Крепок мужик! Всю ночь по берегам лазил, тростник мял, а стоит бодро, держится. Не надо его увольнять, герр Клаус, вот что я вам могу посоветовать. Служивый честно тянет лямку и делает ровно то, что может сделать. Да и времени у него было мало, судя по всему. Просто надо идти параллельными путями.

Невесёлые речи штабс-капитана одинаковы: получили оперативную информацию, вроде бы вычислили-определили, подтянулись, ломанулись, кого-то спугнули, погнались… упустили.

— Почему последний рейд оказался образцово-провальным? — нетерпеливо повторил начальник.

— Утечка произошла в Панизо, господин губернатор, я убеждён в этом! Кроме того, у короля Луиса опять начались проблемы с алкоголем, как вам известно, а двор не имеет, как им представляется, должной мотивации для активных действий. Соглашение формально признаётся, однако в регионе нет командования, нет согласованности действий.

Ох, не надо бы мне всё это в тройке выслушивать! Одно дело с глазу на глаз вызнать, когда без свидетелей… Отвернувшись к открытому окну, возле которого и сидел, я чуть приподнялся и выглянул на площадь.

— Извините, господа, мне человека отпустить надо, — с этими словами я помахал рукой несуществующему «человеку» внизу.

Как бы всё прослушал, пропустил мимо ушей.

Быстро они строятся. В следующий визит попаду уже в новое здание ратуши, переезд совсем скоро. Если пригласят. И если не грохнут в переулке. Уж на это умения у спецслужб всегда хватит. Я честно постарался действительно не слушать. Не получалось.

— А здесь утечки нет?

— Об этом строго конфиденциально, — набычился Лойтхард.

— Хорошо.

— Почему не сработала ваша агентура в Панизо, Макс? Точнее: почему она практически отсутствует?

Не дави, Клаус, бесконечные «почему» непродуктивны.

— Ответишь?

Тот пожал плечами. Мужика можно понять, он только что назначен.

Шеф тоже понял свою ошибку.

— Впрочем, извини, это вопрос к бесславно погибшему Генриху. Сколько человек и какая техника участвовали в последней операции?

Начбез продолжил рассказ о деталях последней операции, проведённой по нашей, между прочим, наводке. Тут-то секретов нет. Оказывается, этот район ребята губернатора окучивали давно. Дня за три до памятного ночного происшествия в китайском ресторане королевским речным патрулём на реке были обнаружены остатки сгоревшей китайской джонки с явными следами криминала. Опрос местных прояснил, что случай далеко не единичен. Отдельным запросом в полиции Панизо и лежащей много ниже Омахи установили ещё несколько случаев пропаж небольших торговых лодок неподалёку от района отмелей. Видели поблизости и большую джонку, предположительно ту самую… Так что место вызывало подозрение и раньше.

Чего медлили? Да потому, что параллельно искали и в других местах, всю Оранжевую проверили. Ещё и пару ложных версий отрабатывали, народ болтать горазд: «Мы большое судно видели в ночи!», «Один деревенский утром видел большой парус на притоке…»

Все окна кабинета открыты, и сквознячок вроде чувствуется, а всё равно жарко. Интересно, есть ли у Клауса комната отдыха, и стоит ли там кондиционер? Я хотел было сглотнуть, да горло пересохло. Медленно встав с подоконника, налил и себе воды из хрупкого графина, вернулся на место, хотя сидеть уже устал. Хватит терзать служивого, давай теперь с тобой поговорим. Но злоба дня босса не отпускала.

— Каким образом они прорвались? Мне докладывали, что там всё перекрыли.

Лойтхард, собрав остатки потрёпанных нервов в пучок, вновь принялся тихо рассказывать об обстоятельствах и факторах. Правды ради, сводная группа поработала не так уж и плохо, перебив какую-то часть банды прямо в логове. Большой радости в том нет, потому что у Салмана в акватории имеется не один, а несколько надёжных схронов, да и банда никогда не бывает собрана в одном месте. Но в этот день урон бандитам нанесли существенный.

— У боевиков Салмана имелся ручной пулемёт и автомат. Открыв огонь из автоматического оружия, экипаж катера сразу потопил две лодки заграждения, а потом ударил и по катеру речной гвардии короля.

— А те чем ответили?

— Струсили, откатились к фарватеру, в погоню не пошли. Как мне докладывали, гвардейцы говорили, что это не их война.

Клаус заскрежетал зубами. Однако подчинённый не торопился останавливаться и после тяжёлой паузы неожиданно тихо заявил:

— Господин губернатор, разрешите, я обозначу наиболее ключевые из тех проблем, по которым вам следует принять решения в ближайшее время?

Удивлённо вскинув глаза на подчинённого, осмелившегося самостоятельно расставлять приоритеты интересов начальства, Папке откинулся на спинку и, сделав вид, что внимательно изучает какие-то бумаги, усмешливо кивнул.

— Что же, давай с самого важного.

— Спецслужбе окончательно понятно: пока жив король-пьяница, ничего в Панизо и, соответственно, на всей Реке, не изменится. Всех местных жителей устраивает сложившийся полукриминальный бардак, который на поверхностный взгляд кажется неопытному человеку неким «порядком», — Лойтхард нехорошо помялся. Так нехорошо, что у меня под ложечкой засосало в тяжёлом предчувствии.

Ассасинов в Панизо засылать будут?

— Я подготовил меморандум…

— Давай завтра, вот это Герману уже не надо слышать.

Ну, спасибо, благодетели!

— Надо было «Темзу» к операции привлекать, — резко перебил я опасную тему. — Предлагали же! Мы бы перекрыли реку намертво, Салман не сунулся бы под ксеноновые прожектора, а ушёл бы вверх, где ловить его, замечу, гораздо проще! Стрелки в экипаже хорошие, двигатель сразу разобьют. Не проскочишь… Тем более что бандиты уже имели опыт общения с нашим капитаном, еле ушли.

Начальники переглянулись.

— Из Панизо не дали разрешения, заявив, что обойдутся своими силами, — уныло пояснил безопасник. — Это их участок Леты, они там хозяева…

— Ты хочешь меня доконать, Макс.

Это было сказано губернатором скорее для проформы. Я подумал, что германец для себя уже принял решение. Не надо с Манаусом ссориться. Уж я-то знаю, что основная сила на реке — именно у этого города.

Всё, хана королю-алконавту. Узнает скоро, какова сулема на вкус.

Макс быстро вывалил последние детали. Итак, из бездарно расставленной ловушки ушёл лишь сам Салман с телохранителем, ну и VIP-пленницу с собой прихватили. А вот работниц миссии, оказывается, отпустили! Я сразу сделал стойку. Это же свидетели!

— Бесперспективно, — помотал головой Макс. — Их с первого дня держали взаперти, отдельно от Симонетты. Ничего не видели, ничего не слышали.

— Ты уверен? — всё же спросил шеф. — Хорошо допрашивали?

Лойтхард кивнул.

— И это укладывается в модель поведения бандитов: минимум информации, минимум свидетелей.