Репортеры «Гардиан» действовали осторожно. История изобиловала предположениями и содержала минимум подробностей. Общий смысл сводился к тому, что карьера Джеймса на службе была не самой образцовой. Никаких подробностей не приводилось, но последний абзац сообщал, что читатели видят только верхушку очень большого айсберга и что, как только факты удастся подтвердить, подробности не заставят себя ждать.

— Что ж, — согласился Джеймс, — ничего особенного. Пусть ищут. Мой послужной список чист. Кто-нибудь еще опубликовал это?

— Не знаю, сэр, но могу узнать. Шона выписывает много газет.

— Узнай, — кивнул Джеймс. — Посмотрим, что пишут остальные.

Гэвин ушел. Джеймс надел халат и еще раз внимательно прочитал статью. Зазвонил телефон. Это был Рис, он звонил из Лондона. Они с Эмрисом на несколько дней вернулись в город.

— О вас статья в «Дейли индепендент»… — начал Рис.

— И что?

— Нехорошо, сэр.

— Что там?

— Могу прочитать, если хотите. Сейчас принесу…

— Не стоит. Перескажи своими словами главное. Я сам позже прочту.

— Они утверждают, что нашли доказательства грубых проступков в тот период, когда вы служили в армии. Пишут, что вас привлекали к уголовной ответственности, но вы с помощью взятки избежали военного трибунала.

— Глупости! — фыркнул Джеймс. Идея была настолько нелепой, что он не мог представить человека, который примет ее всерьез. — К тому же, это просто невозможно. Ты не хуже меня это знаешь.

— Тут еще есть, сэр, — сказал Рис, и Джеймс уловил в его голосе беспокойство.

— Давай, что там еще?

— Здесь говорится, что есть свидетели, которые уверяют, что в Казахстане вы совершили ряд поступков, в которых вас обвиняли.

— Они говорят, о чем идет речь?

— Нет, сэр. Дескать, газета продолжает собственное расследование.

— Это пустышка, ничего у них нет и быть не может. Ты имеешь в виду только «Дейли индепендент»?

— Других газет мы не получаем. Сейчас схожу за остальными.

— Хорошо. Перезвони мне, когда посмотришь другие. Скорее всего, там будет то же самое.

Джеймс спустился вниз и прошел на кухню. Несколько минут он возился там в одиночестве, а потом пришла Придди и положила этому конец. Но из уважения к королю все-таки позволила ему посидеть за столом, пока не будет готов завтрак. Бекон еще не успел поджариться, когда появились Гэвин с Шоной. Она притащила охапку свежих газет.

— Здесь не все, — объяснила она. — Позже будет больше.

— А-а, вот «Дейли индепендент», — сказал Джеймс, доставая из кучи одну газету. Пока он просматривал статью, Гэвин и Шона быстро разобрали остальные.

Но в других газетах ничего не было, за что Джеймс был им весьма признателен. Ему пришло в голову, что дело в каком-то мошеннике, раскрутившем пару издателей под обещание скандала. Скорее всего, он посмеивался всю дорогу до банка.

— Что ж, — сказал Джеймс, пока они втроем сидели за кофе, — все не так уж плохо. Вранье чистой воды, само собой, но отрадно, что в этом участвует только пара газет.

— Три, — сказал Кэл, входя в комнату. — Я только что просмотрел «Шотландский вестник». Кто, черт возьми, кормит их этим дерьмом?

За завтраком Джеймс, Кэл и Роутсы, обсудили, что делать с этой историей.

— Запашок неприятный, — высказал общее мнение Дональд.

Кэл все порывался «засудить этих ублюдков».

— Правильное желание, конечно, Калум, — признал Дональд, — но не слишком полезное. Если хотите, Джеймс, я позвоню кое-кому, попробую разузнать, кто за этим стоит.

— Было бы неплохо, — кивнул Джеймс. — При таких обстоятельствах вы, наверное, дважды подумаете, прежде чем поддерживать меня.

— И в мыслях не было, — заверил его Дональд. — Они пытаются поднять бурю, но в стакане. Переживем и выйдем из боя только сильнее. Попомните мои слова.

— Я серьезно, — Джеймс продолжал думать о Королевской партии реформ. — Может, стоит подождать, пока это все не закончится?

— Нельзя ждать, — возразил Дональд. — До референдума осталось меньше четырех недель. Я командую: полный вперед!

Две ночи назад Дональд подробно изложил свой план по созданию новой политической партии за спасение монархии. Потом они с Джеймсом долго обсуждали стратегию партии и то, как ее использовать наилучшим образом в преддверии референдума о передаче полномочий.

Дональд извинился и вышел, чтобы обсудить по телефону положение со своими будущими однопартийцами, а Кэролайн пошла собирать вещи; пара собиралась возвращаться в Лондон; Кэл и Изабель напоследок решили отправиться в горы; а Джеймс позвонил Дженни.

Она обрадовалась, но сказала:

— Сейчас я по локоть в глине, любовь моя. Миксер сломался.

— Я так понимаю, ты еще не смотрела утренние газеты?

— Нет пока. А что там? Что-то плохое?

— Кому-то пришла в голову идея поворошить мой послужной список.

— Звучит не слишком серьезно, — предположила она. — Ну, пусть покопаются. Убедятся, что ошибка, на том дело и кончится.

Уже к ночи, тщетно прождав упоминания о скандале в новостях, Джеймс подумал, что, наверное, стоит согласиться с оценкой Дженни. Ни один телевизионный канал даже не заикнулся о скандале. Джеймс решил, что прав Дональд — буря в стакане воды. Скорее всего, к утру все уляжется.

Вместо этого на следующее утро разверзся ад.

Почти все газеты в стране написали о «постыдном военном послужном списке» короля. В нескольких газетах история стала главной темой дня, а «Гардиан» вышла с заголовком: «СКАНДАЛЬНАЯ СЛУЖБА КОРОЛЕВСКОГО МОШЕННИКА». «Сан», как всегда, писала гораздо лаконичнее и по делу; их заголовок гласил просто «КРЫСИНЫЙ КОРОЛЬ».

Под этим заголовком помещалась фотография короля в военной форме, держащего за руку молодую азиатскую красавицу почему-то в трусиках с кружевами.

Разумеется, фотография оказалась подделкой. Джеймс никогда не общался с тамошними гражданскими лицами любого возраста или пола. Снимок был очень низкого качества и был рассчитан только на убеждение читателя, что камера не врет, но любому издателю было прекрасно известно, что фотографии редко говорят правду. Обычный настольный компьютер мог сделать самый невинный снимок вопиющим компроматом.

Как бы не была плоха фотография, текст под ней был еще хуже. Авторы умудрились балансировать на краю пропасти: нагромоздив гору слов, они ни разу не сказали ничего конкретного. История изобиловала словами «якобы», «очевидно» и «похоже, на то», еше много раз упоминались некие «источники». Сплошь намеки и паскудные инсинуации.

В двух