Горький, пряный, с кислинкой и терпким послевкусием.

Та Женя, которую я знал, не смогла бы сделать ни глотка.

Я нарочно игнорирую настойчивый, уже третий по счету звонок телефона: на работе у меня все в порядке, так что в это время меня вот так может доставать только один человек, и это не бывшая жена и не родители.

Делаю еще один глотот, и хоть кофе обжигает горло, мне определенно нравится его вкус. Бессмысленный и непонятный, все равно, что подать вяленую рыбу под соусом из белого шоколада, но… Мне реально нравится «вкус» новой МДЖ.

Хотя, судя по тому, что я видел, она давно не маленькая.

Я снова открываю ее страницу, ловлю себя на мысли, что Женя нарочно не оставила мостик между тем временем, пока мы были вместе, и первой фотографией с сыном. Нет промежуточного этапа: на фотографии «до» — мы вдвоем, у меня загородом.

Рожа у меня какая-то странно довольная.

А потом начинается совсем другая жизнь, и с каждым новым кадром у меня что-то до хруста сжимается в башке. Потому что это все то же херовое кино, сколько бы раз я не прокручивал его туда и обратно.

Потому что я вижу, как растет мой сын: день за днем, неделя за неделей. Как он учится держать голову, как впервые сам садиться, как улыбается беззубым ртом. Его первые шаги на видео, подборка коротких клипов с его смехом, от которого я срываюсь и грубо плашмя ударяю телефоном по столу.

Блядь, я же не баба, я не люблю детей, и я никогда их не хотел. Я даже на хрен добровольно избавился от этой функции, чтобы ни одни баба не заарканила меня в брак «случайным» залетом.

Так какого же хера щиплет глаза?!

Пока я пытаюсь привести в порядок голову, телефон снова начинает громко верещать. Лежит экраном вниз, но я все равно чувствую, что это снова мое личное «долгое долбаное обещание», от которого я до сих пор не избавился. У меня одинаковая стандартная пищалка на все входящие, но когда звонит эта женщина, даже в простой мелодии появляются истеричные нотки.

Светка, как и несколько лет назад, записана у меня в телефоне тем же обидным именем — Мадам Брошкина. Только теперь она об этом знает.

Прикрыв глаза, нехотя вспоминаю скандалище, который она закатила по этому поводу. А потом еще один, когда я сказал, что женюсь. Не на ней.

Но Светка вроде как старается начать новую жизнь, а я вроде как стараюсь дать ей шанс меня удивить и покорить.

— Слушай, я же говорил, чтобы не звонила мне днем, — говорю я, нарочно не давая ей шанса начать разговор первой. Слишком хорошо ее знаю, так что можно сказать — даю костыли. Так бы она сразу вывалила на меня очередную порцию «ты — говно!», а сейчас как минимум выдохнет, пытаясь отойти от «ледяного душа» моих слов. — Днем я на работе. Днем у меня нет времени решать проблемы твоих сломанных ногтей.

В трубке раздается долгий вздох. Светка «показывает», что пытается сдерживаться и терпит мой несносный характер, как будто это я, а не она просила начать все сначала. В который раз? Лучше и не подсчитывать.

— Приехала хозяйка квартиры. — Ее голос до сих пор нервный, но это точно небо и земля по сравнению с тем, что могло быть. — Сказала, что у нее изменились обстоятельства — она не сможет продлить аренду и до конца недели просит съехать.

— Ну так съезжай. — Она этого не видит, но я машинально пожимаю плечами.

Это — четвертая квартира за два года. Вторую и третью Светка снимала лично, потому что в тот период мы вроде как «совсем окончательно расстались». Потом, когда она выпросила еще один шанс, мне снова пришлось врубить «правильного мужика» и снять ей жилье: хорошее, в хорошем месте и за приличные деньги. Потому что моя карьера пошла в гору, и за эти два года я правдами и неправдами раскидал всех конкурентов и добрался до должности генерального директора. Если бы всплыл факт, что моя «телка» живет на отшибе в старой «хрущевке», меня бы не поняли.

Пока Светка выразительно пыхтит в трубку, я жестом подзываю официантку и прошу повторить кофе. Третья чашка? Что я себе думаю? Поднимаю голову. Цепляюсь взглядом за спинку стула, на котором сидела Женя.

Почему она не сказала о ребенке?

В том, что он мой, даже не сомневаюсь: во-первых, подходит по срокам, а это — единственная женщина, чью верность я никогда не ставил под сомнение. Судя по всему, она до сих пор одна — ни одного фото с мужиком на ее странице нет. А во-вторых — я словно пролистал альбом со своими детскими фотографиями: я так же криво улыбался уголком рта и так же немного задирал подбородок, словно уже в год знал, как позировать для удачного кадра.

И последнее. У моего сына родинка на том же месте, что и у меня. Один в один, словно под копирку.

«Поэтому я не хочу ребенка из больницы, — очень некстати всплывает Женин голос из прошлого. — Я должна смотреть на своего малыша и знать, на кого он похож, узнавать знакомые черты и видеть родинки на тех же местах».

— Артем, нам нужно поговорить, — наконец, «рожает» Светка.

— Мы уже разговариваем.

Она слишком предсказуемая. Не знаю — это потому, что в принципе глупая, или потому, что за эти годы я избороздил ее характер вдоль и поперек и теперь знаю ее лучше, чем она знает саму себя.

— У нас все хорошо, мы уже три месяца вместе…

— Нет, ко мне ты не переедешь. Даже если мы будем вместе три года.

В чем я очень сильно сомневаюсь.

— Какая же ты свинья, — шипит Светка, но трубку не бросает. — Нарочно нравится меня злить?

— Нет, нарочно не хочу снова превращать свой дом в конюшню.

— Забери меня в семь, — нервно бросает она и выключается первой.

Перезваниваю своему водителю, Толику, и прошу его забрать Светку из салона. Служебной машиной пользуюсь редко, но для таких случаев она подходит идеально.

Сегодня я вообще никого не хочу видеть, и хорошо, что можно прямо сейчас свалить домой, закрыться на все замки и откупорить что-то крепкое и дорогое, что берег для особенного случая. Последний раз я осознанно напился в тот день, когда оставил коробки с прошлым на обочине своей жизни. После этого не тянуло и не хотелось, даже на свадьбе сделал только глоток любимого «Хеннесси». А сейчас настроение утопить себя в дорогом французском пойле.

Почему она ничего не сказала?

Я еще раз отсчитываю время назад. Мы расстались в апреле, Хельг родился одиннадцатого декабря.

В марте, когда мы отмечали Женин День рождения, ее тошнило, но она сказала, что тест отрицательный и что у нее снова начались женские дни. Почему случилась эта херня: как раз, когда я решил, что больше не могу терпеть ее слезы и разочарование, мы… у нас все получилось.

Хотя, она же МДЖ: не звонила, не писала, ни одного звука в ответ на мой уход.

Она же с принципами, с характером, она же хотела ребенка для себя, а мне раз десять повторила, что я не должен чувствовать себя ответственным и обязанным. Как будто я какой-то бесхребетный маменькин сынок, который бегает от ответственности.