– Стало быть, и террористы, и антитеррористические структуры действовали по вашему сценарию? – спросил Ворокенко.

– Не совсем. Большой Брат решил все же перестраховаться, послав свою группу. Ее выдвижение он начал еще два месяца назад, как потом выяснилось. Своим ходом гнал бронетранспортер, своим ходом вел по тайге людей… Он не надеялся, что человек из прошлого дойдет до конца. И приготовил взрывчатку для вашей ликвидации. Хотел перехитрить всех. Подобный сценарий не входил в мои планы, но вы предусмотрели и такое развитие ситуации. А благодаря не вполне четким действиям правительственных структур и вашей прыткости появились два клона. Что, впрочем, не осложнило, а, скорее, упростила наши задачи…

– Вот уж удружил ты нам, – вздохнул Каркунов.

– Ты не доволен тем, что появился на свет? Пойди и застрелись, – холодно оборвал его старик. – Но я знал то, чего не поняли нынешние служивые люди.

А именно – что вы обязательно договоритесь между собой. Будете противостоять враждебному миру вместе. И все-таки захватите станцию. А это даст нужный перевес при голосовании директората.

– Стоп, стоп! – попросил я. – Стало быть, вы тоже хотели, чтобы станцию строили в Африке? Старый Воронов улыбнулся:

– Человек может сильно измениться в течение жизни. Но лучше все-таки не менять убеждений. Ты сомневаешься в том, что я хочу блага своей родине? Всей Земле? И работаю для того, чтобы принести пользу людям? Обществу в целом, а не кучке богатеев?

– Но разве можно решить такую проблему с помощью террористической акции?

– Конечно нет. Но акция эта назревала и была бы осуществлена в любом случае. Какая-нибудь радикальная группировка не успокоилась бы до тех пор, пока не перестреляла бы здесь половину персонала. Или не взорвала станцию. Нужно было разрядить конфликт. Захватить станцию, но с минимальными потерями. Теперь, после этого захвата, террористы надолго успокоятся. Даже если вы не понесете наказания. Не потому, что они не хотят повторить ваш подвиг. Быть вторыми для настоящих гладиаторов – не престижно. А охрану ГигаТЭЦ теперь усилят и доработают.

Старый Воронов поднялся, прошелся по залу, потянулся. Он чувствовал удовлетворение – никто не был убит, планы его осуществились практически полностью.

– И мы все-таки поможем в реализации планов одной из группировок в Совете директоров, – заметил я. Старик остановился, пожал плечами:

– Любое наше действие идет кому-то на пользу. Тем или иным силам. Проблема до сих пор заключалась в том, что сорок процентов акционеров выступали за строительство ТераТЭЦ в Африке, и пятьдесят пять – за стройку в Колумбии. У некоторой части директората «Sun Ladder» действительно были самые что ни на есть зловещие планы относительно старушки-Европы и нашей страны. Но, как вы, может быть, поняли, нынешнее общество терпеливо и трусливо. Часть акционеров перед предыдущим голосованием запугали, и они выступили в поддержку «ястребов», желающих растоптать экономику Старого Света. Но теперь, под угрозой взрыва станции, они боятся потерять капитал и голосуют за строительство ТераТЭЦ в Африке. Решение, которое ослабит Североамериканский Альянс. Голосование прошло вчера. Семьдесят – тридцать. Неопределившихся больше нет… Ни правительство, ни крупные компании не ведут переговоры с террористами. Так сложилось… И, стало быть, вы – не террористы. А ошибка эксперимента. Для нас настал черед обидеться. Только что старик рассказывал, как мы ему помогли, и вот тебе на… Между тем Воронов продолжал:

– Так будет записано во всех полицейских сводках. И вас не станут преследовать. Вы сможете начать свою жизнь. Новую жизнь. Потому что вы не убили ни одного человека. Не причинили серьезного материального ущерба. Пара дырок в ограде – не в счет. А полиции и армии нужно время от времени разминаться. За то им и деньги платят. Вот если бы вы кого-то ухлопали, выручить вас было бы гораздо сложнее. Да и не знаю, стал бы я этим заниматься…

– Разве не вы втравили нас в эту историю? – спросил я. – И разве не вы ответственны за наши действия? Ведь случаются ситуации, когда вопрос стоит ребром: или ты, или тебя…

– К счастью, этого не произошло, – отрезал Воронов. – Не будем обсуждать гипотетические возможности. Вы получили право на новую жизнь по своему выбору… О чем еще можно мечтать? Как бы я хотел этого… Но матрицу сознания можно спроецировать только на тело, полностью подходящее для данной матрицы. То есть десятилетний ребенок останется ребенком, мужчина в расцвете сил – мужчиной, а старик – стариком. Можно еще раз клонировать мое тело, перенести матрицу сознания, но вы получите еще одного старика. Кроме того – что тогда делать со вторым? Ведь для меня смерть будет так же тяжела, как и для любого из вас. Я осознаю себя независимо от того, ходит ли по земле моя копия или нет. Проблема скорее богословско-этического характера…

– Стало быть, мы сможем прожить свои жизни? – спросил Каркунов.

– Мне почему-то все время кажется, что рано или поздно мы вернемся в прошлое, – улыбнулся Вороненко, высказывая нашу общую мысль. – Так и хочется расспросить вас, каких ошибок не нужно совершать, что сделать в той или иной ситуации…

– Прошлого не вернуть, – покачал головой старик. – Вы можете и должны жить здесь. По-моему, это прекрасно. Растите, развивайтесь – и когда-нибудь сравните свою жизнь с той жизнью, которую прожил я. Что толку рассказывать о ней сейчас? Будет интересно – узнаете. Но не спешите. И своих дел у вас сейчас довольно…

– Действительно, – кивнул Каркунов. – Как нам только разделиться? Воспоминания-то у нас, прямо скажем, общие…

– Общие, да не все. Думаю, и фамилий вам менять не стоит. Воронов – это я. И свою жизнь я прожил. А у вас впереди счастье. Рядом – любимые девушки, в перспективе – интересная работа, путешествия…

– Да, насчет девушек, – вмешался я. – Почему рядом с каждым из нас при пробуждении дежурила девушка? Причем та, которую каждый из нас полюбил? Здесь есть что-то подозрительное…

– Профессор Мурокано, разрабатывавший технику вживления матрицы сознания в тело, полагал, что при «рождении» рядом с человеком должна быть женщина. И к этой женщине воспроизведенная личность не сможет относиться равнодушно. Это – «эффект утенка», который бежит за первым движущимся предметом, который попадается ему на глаза. Но с любовью он ничего общего не имеет. В опытах Мурокано женщина являлась обычным стабилизирующим фактором в течение первых двух-трех дней. Наши ученые не стали отходить от канона. А с девушками вам просто повезло. К тому же, как я понял, экспериментаторы старались выбрать девушек, тип которых в свое время нравился мне. С целью связать вас более сильными чувствами. Так что мистики здесь нет.

– Ну и ладно, – сказал я вслух. – Все равно я счастлив, что встретил Лизу.

* * *

Оставалось выработать соглашение о гарантиях нам и нашим друзьям. Мы, естественно, не хотели подвергнуться уголовному преследованию после того, как покинем ГигаТЭЦ. А одобрения наши действия никак не заслуживали – мы и сами прекрасно это понимали. К тому же оставалось сомнение, не изменят ли акционеры «Золотой лестницы» свое решение после того, как мы уйдем со станции.