Дети порхали по комнате, как феи. Ошеломленные светом свечей и старинной атмосферой, они суетились под ногами взрослых, перебрасываясь восторженными взглядами. Девочки в платьях из атласа и шотландки с бархатными бантами в волосах, и мальчишки в маленьких настоящих килтах и высоких шерстяных носках выглядели как миниатюрные копии старших. Они с воплями носились по залу, беспричинно смеясь.

Снова прозвенел звонок, и гостей пригласили занять места за столом. Шона и Кэл долго и серьезно думали над тем, как рассадить гостей. Результат оказался несколько неожиданным. Соседкой Эмриса по столу, например, оказалась девятилетняя дочь Малкольма Хоббса, а мистера Бакстера поместили между Кэролайн Роутс и девушкой Гэвина. Джеймс отметил, что его место оказалось поодаль от Дженни, тогда как Шона пристроилась рядом с Рисом, а Кэл, конечно, не отказал себе в удовольствии сидеть рядом с Изабель.

Стоило последнему гостю занять свое место, как в зал вплыло первое фирменное блюдо Придди: огромный лосось-гриль с перцем и сливками, приготовленный на дубовых дровах. Это было лишь начало, но Джеймс с трудом отказался от желания облизать тарелку. В другом конце стола кто-то постучал вилкой по хрустальному кубку.

Гости подняли головы. Со своего места поднялся сержант-майор Эванс-Джонс.

— В долинах, где я родился, существует старый обычай, — объявил он, — что в таких торжественных случаях, как этот, парни берут на себя обслуживание, чтобы не оставлять милых дам наедине с обычными домашними делами. — Он сделал паузу и добавил, подмигнув: — Впереди у нас долгая праздничная ночь. — Оглядев комнату, он крикнул, как на плацу: — Ребята, вы со мной?

Ответом ему было громовое «Да!». Сержант-майор скомандовал:

— Вставайте, ребята! Покажем им, как это делается!

Мужчины вскочили и начали быстро убирать тарелки первой перемены и сносить на кухню, где удивленная Придди выразила протест: она не желала, чтобы в ее владениях толпились неуклюжие мужчины, однако Эванс отмел ее возражения. Подали следующее блюдо: оленьи окорока, запеченные с фенхелем и травами.

Среди замковой посуды Придди отыскала полдюжины серебряных тарелок, достаточно больших, чтобы на них поместилось оленье бедро, вот на них-то и подали ароматное мясо, по три тарелки на каждый конец стола. Затем последовали овощи: картофель, запеченный в масле, тушеные морковь и пастернак с кориандром, яблоки, запеченные с гвоздикой, коричневым сахаром и ромом — все это оглушительно и соблазнительно пахло.

Шестерым крепким и заслуживающим доверия мужчинам было доверено нарезать мясо. Тарелки гостей наполнили. Следующий час прошел под звон столовых приборов и гул разговоров, перемежаемый взрывами смеха и бульканьем.

«Вот достойное применение кларету герцога Морвена, — думал Джеймс. — Случалось ли старому герцогу получать хотя бы половину такого удовольствия, как моим сегодняшним гостям?»

Кэл и Иззи прекрасно подобрали вина в погребе и позаботились о том, чтобы бокалы не стояли пустыми. Однажды во время ужина рядом с Джеймсом возникла Изабель с бутылкой в руке.

— Обещаю, — с придыханием заявила она, — это будет настоящее волшебство! — Ближайшие гости заинтересовались, и она, при всеобщем внимании, принялась открывать бутылку. — Советую попробовать прямо сейчас, — сказала она, наливая понемногу в каждый подставленный стакан. — Много не получится, но, уверяю, вы будете потрясены!

Закончив разливать вино, она подняла свой стакан. «Slainte!» [Sláinte — стандартный ирландский тост, аналог русского "Будьте здоровы". Основной шотландский гэльский эквивалент — slàinte (mhath) имеет то же значение. Стандартный ответ: «И вам доброго здоровья».] Она залпом выпила, покатала вино на языке и проглотила. Глаза девушки вспыхнули от восторга.

Гости последовали ее примеру.

— Ну как? Что скажете? — спросила она.

— Это… — Джеймс попытался найти подходящее слово, все еще ощущая на языке восхитительный вкус, — это божественно!

Соседи состязались в выборе эпитетов: «восторг!, жидкий свет!, великолепно!, чарующе!».

— Но что это было? — спросил кто-то.

Подняв бутылку к свету, Изабель прочитала: «Château Lafite-Rothschild, — она сделала паузу, — 1878 года». Вокруг раздались удивленные возгласы. — Когда я это увидела, тут же решила, что вечером мы его попробуем. Я не ошиблась!

В стакане Джеймса осталось еще на полглотка, и он выпил. Но аромат, которым наслаждались всего несколько секунд назад, исчез. Как будто жидкость в его стакане превратилась в пепел — мутный, сырой пепел. Он с удивлением сглотнул.

— Подумать только! — поразился он. — Того вкуса больше нет. Исчез.

— Знаю, — Иззи сочувственно вздохнула. — Вкус этого старого вина живет всего лишь несколько секунд после соприкосновения с воздухом. Но разве это не чудо, пока оно длится?

Изабель пошла дальше, чтобы порадовать других гостей чем-нибудь еще. Однако те, кто вкусил глоток этой редкости, еще долго ощущали магию вкуса, согревшую их до глубины души. Джеймс обвел взглядом стол. Все веселились и разговаривали, житейские заботы и тяготы на некоторое время оставили людей. Вот так, размышлял он, и следует отмечать праздники. Пусть нечасто, но именно так: друзья и любимые собираются за столом, чтобы хотя бы ненадолго почувствовать себя в раю.

Громкий хлопок, сопровождаемый вздохами изумления, привлек внимание почти всех к середине стола, где Эмрис сидел в ворохе конфетти и дыма. Дети ошеломленно застыли. Джеймс заметил, как Дуглас под шумок быстро поцеловал Рослин, а сидевший чуть подальше мистер Бакстер так и светился от гордости, слушая похвалы Кэролайн мастерству его жены. Напротив Дональд и преподобный Орр негромко обсуждали ловлю форели на Ди.

А потом подошло время пудинга. Как только мужчины убрали тарелки с очередной переменой, народ зашумел, требуя перейти к следующему номеру программы. Придди не сплоховала и здесь. Она приготовила любимый праздничный десерт старого герцога из пряного инжира в ромовом соусе и поставила первую тарелку перед Джеймсом. За пудингом последовали яблочный пирог, роскошная ромовая баба с ревенем, ее подали в большой серебряной миске, и фруктовый салат в большой хрустальной салатнице.

Десерт просто смели. Посуду убрали вместе с ящиками пустых бутылок, и были поданы напитки: графины с портвейном, хересом и односолодовым виски, а еще кларет и Drambuie — вместе с набором хрустальных бокалов и кубков. [Шотландский ликер Drambuie имеет мягкий, умеренно сладкий вкус с нотками мёда и трав, с добавлением корицы.]

Джеймс оглядывал празднество, чувствуя себя все более и более монархом древности, в чьем зале возле очага находили прибежище и пропитание, защиту и удовольствие его люди. Да, думал он, так и должно быть. Он