бы, учитывая ее связи с официальными представителями князя и статус ведьмы в законе…

«Она жила тут сто лет назад! – эта мысль набатом билась в голове у Насти. – Сто лет, а как выглядит. Нет, ведьмы точно одни из самых неприятных созданий Нави…»

«Твою ж кобылу! – Твердята тоже с трудом сдерживал эмоции. – То-то меня от этой Ели в дрожь бросает… Не зря! И главное, что она теперь делать будет, когда Олег заставил ее выдать столь важную тайну? Неужели нападет на нас?»

– Да, сто лет назад он ушел, я видела… – Ель медленно продолжила разговор, а потом как-то быстро перешла к тому, что на самом деле ее волновало. Причем, возможно, даже не только из-за приказа старухи Нга присматривать за одним особенным почтарем. – И как, Локов? Будешь после такого мне доверять, как и прежде?

Ель придержала своего коргорушу, пытаясь поймать взгляд Олега – но тот, к ее удивлению, даже и не стал его прятать.

– Знаешь, а мне плевать, – ровным голосом заявил почтарь, ничем не выдавая своих эмоций, какими бы они ни были. – Ты можешь быть обычной ведьмой, можешь быть высшей – это только твое дело. А что насчет доверия – если для тебя это почему-то важно, то знай, ничего не изменилось. Я как раньше ни капли тебе не доверял, так и дальше не планирую это делать.

И Олег резко пришпорил свою лошадь, так что Настя, сидящая за ним и не знающая, куда деться от повисшего между почтарем и ведьмой напряжения, чуть не упала. Ель же тоже не понимала, как быть дальше. С одной стороны, Олег сказал ей то, что она и хотела услышать. С другой, сделал это так, что будь на его месте кто-то другой, то он уже точно получил бы от высшей ведьмы как минимум неслабое проклятье… Уж их-то Ель, родившаяся аж двести лет назад и успевшая за это время значительно продвинуться в иерархии слуг Мораны, знала немало.

– Уходите! Болотный хозяин никого не хочет видеть! – неожиданно из лужи прямо перед всадниками высунулась голова молодой, еще не сбросившей первую тину русалки.

И это появление произошло как раз вовремя, чтобы Ель смогла воспользоваться им и сбросить повисшее в воздухе напряжение.

– Пошла прочь! – Ель лишь махнула рукой, а лужу, которую использовала подручная водяного, чтобы выглянуть к ним, разметало по округе. К счастью, русалка успела нырнуть в нее и уйти обратно домой до того, как это произошло.

«Боярыня…» – Твердята, который внимательно следил за происходящим, успел прочитать это слово на губах беглянки и скривился еще больше.

От Дарины он успел узнать, что в момент проявления силы служанки Мораны могут настолько открыться, что любой, будь он хоть нечистью, хоть обычным человеком, сможет даже не узреть, а почувствовать их титул. Боярыня, как назвала Ель русалка – это, впрочем, еще не так страшно. Это хотя бы еще не титул ближнего княжеского двора или княжеской семьи… Твердята в итоге так ничего и не сказал. Но если бы это все-таки случилось, то тому же Олегу было бы очень интересно узнать об этой стороне созданий Нави, особенно в свете тех слов, что вроде бы успел сказать перед смертью его брат. «Княжна»…

– Едем дальше! – увы для него, именно этого о ведьмах Олег не знал и поэтому просто продолжил путь.

Болото водяного было уже близко. Кусты сменились болотными кочками, лосиные следы, до этого встречавшиеся то там, то тут, тоже пропали, а на смену всему этому пришел тяжелый запах прошлогодней тины.

– Красная трясина, – тихо прошептал Твердята Насте, махнув рукой вперед. – Говорят, что ее так назвали из-за крови тысяч людей, что за последние века местные хозяева утащили к себе под воду.

– Вообще-то, – Ель уже взяла себя в руки и теперь, чтобы доказать это, в том числе и самой себе, вмешалась в разговор, – красным это место называют не из-за цвета, а из-за красоты. Так что никаких жутких историй, а просто Красивая трясина, если хочется избежать двусмысленностей.

Настя невольно хихикнула. Несмотря на то, что Твердята вроде бы как их союзник, который даже разок очень сильно выручил со своей лодкой, но из-за его насмешек и ехидных попыток называть девочку «боярыней», как бы намекая, что ей здесь не место, она все равно была рада, когда ведьма поставила его на место.

– Ой! – Настя чуть не вскрикнула, когда Ель неожиданно провела против шерсти своегокоргоруши, выбивая целый ворох искр.

– Спокойно, – тут же придержал девочку Олег. – Просто водяной хотел сбить нас с пути, но наша провожатая не дала ему это провернуть.

После этих слов маленькая ведунья совсем по-другому взглянула на ездового кота Ели. До этого она считала того всего лишь способом пустить пыль в глаза, но теперь стало очевидно, что ведьма прекрасно понимала, как их встретят, и не собиралась давать болотному владыке ни шанса избежать намечающегося разговора.

Кажется, и сам водяной это тоже прекрасно понял, решив больше не оттягивать неизбежное. Неожиданно деревья и дорога перед отрядом растаяли как туман, открыв замаскированную ими до этого болотную пучину, где на поверхность вырвался сначала огромный пузырь воздуха, а потом показался и выпустивший его хозяин. Ель сразу же спешилась, следуя давним традициям – если хочешь проявить уважение к собеседнику (и неважно, человек это или нечисть), нужно говорить, стоя на земле, а не поглядывать свысока, сидя на лошади. Почтари моментально последовали ее примеру, присоединилась к ним и Настя. А водяной, как показалось девочке, довольно заурчал. Но в этом она все же не была уверена…

Зато маленькая ведунья сразу отметила сходство между водяным-папой и его сыном. Только старший был в разы больше и походил скорее не на жабенка или пиявку, а на вполне себе человеческого борца сумо из восточных стран, только позеленевшего и без ног, вместо которых в воде можно было рассмотреть куцый короткий хвостик. А лишних подбородков у него, как водится у навьих толстяков, было аж четыре. Каждый раз, когда хозяин болот двигался, они вели себя будто живые, перекатываясь и трясясь отдельно от него самого.