этой дороге ехал он? – спросила ландграфиня, кивнув на юношу.

– Да. Я вышла к дороге и, к моему счастью, встретила на ней Берхарда. Если бы не он…

– Да-да, конечно. – У Патриции не было желания слушать похвалы в адрес волчонка. – Вы не ушиблись ли при падении, Гретта?

– Немного плечо болит, – призналась девушка.

– Нужно послать за лекарем Гойербаргом, – сказал Берхард.

Но ландграфиня сделала вид, будто не слышала его. Она мягко улыбнулась Гретте и, приблизившись к ней, обняла за плечи.

– Бедная девочка, – проговорила Патриция. – Вам необходимо прилечь, успокоиться. Идите пока в свою комнату. Я сейчас прикажу принести вам горячей воды, а позже к вам зайдёт лекарь, осмотрит ваше плечо.

– Спасибо, фрау Патриция. Вы так добры ко мне. – Гретта была искренне благодарна.

Едва Гретта скрылась за углом, Патриция резко развернулась к Берхарду и вонзила в него ненавидящий взгляд.

– Говори правду, где Густав? – жёстко потребовала она ответа.

Берхард привык к подобным взорам матери и относился к ним спокойно.

– С ним случился припадок, – честно ответил он.

– Из-за чего?

– Упал с коня.

Со стороны послышался смешок.

– Боже мой, какие страшные звери эти кони! – усмехнулась Маргарет. – Все с них падают!

Патриции было не до смеха. Её взор не скрывал подозрения и недоверия.

– Как же случилось, что такой прекрасный наездник, как Густав, упал с коня?

– Конь внезапно встал на дыбы, – всё так же невозмутимо давал ответы Берхард.

– Почему?

– Наверное, тоже чего-то испугался.

Патрицию раздражал этот человек, его короткие фразы, его спокойствие, его присутствие вообще.

– Как смел ты оставить брата на дороге одного в столь тяжёлом состоянии?! – взорвалась женщина. – Ты, бездушный мерзавец!

– Можете не переживать, он не один. С ним остался Кларк, и скоро он привезёт Густава домой.

Решив, что сказал всё, Берхард развернулся и направился к выходу.

– Ты куда? – крикнула ему вдогонку Патриция.

– Навстречу Кларку.

– Негодяй! Волчонок! Наверняка, это ты всё подстроил! – Патриция была на грани истерики. – Да ещё и оставил с Густавом чужого человека! Ты желаешь позора брату! Желаешь его погибели!

Каким бы ни было огромным терпение Берхарда, но и оно имело предел. Юноша вернулся к матери и, пристально глядя ей прямо в глаза, резко ответил:

– Ваш «ангел» только что посягал на честь этой невинной девушки. Она в страхе убегала от него пешая, а он на коне загонял её, словно добычу на охоте. Я прервал его игру, не желая, чтобы свершилось худшее. И скажите спасибо доброте и жалости Гретты, которая запретила мне рассказывать о столь низменном поступке Густава. А ведь за это барон Хафф вполне может вызвать Густава на поединок и уж тем более отказать в благословении на свадьбу.

Высказав всё, Берхард быстрым уверенным шагом покинул холл. Опешив от услышанного, Патриция лишь беспомощно развела руками, она не знала, что и думать.

– Не нравится мне всё это, – тихо произнесла Маргарет, приблизившись к матери.

– Мне не верится, он всё придумал… – отозвалась Патриция.

– А вот мне как раз верится. Послушаем потом, что скажет сам Густав.

– Как ты низко пал в её глазах! – подытожила Патриция, выслушав честный рассказ сына, который и не пытался чего-либо скрывать от матери.

– Я знаю, – тяжело вздохнул Густав. – Но я был очень зол в тот момент.

– И глуп.

– Да, и глуп.

Угрюмый, Густав полулежал в постели, восстанавливая силы после приступа. Рядом с ним сидели мать и сестра Маргарет. Патриция была расстроена и даже разочарована в сыне. Она знала, что Густав бывает груб и несдержан, но подобного взрыва ярости из-за пустяка она от него не ожидала.

– Теперь Гретта мне наверняка откажет, – вновь вздохнул юноша.

– Возможно, – согласилась Патриция. – Но ничего, найдём тебе другую невесту, получше.

– Мне не нужна другая, я хочу только Гретту.

– Нужно было завоёвывать её сердце, а не нападать на её тело, – вставила замечание Маргарет.

– Она всё равно будет моей. Я заставлю её быть моей! – упрямо заявил Густав. – Как думаете, Гретта расскажет о случившемся отцу?

– Думаю, что нет, – высказала своё мнение Маргарет. – Она уже всем подтвердила версию, что упала с взбесившейся лошади. Даже конюха успели наказать.

– Если барон узнает правду, то вызовет тебя на поединок, чтоб защитить честь дочери, – сказала Патриция. – И естественно откажется от брака.

– Нет, он не посмеет, – прорычал Густав, – он же нищий…

– Посмеет. Может, он и нищий, но гордый.

– Лично я готова сказать Гретте спасибо, за то, что она скрыла от всех твою выходку и твой позор, – заявила Маргарет. – И тебе советую это сделать. И попросить у неё прощения. На коленях.

Патриция закивала головой, соглашаясь с дочерью. Густав же при слове «прощение» скривил недовольную гримасу. Просить прощение у женщины, да ещё обидевшей его! Какое унижение.

– Даже если это и не вернёт её расположение к тебе, – продолжала Маргарет, – то, по крайней мере, о твоём низком поступке так никто никогда и не узнает. При всей своей простоте Гретта девушка честная и имеет благородство.

– Да, – вновь согласилась Патриция. – Она пожалела тебя, Густав. Останется только Берхард…

– Этот волчонок! – рявкнул Густав, и сердце его снова начало наполняться гневом. – Если бы не он… Если бы не он, Гретта не узнала бы о моём позоре!

– Зато она узнала бы твоё насилие! – добавила Маргарет.

– Ты защищаешь его? – Густав сел и гневно взглянул на сестру.

– Нет. Я порицаю тебя.

Но Густав пропустил её ответ мимо ушей и продолжал о своём, о наболевшем.

– Если бы ты знала, какую боль я чувствовал, когда он увозил с собой Гретту! Какие муки душевные я испытывал! Он теперь герой в её глазах, благородный рыцарь! А я – зло. Он украдёт её у меня! Заставит поверить в его любовь!..

– Ты сам в этом виноват! – резко прервала Патриция жалобы сына и шумно перевела дыхание. – Состоится твоя свадьба с Греттой или нет, будет зависеть от решения барона. Даже если и не состоится, утешься тем, что и за Берхарда Гретта тоже не выйдет. Его брак с Зигминой фон Фатнхайн не зависим от чьих-либо желаний и обстоятельств.

– А я бы на твоём месте воспользовалась бы ситуацией, – посоветовала Маргарет. – Если уж Берхарду столь желанна Гретта, то предложи ему обмен: Гретта Хафф против трона Регенплатца.

Патриция и Густав замерли, в их взорах любопытство перемешивалось с интересом.

– А что? – продолжала Маргарет. – Если Берхард откажется от трона, отцу больше ничего не останется, как посадить на этот трон Густава. И в жёны себе сможешь взять дочь маркграфа, а не дочь обедневшего барончика. Я знаю эту Зигмину. Она молода,