Немец вопросительно поднял кустистые брови:

– В Вене у меня будет немного свободного времени, герр Люциус. Думаю, если вы меня познакомите с какой-нибудь симпатичной барышней, это время пролетит незаметно!

– Не нахальничайте, Полонский! – фыркнул Люциус. – Не нахальничайте, мне только и осталось, что быть сводней!

– О-о, это смотря какую барышню иметь в виду, господин советник! Я имею в виду Гертруду! Не совсем уверен, правда, что это барышня, но имя уж очень привлекательное!

– Гертруда, Гертруда… Не могу припомнить, увы…

– Ну как же! Как же! Вы упоминали эту «барышню» в одном из своих последних донесений через газету!

– Черт бы вас побрал, Полонский! Похоже, я и вправду отстал от жизни, и контрразведка в России действует. Да еще как действует! Откуда вам известно про Гертруду, Полонский? Если вы действительно хотите с ней познакомиться, вам придется назвать источник информации!

Агасфер покачал головой:

– Насколько я понимаю, хранить в тайне источники своей информации – первая заповедь разведчика, разве не так, герр Люциус?

– Слушайте, Полонский, а вы не знакомы случайно с полковником Архиповым и его группой? – вкрадчиво поинтересовался немец.

– Впервые слышу, – не моргнув глазом, хмыкнул Агасфер. – Я же уже сказал вам, что единственный мой учитель на ниве разведки – это прикрепленный к моей группе жандарм. У него и имя-то засекречено. Единственное, что я знаю про него – что он переведен к нам в Главную квартиру откуда-то с Кавказа.

– И просветил вас насчет Гертруды этот ваш «кавказский жандарм»?

Агасфер промолчал.

Мысли фон Люциуса неслись вскачь. Задумчиво глядя на неторопливые воды Шпрее, катившиеся возле его ног, он проклинал огромное количество пива, которое пришлось выпить и которое мешало ему сейчас думать. Напрасно он спросил у Полонского насчет Архипова и его группы. Ох, напрасно! Конечно, отсутствие левой кисти у Полонского и мадьяра, появившегося недавно в доме Архипова – совпадение более чем удивительное. Мадьяр, как его – ах да, Ковач! – принимал участие в налете на гостиницы в Петербурге. И отличался, спасибо донесению Терентъева, удивительной памятью. И поначалу, сопоставив поразительное сходство увечий – а это вам не родинка, черт побери! – Люциус, грешным делом, прежде всего решил, что под именем Полонского в Яхт-клуб заслан этот мадьяр по кличке Агасфер.

Однако, по здравому размышлению, Люциус отбросил эту мысль: Полонского узнали в клубе и управляющий, и буфетчик, и официанты. А на память этих людей можно положиться! И портрет на стене Яхт-клуба – не считая тонкого шрама через всю левую щеку, черты лица совпадали.

Но откуда тогда у собеседника информация о том, что Гертруда на пути в Вену? Месяц назад ему, фон Люциусу, удалось купить у русского военного инженера Бортникова копию чертежей с разработками прицельной рамки для корабельной артиллерии. Тогда с инженером получилось не слишком аккуратно: узнав о том, что его разработка уехала в Берлин, он не нашел ничего лучшего, как застрелиться. Агент Гертруда был не более чем курьером – правда, весьма надежным. Но, как оказалось, кроме надежности, его отличала техническая грамотность и полнейшее отсутствие моральных принципов. Получив доступ к чертежам Бортникова, он сумел сделать копию и предложить ее, кроме основных получателей, еще и австрийцам. Вставляя в газетную публикацию Полли-Полячека информацию о Гертруде, Люциус хотел обратить внимание своего начальства на то, что агент этот начал халтурить, продавать один товар по два раза.

Конечно, с австрияками Генштаб рейха работал в плотном контакте. Но это не означает, черт возьми, что Вена может снимать сливки со всего, что в поте лица добывал для своего штаба он, Люциус!

Советник покосился на невозмутимое лицо своего спутника. В конце концов, в его предложении «сдать» Гертруду может быть рациональное зерно. Что ж, попробуем!

– Вы упомянули про деловое предложение в связи с Гертрудой. Допустим, я вам ее отдам! Но что я получу взамен?

– Устроило бы вас, господин Люциус, имя штабного офицера Генштаба рейха, который вот уже второй год ведет двойную игру и работает не только на вас, но и на румын и русских?

Люциус был потрясен. Черт возьми, этот молодчик Полонский умеет удивлять! В штабе давно подозревали наличие такого агента, однако он работал весьма осторожно и ни разу не «засветился»! Если Люциус выведет этого «двойника» на чистую воду, то награда рейха ему обеспечена! Даже если кто-нибудь докопается, что имя предателя он добыл в обмен на русского курьера, на это просто не обратят внимания! Какой-то курьер и штабной офицер…

Агасфер ждал, не сомневаясь, что на такую «наживку» немец клюнет. Идея со сдачей «двойника» принадлежала опять-таки Лаврову. Франц Шиффлер, офицер Генштаба, работал под «прикрытием» представительства германского оружейного завода «Браунинг» и довольно неуклюже пытался вести активную работу по вербовке кадровых офицеров и чиновников структурных подразделений Военного и Морского ведомств. Как скупо рассказывал Лавров, Шиффлер был практически пойман за руку в ходе вербовки директора Сестрорецкого оружейного завода, но сумел выйти сухим из воды: напуганный директор успел застрелиться. Однако с перевербовкой Шиффлера не получилось. Не вышло – несмотря на то, что в ходе двухмесячного наблюдения за ним сыщики сумели не только зафиксировать его грязные привычки, но даже ухитрились сделать несколько компрометирующих его фотоснимков. Фотографии были сделаны во время посещения Шиффлером низкопробного «дома свиданий», специализирующегося на малолетних мальчиках и девочках. Он весьма спокойно отреагировал на предъявление ему этих фотографий и даже попросил отдать их ему на «память о России».

«Такую мразь и отдать не жалко», – резюмировал Лавров, передавая Агасферу фотографии вместе со сфабрикованным обязательством работать на русскую разведку. Любопытно, что обязательство действительно было написано рукой Шиффлера – специалисту-почерковеду из Департамента полиции удалось лишь весьма ловко заменить пару слов в тексте.

Тем не менее Люциус постарался сыграть недоверие.

– Штабной офицер? – скептически переспросил он Агасфера.

Вместо ответа тот достал из кармана конверт с фотографиями и сфабрикованным обязательством.

– Шиффлер, – мгновенно узнал фон Люциус. – Вот оно что…

– Ну, большинство фотографий я комментировать не буду, – бросил Агасфер. – Они, знаете ли, на любителя! А вот эти, сделанные в морге, вас должны заинтересовать, герр Люциус. По просьбе военно-учетного комитета Главного штаба русской армии Шиффлер сообщал нам о заагентуренных им для Австрии и Германии перспективных агентах. Ну а мы предпринимали контрмеры: организовывали самоубийства предателей. Шиффлер рапортовал в свой Генштаб о завербованных высокопоставленных офицерах и чиновниках, а через какое-то время с грустью сообщал об их внезапной кончине.

– И вы можете мне отдать этот конверт?

– Разумеется, мой друг! Разумеется – в обмен на такой же. Только с фотографией Гертруды и коротким досье на эту милую «барышню».