невероятно проблематично, — заметил Зейн, когда Кайман исчез в гостиной.

— Он Люцифер, — Жнец наклонился и почесал Робин макушку, не получив укуса. — Проблема — это его второе имя.

— Боже, — я провела рукой по лицу. — Я действительно не хочу думать о продолжении рода больше, чем я уже должна.

Туманные черты лица Рота нахмурились.

— Что это должно означать?

— Просто продолжение рода в целом, — добавил Зейн, а затем быстро перевёл разговор на Люцифера. — Есть ли способ, которым вы могли бы дать нам хорошую отправную точку, когда дело дойдёт до того, где мы можем найти Люцифера? Технически, дать своё лучшее предположение, это не означает вмешиваться.

— В его словах есть смысл, — Рот оттолкнулся от стойки.

Жнец фыркнул, в то время как Робин побежал ко мне, широко раскрыв жёлтые глаза. Игрушка пищала у него во рту.

— Всё, что я могу сказать, это то, что если бы я был Люцифером и искал одну ночь, которая превращается в Ад на всю жизнь, я бы пошёл туда, где люди более склонны делать плохой жизненный выбор.

— Бары, — одновременно ответили Зейн и Рот.

— Нам придётся разделиться, — вздохнула Лейла, взглянув на своё платье. — Мне нужно переодеться.

— То же самое. От меня чертовски воняет, — сказал Рот, когда я потянулась к Робину. — Если ты ценишь свои пальцы, я бы этого не делал, Тринити.

Я замерла.

— Но Жнец погладил его.

Робин вцепился в игрушку, скрипя ею.

— Это потому, что я Жнец, — ответил Ангел Смерти, когда Рот последовал за Лейлой из кухни.

Робин выплюнул игрушку и сел, помахивая пушистым хвостом.

— Ты укусишь меня, если я тебя поглажу, но ты хочешь, чтобы я бросила твою игрушку?

Он тихонько тявкнул.

— Это несправедливо, — я схватила игрушку и швырнула её в сторону гостиной. Я ухмыльнулась, когда лис взлетел. — Он выглядит таким мягким. Я просто хочу его погладить. Один раз.

— Он очень мягкий, — Жнец привлёк моё внимание, придвинувшись ближе к Зейну и мне. — Ты должна быть добрее ко мне.

— Возможно, — согласилась я. — Но это была тяжёлая пара дней, и я перестала быть милой со страшным чуваком примерно в то время, когда появился Люцифер и открыл рот.

— Он часто так действует на людей, — Жнец слабо улыбнулся. — Я могу ответить на вопрос, на который вы оба хотели бы получить ответ.

Я замерла, когда моё сердце тяжело перевернулось.

— Я не уверен, должен ли я беспокоиться о том, что вы знаете, что нам нужны ответы на любые вопросы, — заявил Зейн, и я поддержала это.

— Я — смерть. Как я уже говорил, я всегда наблюдаю, и есть очень мало того, чего я не знаю.

Я подняла руку.

— Пожалуйста, больше не упоминай Санту. Я не думаю, что смогу справиться с двумя за одну ночь.

Эта слабая улыбка превратилась в кривую усмешку.

— Я собираюсь кое-что прояснить для вас, и я делаю это только потому, что вам обоим нужно сосредоточиться на беспорядке, который вы устроили…

— Я хотел бы официально заявить, что я не участвовал в обсуждении вопроса о приглашении Люцифера наверх, — прокомментировал Зейн.

Я бросила на него мрачный взгляд, и одна сторона его губ изогнулась.

— И вам обоим нужно сосредоточиться на текущей задаче, — продолжил Жнец, игнорируя наши комментарии. — Есть причина, по которой нет записей о размножении Истиннорождённых.

У меня перехватило дыхание, и рука Зейна соскользнула с моих плеч. Он взял мою руку в свою, но мои пальцы странно онемели. Я была слишком застигнута врасплох, чтобы по-настоящему испугаться того факта, что он вообще знал обо всём этом.

— Ты знаешь, почему Защитникам и Истиннорождённым запрещено влюбляться. Их любовь мешает их долгу защищать человечество, ослабляет их как умственно, так и физически. По крайней мере, так говорят. Я верю, что есть несколько вещей, более вдохновляющих, чем любовь. Только и без того слабые будут ещё больше ослаблены этим. Но Альфы были другого мнения. Они создали это правило. То же самое решение было направлено и на потомство. Большинство Истиннорождённых становились бесплодными, когда достигали совершеннолетия. Возраст которых сильно менялся в те годы, когда Истиннорождённые сражались рядом со Стражами, — объяснил он. — Это настолько укоренилось как у Истиннорождённых, так и у Стражей, что идея забеременеть считалась табу, почти кощунственной. Но потом Истиннорождённая, которая ещё не была стерилизована, влюбилась в своего Защитника, и от их запретного союза родился ребёнок. Это было воспринято не очень хорошо.

— Это то, что привело к концу Истиннорождённых и Защитников, — Зейн сжал мою руку. — Разве не так?

Жнец кивнул.

— Стражи потребовали, чтобы беременность была прервана до того, как Альфы узнают об этом. Были некоторые Истиннорождённые, которые согласились, но были и другие, которые этого не сделали. Те, кто стоял за спиной молодой пары и требовал, чтобы их ребёнок мог жить. Как бы то ни было, Защитник уже был физически ослаблен их любовью. Божественное наказание было вынесено.

— Но этого было недостаточно, — прошептала я, прочищая горло. — С ними что-то случилось, с их ребёнком, не так ли?

Эти холодные, жёсткие глаза встретились с моими.

— Их ребёнку так и не дали возможности сделать первый вдох. И Защитник, и Истиннорождённая были убиты во сне теми, кто верил, что они выполняли то, чего хотел Бог.

В ужасе я прижала другую руку к груди.

— Это привело в ярость тех, кто поддерживал эту пару, это даже привело в ярость многих, кто этого не делал. Истиннорождённые и их Защитники обратились не только к Стражам, но и к Альфам, которые, наконец, вмешались. Это было кровавое месиво, стёртое из истории, — Жнец опустил подбородок. — Как и большинство вещей, совершаемых теми, кто не хочет признаваться в своих тёмных деяниях. Вот почему Истиннорождённые вымерли. Вот почему нет никаких записей о том, что они могут родить ребёнка.

Моё сердце забилось быстрее, когда я посмотрела на ангела.

— Как и у любого существа, которое несёт небесный огонь в своей крови, деторождение чрезвычайно сложно, изменчиво и непредсказуемо, — продолжал он, в то время как я чувствовала, что могу упасть в лужу беспокойства. — Хотя некоторым может показаться несправедливым или странным, как легко два смертных могут размножаться, на самом деле для них это не так просто. Речь идёт о времени и удаче, хорошей или плохой, в зависимости от того, как вы на это смотрите, но, честно говоря, было бы шокирующим, если бы ребёнок стал результатом одного горячего момента незапланированной страсти между Истиннорождённой и Падшим.

Я повторила эти слова и всё ещё не была уверена, говорит ли он, что я