Признаться, последнее время ей даже иногда хотелось вот так, выходя во всей своей юной красе из океана, нечаянно — непременно нечаянно! — столкнуться у кромки воды с шефом. Конечно, тот уже безнадежный старикан (сколько ему там лет? Сорок? Да у него же дочь чуть младше нее!), но человек, как оказалось, неплохой (честно говоря, в Москве она его слегка недолюбливала — и не то чтобы совсем без оснований). Да и можно подумать, здесь богатый выбор? Контракт, как ни крути, длинный, а в монашки она не вербовалась…

Пока что, правда, если шеф и испытывал к ней что-то личное — чувства это были сугубо отеческие, по крайней мере, выглядели таковыми. Но тут уж ей карты в руки…

Девушка резко мотнула головой — как ни выжимала волосы, соленые капли полетели во все стороны. Хватит! Пока что она ничего такого твердо не надумала! Так, мимолетные фантазии… Ну да спешить ей некуда: на острове им десять лет куковать — если, конечно, в Ордене не передумают или не вмешается Скачок. На последнее, правда, рассчитывать особо не приходилось: шеф рассказывал, что место здесь особое, чуть ли не самое стабильное на планете. За это остров и выбрали для… Для командировки, назовем это так.

Пока она шла через пальмовую рощицу к бунгало, тело успело высохнуть. У заднего крыльца лежало на перилах ее пляжное бикини. Натянув купальник, она завернулась в тонкое цветастое парео, и только затем вошла внутрь.

Шлепая босыми ногами по дощатому полу, первым делом направилась к холодильнику с напитками, открыв дверцу, скептически изучила содержимое. Запасы ее любимого ромового коктейля закончились еще неделю назад, до нового подвоза оставалось ждать еще неделю. Скользнув взглядом по рядочку мгновенно запотевших баночек пива, она даже потянулась было к крайней из них, но тут же руку убрала: это шефу. Тот бы, конечно, не отказался поделиться, но резервы на острове скудны, а до их пополнения, как уже было сказано, целая неделя. Нет, лишать шефа его любимого пива было бы некрасиво. Да и недальновидно.

Еще раз окинув взглядом нутро холодильника и с отвращением скривившись на сладкую колу — вот уж чего можно завозить поменьше — она взяла с верхней полочки пластиковую бутылку с обычной питьевой водой без газа и захлопнула дверцу. Открутила пробку, с наслаждением сделала несколько больших глотков — и тут услышала приглушенный голос шефа. Доносился тот из-за двери рабочего кабинета.

Внеурочный сеанс связи с Большой Землей? Странно, что шеф ее не предупредил — обычно в таких случаях он предпочитал держать секретаря поблизости. Не нашел? Скорее всего так. Но теперь врываться в кабинет с криком «Вот она я, шеф!» было бы уже, пожалуй, глупо.

А вот послушать снаружи — почему бы и нет? Какое-никакое, а развлечение…

Отставив полупустую бутылку, она на цыпочках подкралась к неплотно прикрытой двери и приникла к щелочке между той и косяком. Шеф как раз умолк — заговорил его собеседник. Кто именно был на экране, видеть она не могла, но без труда узнала голос. Собственно, на связь с островом всегда выходил один и тот же человек. Анатолий Сергеевич Ульянов, Гроссмейстер Ордена.

— Я же скинул тебе копию отчета, — сварливо произнес шефов собеседник. — Того самого, что ложится на стол ко мне самому!

— Я читал, — откликнулся шеф. — Там больше воды, чем вокруг моего острова! А самого главного, как раз, нет. Ты же понимаешь, мне нужно то, что в отчетах не пишут!

— Нужно ему… — проворчал Гроссмейстер. — Ну, ладно, слушай. Развитие пошло лавинообразно. Такого я не ожидал: парень уже полностью вырван из потока. Силенок у него пока, конечно, маловато, но потенциал… Я вообще не вижу ему пределов.

— Серьезно? — хмыкнул шеф.

— Ну, естественных пределов. Но и Машина его уже почти потеряла. В общем, вывод такой: контролировать Одинцова, пока он не сидит в нашем подвале в серебряных кандалах, мы не способны — совершенно. Но есть и хорошая новость: поднявшись над потоком, он обрел небывалую стабильность, которую буквально разбрызгивает вокруг себя, словно бегемот дерьмо. В результате, несмотря на все его выкрутасы, соответствующего букета парадоксов мы не наблюдаем.

— Все равно нужно его вернуть, — заявил шеф. — И как можно скорее!

— Работаем над этим, — бросил Ульянов. — Там же еще вот какой фактор нарисовался: с ним ушла Полина.

— Полина? — изумился шеф. — Полина бросила Орден?! Уроборос вам на голову, а говоришь, нет парадоксов!

— Тут дело не в парадоксе — а в этом идиоте Панкратове.

— Вот как? И что же он такое отчубучил?

— Намекнул Полине, что теперь она сирота.

— А то она не понимала!

— Как оказалось, нет.

— Удивительно… Но все равно, кто Виктора тянул за язык? — вздохнул шеф. — Всыпь ему там как следует!

— Вообще-то, он свое уже получил, — усмехнулся Гроссмейстер. — Полина разрядила в него шокер, а Одинцов добавил какой-то железякой по башке. Так что клиента пришлось выводить из комы. Ну ничего, очухался — уже разговаривает. Рвется спасать Орден — но, к счастью, доктора пока не пускают.

— Ясно. Ладно, по Полине я представлю свои соображения. Есть к ней один ключик… По Игорю подумаю, но тут тебе не месте виднее…

— Учти, на него теперь еще и Легион зуб точит. Правда, тоже пока не понимает, как подступиться.

— Это я видел в докладе. Что-то сверх написанного?

— Нет, по Легиону там все, что у нас есть. Будем с ними разбираться.

— Ясно, — повторил шеф.

— Ну раз ясно, на этом все, — заявил Ульянов, по-видимому, собираясь отключиться.

— Погоди, — остановил его шеф. — Есть одна маленькая просьба. Личного характера.

— Слушаю тебя.

— Тут референт мой краску для волос клянчит. Я в прошлом месяце включил в заказ — не прислали. Ты уж там распорядись — девочка очень просит.

— Фиолетовую, небось? — хохотнул Гроссмейстер, заставив подслушивавшую разговор девушку покраснеть. Что тут такого смешного?!

— А Уроборос ее разберет! Она мне название и номер написала, я так и отправил.

— Ну хорошо. Я дам команду. Самому тебе ничего больше не нужно?

— Мобильную атомную электростанцию.

— Не в этой реальности.

— Да я понимаю. Шучу.

— Тогда на этой веселой ноте и закончим. Следующий сеанс — по обычному графику.

— Принято. До связи.

— До связи.

Разговор прервался, и Зульфия поспешно отступила от двери обратно к холодильнику. Вовремя: через считанные секунды из кабинета, одетый в длинные шорты-бермуды и распахнутую на груди свободную клетчатую рубашку, вышел ее шеф — Федор Федорович Белоголовцев, посвященный шестого градуса, которого большинство в Ордене считали разжалованным, лишенным кольца и изгнанным, а немногие — достигшие пятой степени и, вроде как, допущенные к секретам — и вовсе казненным. И лишь Гроссмейстер, да вот еще она, Ибрагимова, были в курсе правды. Собственно, о том, что жива сама Зульфия, знали в целом свете только Ульянов и Эф Эф.