Так он дал согласие на окружение советских войск двойным кольцом силами группы армий «Центр» под Вязьмой и Брянском. Это сражение являлось предварительным условием так никогда и нс снимавшегося ОКХ плана еще до зимы окружить Москву. То, что операция эта застыла во льду и снегу и стала почти катастрофой в условиях самой свирепой зимы, не ви-дашгой в Центральной России с начала XIX в., достаточно известно. Но будет предметом одного из интереснейших военноисторических исследований выяснить: какие же перспективы имела стратегия Гитлера и какие выводы могли быть сделаны из нее для Восточной кампании [19]41 г., особенно если действительно верно то, что сказал мне один офицер русского Генерального штаба. Он заявил: советское командование считалось с возможностью проведения операции ОКХ осенью [19]41 г. и потому в течение нескольких месяцев стягивало к Москве все имеющиеся крупные резервы и дальневосточные дивизии.

Как эти меры отразились бы на плане Гитлера, не повысили бы они весьма значительно его шансы? Сегодня для меня это открытый вопрос, тут есть над чем подумать! Ошибку в стратегическом плане в ходе одной и той же войны не исправить. Тем самым я вовсе не хочу утверждать, что план ОКХ являлся ошибкой. Но, бесспорно, ошибкой было идти на компромисс, если только та пауза, к которой стремилась группа армий «Центр», не являлась повелительной насущной необходимостью для ударной силы ее войск. Ведь операция, задуманная фюрером, требовала утомительных маршей, и притом немедленно. Никогда не следует забывать слова полководца: «Моя армия наступать еще может, но совершить марш-бросок — уже нет!»

В течение лета [1941 г.] положение на всех театрах военных действий обострилось из-за непокорства гражданского населения, актов саботажа, нападений на военнослужащих и учреждения вермахта, причем совершаемых совершенно открыто. В то время как на Балканах, благодаря содействию Советов и Англии, бандитизм принимал наиболее угрожающие формы и вынуждал к проводимым по всем правилам частным операциям против бандитов, во Франции и Бельгии саботаж тоже приобретал внушающий ужас размах. Заброска с самолетов [агентов] и парашютистов из замаскированных диверсионных команд, покушения с применением взрывчатки, сброс оружия, боеприпасов, портативных раций стали во многих местах повседневным явлением.

Нет никакого сомнения в том, что на Западе причиной всех этих явлений служила Англия. Она стремилась вызвать беспорядки подстрекательством населения к нанесению ущерба оккупационным властям, к разрушению промышленных предприятий и органов снабжения, а также железнодорожных сооружений. Она призывала население к пассивному сопротивлению и нарушению общественного порядка. Приходилось прибегать к репрессиям в отношении населения, а это создавало благоприятную питательную почву для возникновения движения Сопротивления. Так, если поначалу во Франции полиция энергично содействовала преследованию и обезвреживанию саботажников, то и здесь произошло существенное изменение, которое поставило под сомнение ее стремление бороться с этой малой войной против оккупационной державы.

Призыв к усилению охранных соединений и полиции звучал все настойчивее, насущная необходимость самозащиты вынуждала брать заложников и применять репрессии. Поскольку войска на Балканах нуждались в своем подкреплении, а для увеличивавшейся с каждым днем оккупированной территории Советского Союза войск безопасности уже давно не хватало, фюрер потребовал проведения драконовских репрессий и безжалостных, а также устрашающих действий, пока успехи Сопротивления еще не придали этому движению новых сил и положение нс вышло из-под контроля оккупационных властей.

Так летом и осенью [19]41 г. появились первые приказы о борьбе с этими новыми формами малой войны, ведшейся тайными силами (Secret service)392, преступниками, агентами и боящимся дневного света сбродом, к которым затем присоединились идеалисты, восхваляемые ныне в качестве «патриотов». К числу этих приказов относятся приказ о заложниках, указ фюрера «Мрак и туман», подписанный мною393, а также различные варианты всех тех жестоких распоряжений, которые в 1942 г. преследовали цель дать оценку извращенным противником методам войны; последствия такого извращения могли быть осознаны только центральной инстанцией, куда сходились все донесения. Эти приказы должны были показать тем немецким офицерам, которые были воспитаны в духе представлений о «рыцарской войне», что при наличии таких методов хозяином положения сможет быть только тот, кто не останавливается перед самыми суровыми репрессиями, когда преступная «подпольная война во тьме» становится повсюду системой, беспощадным террором против оккупационной власти и населения страны. Именно потому, что такие методы английской секрет-

Бодвин Кейтель, младший брат Вильгельма, в звании генерал-майора.

1939 г.

Бенито Муссолини и Адольф Гитлер в Мюнхене в дни подписания Мюнхенского соглашения. На втором плане справа генерал артилерии начальник ОКБ Вильгельм Кейтель. Сентябрь 1938 г.

Военный парад в честь Дня вермахта.

На переднем плане генерал-полковник люфтваффе Эрхард Мильх, генерал-полковник Вальтер фон Браухич, адмирал Эрих Редер, генерал кавалерии Максимилиан фон Вейхс.

На заднем плане Кейтель. Нюрнберг. Сентябрь 1938 г.

Изучение карт в ходе одной из операций вторжения в Польшу. Справа от генерал-полковника, начальника О КВ Вильгельма Кейтеля, командующий 10-й армией Вальтер фон Рейхенау и личный адъютант Геринга Карл Боденшатц. Сентябрь 1939 г.

Гитлер в поездке по Судетской области после присоединения ее к Германии. Праздничный обед на природе. Слева от Гитлера рейхскомиссар Судетской области Конрад Гелейн и Кейтель. Справа командующий 4-й группой войск Вальтер фон Рейхенау и рейхсфюрер С С Генрих Гиммлер. 3 октября 1938 г.