В середине апреля правительство СССР предложило Франции и Великобритании заключить тройственный союз. Всё это широко освещалось как в советской, так и во французской и английской печати.

17 мая Эстония, Латвия и Дания ответили согласием на заключение с Германией Пакта о ненападении.

Глава 20

На границе Монголии и Китая по реке Халхин-Гол начались вооружённые провокации со стороны японских войск. Заранее сосредоточенная в том районе, по договорённости с Монгольским правительством в рамках Договора о взаимопомощи, Советская группа войск была приведена в полную боевую готовность. Участились случаи нарушения государственной границы Монгольской народной республики самолётами японских ВВС. Из Москвы был отдан приказ сбивать всех нарушителей. За несколько последующих дней японцы потеряли более 20 самолётов.

В ответ на сосредоточение японских войск у границы МНР мы потребовали от японской стороны отвести войска на 50 километров от линии границы. Требование было проигнорировано. Тогда мы перебросили в Хабаровск нашу «драконью эскадрилью» (лётчики наотрез отказались закрашивать изображения Красного Дракона на фюзеляжах), бомбившую штаб Квантунской армии.

Полёты японской авиации временно прекратились. Вместо отвода войск противник начал оборудование артиллерийских позиций и наращивание сил. Генштаб принял решение о переброске в район Халхин-Гола дополнительных танковых и мотострелковых дивизий. Из новейшей техники отправили ПТ-76, БМПТ-28, БМП-2, БРДМ-2, ЗСУ-23-4 и БТР-152. Танки и САУ решили не отправлять, так как признали их использование с таким противником нецелесообразным. Да и слишком мало их было выпущено, считанные единицы. Также перебросили в монгольскую степь несколько эскадрилий ударных вертолётов Ми-28 на боевые испытания.

Всю эту оперативную группу войск возглавил генерал-майор Г. К. Жуков. Меня отправили туда в качестве представителя недавно образованной Ставки Верховного Главнокомандования с правом решающего голоса.

26 июня японская авиация попыталась нанести массированный бомбоштурмовой удар по нашим аэродромам. Взлёт японских самолётов засекли с дирижабля ДРЛО. На перехват поднялись наши истребители Як-1, И-17 и По-3. В воздухе завязалась форменная бойня. Из взлетевших японских самолётов вернулись единицы. Последовавшие удары по японским аэродромам поставили точку в существовании авиации противника в районе Халхин-Гола.

В первых числах июля японцы перешли в наступление в районе горы Баин-Цаган. Они бросили в атаку более 130 своих танков и большое количество пехоты. То, что произошло потом, впоследствии назвали «Баин-Цаганским побоищем». Мы дали противнику возможность переправить через реку Халхин-Гол всю технику и пехоту и углубиться на территорию Монголии. Затем был нанесён бомбовый удар пикирующими бомбардировщиками Ту-2 по единственной понтонной переправе и по позициям артиллерии. А чуть позже началось избиение младенцев. Японские танки уничтожались гранатомётами РПГ-7, пехоту буквально выкашивали таубинскими АГТ-38[34] и автоматным и пулемётным огнём. Завершил разгром японских войск удар штурмовых вертолётов.

Мной был отдан приказ пленных не брать. Жуков попытался было возмутиться этим моим приказом и обжаловать его в Ставке но в ответ получил распоряжение не вмешиваться в мои действия. Руководитель Монголии маршал Чойболсан, напротив, мой приказ полностью одобрил. В итоге японцы потеряли в этом сражении все свои танки, 400 самолётов и свыше 25 тысяч пехоты.

На следующий день после сражения с аэродрома Хабаровска в воздух поднялись пять стратегических бомбардировщиков. Их целью был Токио. Только вместо бомбовой нагрузки они несли в бомбоотсеках картонные контейнеры, заполненные мелкими листками бумаги, на которых с одной стороны было изображение Красного Дракона в Золотой звезде, а на другой иероглифами было продублировано моё послание императору Хирохито: «Всегда лучше жить с соседом в мире, чем бросаться друг в друга камнями. В таком случае есть опасность того, что сосед может разозлиться и сжечь твой дом».

Самолёты шли на предельной высоте. Контейнеры были сброшены точно над городом и раскрылись при помощи пиропатронов на высоте 500 метров. Небо над японской столицей украсилось медленно падающими красивыми бумажными снежинками. Намёк был понят, и японские войска отошли от линии границы на 50 километров. Причём они сделали это как на границе с Монголией, так и на границе с СССР.

15 июля японский крейсер в Тихом океане в упор расстрелял сухогруз, шедший под советским флагом из Аргентины во Владивосток с грузом мясных консервов. Это работала одна из наших договорённостей с главой «Де Бирс» Оппенгеймером, по которой в Аргентине было построено несколько крупных консервных заводов, продукция которых полностью поставлялась в Советский Союз. Перед тем как пойти на дно, с сухогруза успели отправить радиограмму о случившемся. С тонущего судна не спасся никто.

Советское правительство с трибуны Лиги Наций обратилось к мировому сообществу с требованием осудить пиратское нападение на мирное судно. Ответом была тишина. Тогда СССР потребовал от Японии компенсации нанесённого ущерба в размере одного авианосца. Нами был выбран только что введённый в эксплуатацию средний авианосец «Хирю». Срок ответа на данное требование мы установили в 24 часа. Спустя сутки ответа не последовало.

С хабаровской авиабазы взлетели 15 стратегических бомбардировщиков, которые несли на борту четыре 10-тонные ОДАБ и ещё 120 тонн бомбовой нагрузки, включая зажигательные бомбы. Их целью были верфи в Куре, префектуры Хиросима, на которых готовился к спуску на воду легендарный в другом мире линкор «Ямато». Увы, но здесь стать легендой ему было не суждено. С высоты 12 километров его превратили в груду металлолома, а заодно разнесли в щепки верфи ВМС Японии.

В тот же день японской стороне было выдвинуто новое требование о компенсации. Теперь нам нужен был вышеупомянутый авианосец и плюс к нему один новейший тяжёлый крейсер «Тикума». Срок на ответ также дали 24 часа. Ответа, ожидаемо, не последовало. Была замечена концентрация японского флота в Японском море.

Вновь в воздух поднялась «драконья эскадрилья» со своими крылатыми собратьями. На этот раз конечной целью маршрута был город Нагасаки и находящиеся там верфи Mitsubishi Heavy Industries, в эллинге которых шли работы по строительству второго суперлинкора «Мусаси».

При приближении к Японии один из самолётов отделился от основной группы и взял курс на Токио. Его целью был императорский дворец, а в бомбоотсеке находилась 10-тонная чугунная болванка с искусно отлитым на её поверхности иероглифом «смерть». Результатом бомбардировки стало уничтожение недостроенного линкора и спустившаяся на парашютах точно в дворцовый сад чугунная «бомба».

На этот раз не обошлось без потерь. Зенитным огнём был повреждён один из бомбардировщиков, спизившийся для фотографирования результатов бомбового удара до 9 тысяч метров, который с трудом смог дотянуть до базы. Из экипажа погиб стрелок кормовой артустановки. Из Москвы срочно запросили запчасти для ремонта и дополнительные спецбоеприпасы.

Наши требования возросли. К авианосцу и тяжёлому