недавнее высказывание о предательстве, оно тоже прекрасно укладывалось в эту схему, чудовищную схему, убийственную схему, в схему, которая губительна для того, кто не защищен, и не способен даже осознать необходимость защиты.

Официальная служба никогда не позволяет Контролирующим во время отпусков оставаться в одиночестве. Никогда. Вообще никогда. За парой Сэфес во время отпуска, буде вздумается этой паре Сэфес прогуляться куда-то дальше, чем мир приписки, обязательно будет следовать группа в следующем составе: две десятка агентов высокого ранга, четверо медиков высшего класса, отряд боевиков, и группа координации с аналитиком-дипломатом во главе. И это минимум, бывали случаи, что группы ставили и большего размера. В зависимости от условий мира, в который отправляются на прогулку эти существа, напрочь лишенные эгоизма, и обремененные той невероятной этической моделью, которая и делает Контроль — Контролем. Если так можно выразиться, это то самое незабвенное «непротивление злу насилием», только преумноженное в разы и экстраполированное на всё окружающее пространство…

— В общем, мы в ближайшем обозримом будущем прилетим снова, — говорил Скрипач. — Ребята, нам нужна только информация. Максимально. Договорились? Никаких прямых вопросов Феликсу, если появится, не задавайте, никакой осведомленности о чем-то не проявляйте. Но если будет возможность понаблюдать, то мы очень просим это сделать.

— Верно, — поддержал Ит. — И… очень надеюсь, что твои слова, Гар, про билет, окажутся в результате правдой. Потому что то, что мы видим, оно как нож в сердце, причем по самую рукоятку. Мы очень постараемся выбраться. Правда. Всё, что от нас зависит, сделаем.

— У той девушки, Айрин, это получилось, — справедливо заметил кто-то. — Странные дела творятся на Берегу. У нее получилось, и у вас получится.

— Спасибо, — улыбнулся Скрипач. — Спасибо вам, ребята.

— За что? — удивился Гар.

— За то, что вы в нас верите. Вы не представляете, насколько это важно — чувствовать, что в тебя кто-то верит. Это дает силы на многое. Порой даже на то, что кажется невозможным, — объяснил Скрипач.

— Вы завтра куда? — поинтересовался Орес. — Сперва в лабиринт, а дальше?

— Заправиться, потом… — Ит задумался. — Пока не решили, если честно. По идее, нам надо к себе. Но есть еще кое-какие намётки. В общем, будем думать, и по ходу дела определимся. А, у нас еще вопрос, — спохватился он. — У вас свободной комнаты не найдется где-нибудь неподалеку от Таенна? Очень выспаться хочется.

— Запросто найдем, — успокоил Орес. — Ну что, народ, расходимся? Боевое задание все поняли?

— Поняли, поняли, — зазвучали отовсюду веселые голоса. — Поиграем в шпионов. Или как это правильно называется?

— Скорее уж в детективов или в сыщиков, — уточнил Ит. — И, к слову, почему вы не ведете календари?

— А на фига? — удивился Орес.

— А это очень интересно, — заметил Скрипач.

— Нет, я имею в виду — на фига дневники, когда у нас есть куча датированных записей, — Орес пожал плечами. — Так что если надо чего-то найти, наша передающая станция и её архив к вашим услугам. Обращайтесь.

…информировать вас о процессах никто, разумеется, не обязан. Но, чтобы вам было спокойнее, все же напишу. Он говорил, что вышли на завершающую стадию, и проект подходит к логическому завершению. Думаю, для вас это хорошая новость, Иникус, потому что вам, как мне кажется, уже очень надоело сидеть в этом заштатном мире, находясь в полном неведении, и заниматься исключительно административной работой и наблюдением.

Иникус, неофициальным порядком, конфиденциально, ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Как вы сами, именно вы сами, можете охарактеризовать состояние А0 и А1 на данный момент? Да, в отчетках есть всё, но мне интересно другое, а именно — какое впечатление они производят на вас, чувствуете ли вы что-то иррациональное, и в чем оно проявляется, если проявляется вообще? Надеюсь, ваш ответ сумеет развеять мои последние сомнения, о которых, разумеется, никому знать не обязательно, как вы догадываетесь.

(из письма второго заместителя руководителя проекта «Азимут»)

Глава 13 (часть 1)

13

Звезды в лабиринте

Вылетели ранним пасмурным утром, сперва даже немного испугались, что пойдет дождь, но стрелки погодников обоих самолетов замерли на отметке «неясно», и сдвигаться, кажется, никуда не собирались.

— А эта хрень вообще работает? — спросил Таенн, который в этот раз решил лететь с Итом, видимо, для разнообразия. — Стрелка не двигается.

— Потому что пасмурно, — объяснил Ит. — Просто пасмурно.

— Но может быть дождь, — полуутвердительно произнес Таенн.

— Может. Или не может. Сам же видишь, этот барометр-переросток завис наглухо, — Ит щелкнул ногтем по стеклу, стрелка вздрогнула, но положения не изменила.

— В общем, неизвестность, — подытожил Таенн.

— Верно, — согласился Ит. — Именно так и есть. Немного странно…

— Что именно?

— То, что он завис, — пояснил Ит. — Обычно они так себя не ведут. Стрелка движется куда-то, пусть и медленно. Рыжий, — позвал он, — что у тебя с погодником? Подвижки есть?

— Не-а, — отозвался Скрипач по связи. — Словно клеем залили. Так, кто первый выруливает?

— Давай ты, — предложил Ит. — На высоту уже над морем выйдем, думаю, маршрут короткий…

Лететь решили втроем, тем более что о посещении Шелкового лабиринта договаривался Таенн, и его присутствие потому было необходимо. О «пафосной» части Берега они уже были наслышаны от Эри, равно как и о самом лабиринте, но одно дело — слушать рассказы, а другое — попробовать это всё на себе. Ит поневоле задумался, пытаясь понять, что же такое он чувствует? Кажется, больше всего похоже на смутное беспокойство, или на какую-то тревогу, причин для которой, при здравом рассуждении, просто не должно быть. Таенн сто раз говорил, что дело это тривиальное и обычное; Оливия говорила, что бывала в лабиринтах не один раз, Эри проходила этот лабиринт, и получила в нем формулу мостов, Орес и Гар тоже там неоднократно бывали… но всё равно, необъяснимое беспокойство всё никак не оставляло.

Над морем сейчас ощущался ветер, правда, не сильный. Ветер этот гнал стаи облаков по направлению к берегу, и курс приходилось корректировать, машины сносило. Стрелки погодников упорно стояли в одном положении, и двигаться не собирались.

— Рыжий, как настроение? — спросит Ит.

— Муторно, — признался Скрипач. — Почему-то муторно. Не по себе.

— Вот мне