– В локусе имеются уникальные файлы, в которых отображена вся история человечества. И у меня было время ознакомиться с ними. Знаешь, что я тебе скажу, Иво? Мир несовершенен, потому что процесс его развития носит хаотичный характер. Случай – вот движущая сила истории. И что самое удивительное, никому прежде даже в голову не приходило, что этот процесс можно взять под контроль. Хотя именно об этом человечество мечтало на протяжении всей своей истории. Бог – вот универсальный контролер, которого люди придумали для себя и которому они готовы были доверить свои жизни. В этом мире, – широким жестом вытянутой руки двойник обвел окрестности, – я взял на себя задачу, которую должен выполнять бог.

– У тебя мания величия, – с жалостью посмотрел на двойника Кийск.

– Нет, – снова рассмеялся двойник. – В отличие от бога, у меня есть ясный и четкий план действий. Следуя этому плану, я создам идеальный мир, в котором не будет места ненависти, несправедливости и злу.

– Но при этом ты разрушаешь мир за пределами локуса.

– Ну и что с того? – пренебрежительно махнул рукой двойник. – Мне нет никакого дела до мира, которому безразлична моя судьба.

– Ты хочешь возложить вину одного человека на целый мир?

– Иво, – подался вперед двойник. – Для меня мир – это то, что я вижу вокруг себя. Никакого другого мира я никогда не знал. У меня имеются только воспоминания моего прототипа о мире за пределами локуса. Но, согласись, было бы глупо утверждать, что сон – это реальность, лишь на основании того, что ты помнишь его. Поэтому единственной реальностью для меня является мир внутри локуса. Покинув его, я снова окажусь в матрице, – двойник развел руками. – По-моему, мой выбор очевиден и не требует никаких дополнительных комментариев.

– Хорошо, оставайся в локусе. Сиди на красивом ковре, слушай пение птиц, ешь сладкий виноград, пей дорогое вино, любуйся красивыми девушками – чем не жизнь? Но оставь в покое исторические файлы локуса. Тебе непременно хочется считать себя богом – ну так стань им в этом райском уголке!

– Бог умер в тот момент, когда понял, что не желает брать на себя ответственность за то, что сам же сотворил, – ответил, задумчиво глядя куда-то в сторону, двойник. Переведя взгляд на Кийска, он продолжил: – Жизнь в этом райском уголке, если оказаться запертым в нем до конца дней своих, ничуть не лучше тупого и бессмысленного существования в матрице. А принимая во внимание то, что в этом мире я практически бессмертен, – так и вовсе чистый ад. Сладости приедаются, и даже самое лучшее вино со временем набивает оскомину, – на губах двойника мелькнула и тотчас же исчезла едва заметная улыбка. – Ты прекрасно понимаешь, что просишь меня о невозможном, Иво. Что ты сам ответил бы мне, если бы я предложил тебе навсегда остаться в локусе?

– Это нереально, – покачал головой Кийск.

– Почему? – удивленно вскинул брови двойник. – Тебе не нравится мой мир? Мы могли бы вместе заняться наведением в нем порядка. Попробуй поставить себя на мое место.

– У меня никогда это не получится, – снова покачал головой Кийск.

К его удивлению, двойник с ним согласился.

– Не получится, – повторил он вслед за Кийском. – И знаешь почему? Потому что люди очень много говорят об ответственности, но редко кто из них решается взвалить эту самую ответственность на себя. Ты согласен со мной, Иво?

– Нет.

– Нет…

Двойник наклонил голову и задумчиво почесал ногтем большого пальца бровь.

– Что ж, давай проверим на практике, чего стоят твои слова.

Сознание Кийска вновь не успело зафиксировать момент, когда произошло изменение реальности. Сладкоголосое птичье пение сменилось ревом мощных двигателей, и Кийск обнаружил себя сидящим в кресле пилота в кабине допотопного самолета.

– Ну что, Иво? – услышал он сквозь шум моторов голос виртуального двойника Дугина.

Двойник сидел в кресле второго пилота, держа руки на штурвале. Вместо шелкового халата с драконами на нем был черный летный комбинезон. На голове – кожаный шлем.

– Ты готов сделать свой выбор?

– Куда мы летим? – прокричал Кийск.

– Сейчас 6 августа 1945 года. Впереди, – двойник взглядом указал на лобовое стекло кабины пилотов, – остров Хонсю, юго-запад Японии. Самолет, в котором мы летим, должен сбросить атомную бомбу на город Хиросима. Сто сорок тысяч человек погибнут при взрыве. Еще больше умрет в течение последующих десятилетий от лучевой болезни. Это будет первое в истории человечества использование атомного оружия, которое положит начало полувековой гонке ядерного вооружения. Величайшие державы мира станут накапливать запасы ядерного оружия, угрожая им друг другу. Но всего этого можно избежать. Достаточно просто повернуть штурвал и вернуть самолет на базу.

Кийск в растерянности посмотрел на полукруг штурвала перед собой. Покрытые мягким пластиком рукоятки слегка покачивались из стороны в сторону, в такт движениям рук двойника, лежавшим на втором штурвале. Кийску никогда прежде не приходилось видеть ничего похожего на систему ручного управления, используемую в этом самолете.

– Ты блефуешь, – сказал он, обращаясь к двойнику, но глядя при этом на ряды тумблеров на панели управления. – Причины гонки вооружения не сводятся к одной бомбе, сброшенной на Хиросиму.

– Быть может, ты и прав, – не стал спорить двойник. – Но как быть с жителями Хиросимы, погибшими при взрыве? Ты готов принести их жизни в жертву исторической целесообразности?

– При чем тут я? – Кийск пожал плечами, стараясь, чтобы жест его выглядел как можно более безразлично. – Это произошло в середине двадцатого века, задолго до моего рождения.

– Но сейчас за штурвалом самолета, несущего атомную бомбу, сидишь ты. И только от тебя зависит, будет ли бомба сброшена на город.

– Нет, – Кийск натянуто усмехнулся и покачал головой. – Я не собираюсь ничего делать.

– Что и требовалось доказать, – с тоской вздохнул двойник. – Каждый из вас или, если угодно, из нас старается избежать ответственности. «Я только выполнял приказ», – сказал сам себе пилот, сбросивший бомбу на Хиросиму. Но видишь ли, друг мой Иво, в жизни бывают моменты, когда, хочешь ты того или нет, выбор все же приходится делать. – Двойник убрал руки со штурвала и, откинувшись на спинку кресла, сложил их на груди. – Теперь тебе вести самолет, – сказал он, игриво подмигнув Кийску. – Ты можешь делать что пожелаешь, я не стану вмешиваться. Можешь восстановить историческую справедливость, уничтожив город, или же вернуть самолет на базу, после чего еще одна трещина расколет привычный для тебя мир. Выбирай, Иво.

– Я ничего не стану делать, – Кийск с опаской отодвинулся подальше от штурвала, словно это была ядовитая змея с «Трита-5», после укуса которой человек умирает в считаные секунды от паралича дыхательных мышц, до самого конца оставаясь в полном сознании.

– В таком случае все произойдет так, как и должно произойти. И мы в роли свидетелей будем наблюдать за первым в истории человечества ядерным взрывом. Ну а что касается жителей города, на который упадет бомба, – двойник сделал беспечный жест рукой, – о них можно просто забыть. Это ведь всего лишь статистический материал, который можно оставить для историков.