Боевой расчет ракетного комплекса, находящийся в специальном бронированном отсеке, полностью изолированном от кабины, оставался неуязвим для диверсанта. Но Стена прежде всего интересовали разделенные кабины механиков-водителей. Заметив за стеклом ближайшей к нему кабины искаженное ужасом лицо водителя, Стен вскинул автомат и прямо на бегу дважды выстрелил в это лицо. Пробитое выстрелами стекло забрызгало кровью, но Стен все же успел заметить, как голова механика-водителя начала заваливаться набок. «Первый готов!» – хмыкнул про себя диверсант и, отпрыгнув далеко в сторону, оказался перед второй башней водительской кабины. Там тоже сидел водитель. В отличие от первого, застреленного диверсантом, он оказался более расторопным, да и на принятие решения у него оказалось чуть больше времени. Заметив напротив своей кабины диверсанта с направленным на него автоматом, водитель поспешно дернул за какой-то рычаг на приборной панели, и стоящие вертикально бронешторки упали вниз, накрыв со всех сторон стекла кабины. Стен выругался про себя и выпустил по кабине длинную очередь. Некоторые пули рикошетили, попадая в бронешторки, но остальные пробивали стальные листы, из которых были сварены боковые стенки водительской кабины. И все равно это была стрельба вслепую, так как Стен не видел своего противника. Расстреляв по кабине весь магазин до последнего патрона, Стен бросился к своему оставленному в траве рюкзаку. «Радист уже наверняка забомбил штаб своим SОSом, значит, где-нибудь через четверть часа здесь будут вертушки с парой отделений, а то и взводом десантников», – мысленно подгонял себя Стен, торопливо расшнуровывая горловину рюкзака. Болтающийся на плече автомат мешал ему, и он бросил оружие на землю...

Со стороны опушки прогремела длинная автоматная очередь, а затем оглушительно рванула ручная граната – Боб обрабатывал подожженный БТР. «Что он там возится? – чертыхнулся Стен. – Швырнул гранату в люк, и все дела». Он вновь нагнулся к рюкзаку и вытащил оттуда две завернутые в листки целлофана лепешки пластиковой взрывчатки с торчащими из них короткими хвостами бикфордова шнура. Зажав обе лепешки в одной руке, Стен метнулся обратно к ракетному тягачу, на бегу шаря в кармане в поисках зажигалки.

Стальная многотонная махина на четырнадцати огромных колесах размером с человеческий рост, несущая ракету, способную уничтожить средних размеров город, выглядела устрашающе, но в действительности являлась совершенно беззащитной, как и ее боевой расчет, запертый в бронированной коробке отсека управления. Стен подбежал к ракетному тягачу и, взобравшись на лестницу, по которой спустился майор-ракетчик, оказался возле бронированной двери отсека управления. Он умело прилепил на дверь лепешку пластита, чиркнул возле кончика бикфордова шнура зажигалкой и, заметив, как кольцо дыма побежало по шнуру в сторону взрывчатки, спрыгнул на землю. Не тратя время, чтобы обежать ракетный тягач, диверсант перекатился у него под днищем и вынырнул между колесами у противоположного борта. Здесь имелась точно такая же лестница, ведущая ко второй двери отсека управления. Стен ловко вскарабкался по ней и прилепил к двери второй брикет пластита. Поворот колесика зажигалки – и из кулака диверсанта выскочил язычок пламени. В этот момент Стен услышал где-то у себя над головой металлический лязг и мгновенно вскинул голову кверху. Из приоткрытой двери водительской кабины в него целился из автомата недостреленный водитель. Тот самый второй водитель, по которому диверсант стрелял вслепую. Солдат был ранен. Стен успел увидеть расплывающиеся пятна крови у него на бедре и левом боку. Но, несмотря на полученные ранения, солдат крепко сжимал правой рукой пистолетную рукоятку своего укороченного автомата. Ствол автомата ходил из стороны в сторону. Стен заметил, что раненому водителю чертовски трудно держать оружие одной рукой, так как левой ему приходится опираться на ручку приоткрытой двери. И тем не менее Стен несколько раз встретился взглядом с черным зрачком направленного на него ствола, ощутив дыхание близкой смерти. Зрительный поединок нервов продолжался всего несколько мгновений. Заметив, что колеблющийся автоматный ствол слегка отклонился в сторону, Стен мазнул язычком пламени по концу бикфордова шнура и, разжав пальцы, спрыгнул с лестницы. В тот же миг водитель нажал на спуск, и автомат буквально забился в его руке, изрыгая из своего ствола град пуль...

Стен мягко приземлился на слегка поджатые ноги и, не разгибаясь, из полуприседа, кубарем метнулся под днище ракетного тягача. Спасительная тень многотонной машины, способной защитить от обстрела не хуже бревенчатого перекрытия блиндажа, надвинулась на него, и в этот момент что-то обожгло его правое плечо, чуть выше локтя. И уже вся рука сейчас же отозвалась саднящей болью. Диверсант все же выполнил задуманный перекат и лишь после этого позволил себе взглянуть на плечо. Там было именно то, что и следовало ожидать: пробитый в двух местах рукав и распространяющееся по одежде с пугающей быстротой кровавое пятно. Стен попробовал сжать правую руку в кулак, и пальцы послушно согнулись. «Значит, кость и сухожилия целы», – с облегчением подумал он. Набравшись смелости, он попытался ощупать рану здоровой рукой и едва не задохнулся от боли. Ранение оказалось поверхностным. Пуля лишь скользнула по руке, но при этом пропахала в плече глубокую борозду, которая сейчас же начала обильно кровоточить. «Надо срочно наложить жгут, иначе я грохнусь в обморок от потери крови. Но прежде нужно разделаться с этим сучонком. – Превозмогая боль, диверсант перевернулся на правый бок и левой рукой выдернул из поясничной кобуры пистолет. – Сейчас рванет, и это наверняка отвлечет водилу...»

Мощный взрыв сотряс весь корпус ракетного тягача. Спустя несколько секунд после первого раздался второй взрыв той же мощности. Дождавшись второго взрыва, Стен пулей вылетел из-под днища ракетного транспортера, на бегу выбросив левую руку с зажатым в ней пистолетом в сторону водительской кабины, и сейчас же опустил оружие. Добивать раненого водителя не пришлось. Он ничком лежал на земле, метрах в пяти от тягача, куда последний прогремевший взрыв отбросил его тело, и смотрел в небо застывшими глазами. Под головой солдата растекалась лужа темно-багровой, почти черной крови, а рядом с ним валялась сорванная взрывом дверь водительской кабины, врезавшись в которую он и раскроил свой череп.

Стен остановился. Несколько секунд он смотрел на труп водителя, затем поднял пистолет и дважды выстрелил в мертвое тело. Тот животный страх, который он пережил, когда стоял под дулом автомата, захлестнул диверсанта волной неутоленной злобы: «Ну и чего ты добился, щенок?! Сидел бы в своей кабине – остался жив, а теперь можешь сколько влезет удобрять землю своими мозгами!» Стен с ненавистью плюнул в сторону погибшего водителя и перевел взгляд на дверь отсека управления пуском баллистической ракеты. Там тоже все было в порядке. Взрыв не сорвал бронированную дверь с петель, но смял ее, словно фольгу, и вдавил внутрь отсека. Из образовавшихся щелей в дверном проеме наружу вырывались тонкие струйки дыма. Стен не сомневался, что после двух направленных встречных взрывов внутри пускового отсека не осталось ни одного живого человека. Тысячекратно скакнувшее в момент взрыва давление буквально размазало людей по стенкам.

* * *

Взгляд командира диверсионной группы скользнул выше и остановился на покрытом маскировочной сетью пусковом контейнере с баллистической ракетой внутри. К удивлению Стена, пусковой контейнер совершенно не пострадал при взрывах. Он по-прежнему выглядел устрашающе, напоминая, что своим залпом способен испепелить за раз сотню Хиросим. К Стену подбежал запыхавшийся Боб и, проследив за направлением его взгляда, осторожно спросил: