крейсеру прибавились два крейсера типа «Конго». Японская эскадра в составе двух авианосцев, трёх линкоров и восьми крейсеров подошла к Владивостоку. Наш Тихоокеанский флот, будучи слабее, ничего противопоставить японской эскадре не мог.

Стоило японцам войти в радиус поражения, как по ним отработали экспериментальные противокорабельные ракетные комплексы «Бастион», разработанные в КБ Королёва совместно с В. П. Глушко. После старта управление ракетами велось по радиолучу с зависшего на максимальной высоте дирижабля «Витязь». Из сорока стартовавших ракет на цель вышли 23. Четыре ракеты взорвались на стартовых позициях. При этом погибло 9 человек. 5 ракет упали в море по различным причинам, 8 были сбиты зенитной артиллерией кораблей. Остальные 23 попали в свои цели.

Один авианосец затонул, получив две ракеты в борт и одну в лётную палубу, второй, имея большие повреждения лётной палубы и многочисленные пожары, развернулся курсом на ближайший японский порт. Из трёх линкоров относительно целым остался лишь один. Ему «повезло», что попавшая в него ракета ударила в борт под большим углом и взорвалась над палубой, снеся с неё всех находившихся там. Всё же четверть тонны начинки ракеты, плюс остатки топлива – это серьёзный аргумент. Два других линкора ушли на дно. Из крейсеров не уцелел ни один.

Через сутки от японской стороны пришёл ответ с согласием выполнить все наши требования. Вскоре в заливе Петра Великого состоялась передача затребованных нами кораблей. Если бы японцы заартачились и попытались повторить свой рейд на Владивосток, то остановить их нам было бы просто нечем. Мы расстреляли все имеющиеся у нас ракеты.

Могу с гордостью сказать, что командовал сводным дивизионом экспериментальных ракетных противокорабельных комплексов «Бастион» мой тесть, капитан первого ранга Стрельников, получивший за эту операцию звезду Героя Советского Союза и звание контр-адмирала. А я, поставив свою подпись, как представитель Верховного Командования СССР, под актом передачи кораблей, отправился одним из транспортных бортов из Владивостока в Москву. Соскучился по жене и сестре. Надеюсь, что и они по мне скучали, хотя жизнь у них, что называется, била ключом.

Всё дело в том, что с некоторых пор в нашем доме была, что называется, постоянная тусовка. Как минимум раз в неделю к нам съезжались те, кого можно назвать культурной и научной элитой страны. А началось всё с безобидного домашнего концерта, который мы устроили. Как раз к нам в гости приехали киноактриса Любовь Орлова со своим мужем кинорежиссёром Григорием Александровым и композитором Исааком Дунаевским. Заодно они по пути прихватили с собой Михаила Булгакова. Совпало так, что в то же время приехал уже известный учёный-физик Пётр Капица (приехал поговорить в приватной обстановке о запрете на публикацию научных работ, в частности о сверхтекучести жидкого гелия, в зарубежных изданиях) и, что стало полной неожиданностью, Альберт Эйнштейн, которого интересовали вопросы по переданным ему ранее записям.

Получилась интересная извечная дискуссия между физиками и лириками. Настя выступала в обеих ипостасях, будучи уже довольно известной исполнительницей, а заодно и студентом-физиком. Мы с Ольгой были своего рода рефери. Вечер прошёл великолепно. Много шутили, говорили о перспективах развития науки в целом, о задачах культуры и искусства в стремительно изменяющемся мире, пели песни, читали стихи, обсуждали произведения. Я в очередной раз схулиганил и прочёл филатовский «Про Федота-стрельца…». А кульминацией вечера стал визит Сталина «по-соседски». С тех пор так и повелось, что у нас периодически проводились такие посиделки. А где ещё можно было вот так запросто неформально пообщаться с самим Сталиным?

Дошло до того, что не быть приглашённым на эти, как их стали называть, «чайные вечера» или получить отказ на просьбу о визите означало впасть в немилость у богемы и властей и стать, по сути, изгоем. Пришлось даже пристраивать павильон, ставший зимним садом, где и проводились эти мероприятия. Большой фурор произвело появление у меня повара-китайца и молодой китаянки-домработницы.

Как-то в один из своих наездов в Новоафонский монастырь, где разместились приехавшие из Китая шаолиньские монахи и мастера боевых искусств, обратил внимание на стоящих за его воротами молодых мужчину и женщину. Оба были китайцами, стояли друг напротив друга и о чём-то говорили так, как это делают любящие друг друга люди. Ауры у обоих были чисты и просто сияли от любви. Чуть позже поинтересовался о том, кто они такие, у Шэн-ли, ставшего старшим в этой своеобразной китайской общине. Оказалось, что это бежавший от японцев из Пекина повар одного из ресторанов и его молодая жена. Так как монастырь у православных был мужской, да и буддийские монахи не приветствовали женщин в своих обителях, то пришлось супружеской паре жить порознь. Он работал на местной монастырской кухне, а она жила неподалёку у старой осетинки, благо что худо-бедно, но русский язык знали все приехавшие из Китая. Тогда-то я и предложил им работать у меня, жить в моём доме и помогать по хозяйству. Оба с радостью согласились, а на вопрос, что они хотят взамен, совершенно неожиданно получил ответ от Ян, жены повара:

– Для нас великая честь служить Дракону Мы хотели бы заслужить такой же знак, как у уважаемого Шэн-ли. – И она ткнула пальцем в видимый лишь в ментальном зрении знак Дракона на груди у Шэн-ли.

Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать. Одарённая женщина, да ещё в таком молодом возрасте. Обычно, как я понял, дар видеть ментальным зрением пробуждается у считанных единиц после многих лет тренировок и медитаций.

– Ты видишь этот знак?

– Да, Великий Дракон. Мне доступно тайное зрение. Когда-то в детстве рядом со мной ударила молния, и я получила такой дар.

– А что ещё ты видишь?

– В тайном зрении вижу лишь мужа, а больше никого.

– А теперь? – я слегка ослабил защиту.

Китаянка рухнула на колени, потащив за собой мужа, в позе полной покорности и почтения.

– Встань, Ласточка. – Так переводится её имя на русский. – Скажи, что теперь ты увидела?

– Я никогда ещё не видела такой силы и мощи, Великий Дракон. Ещё я увидела, что эта сила ведёт к добру и свету.

– А что ты ещё умеешь помимо твоего тайного зрения?

– Я владею кунг-фу, Великий Дракон. Меня с самого раннего детства обучал мой дедушка. Он был великим мастером. Он обучил меня бою без оружия и на мечах.

На мечах Ян продержалась против меня почти целую минуту.

Так и появились у меня повар Чжоу Фэнг и его жена Ян. Пришлось оформить их на работу через соответствующую организацию и поставить каждому ментальную метку в виде Красного Дракона в Золотой