– В такой темноте?

– Луна отлично светит. Я – вагар, благородный.

– Прости, забыл. Кстати, еще не поблагодарил тебя за помощь. Полагаю, ты спас мою жизнь. Пусть и ненадолго.

– То ведомо лишь Неизъяснимому. Ты отлично владеешь «звездой», но против гурамских клинков она не годится. Мой закон требовал, чтоб я вмешался: предатель обучил негодяя светлому искусству. Жаль, я не успел узнать, кто это сделал!

– Еще узнаешь, отец! – вмешался Нил.– Коротышка живехонек, клянусь прыщами хуридского монаха! Зря ты его не прикончил!

– Сам он – ничто! – сказал Биорк.

Песик-следопыт в седельной сумке тявкнул.

– Почуял свиту! – засмеялся Нил.– Прибавим?

– Ни к чему! – сказал вагар.– У нас ночная прогулка!

Они уже миновали озеро.

– Надо бы накормить пардов! – заметил Нил.

– В овраге много грибов! – сказал вагар.– У нас будет минут двадцать, если эти ребята,– он кивнул назад,– не будут слишком назойливы!

– Тогда мы их слегка проучим! – засмеялся Нил.– Их только три десятка! Да, отец?

– Два,– уточнил Биорк.

– Они хорошие бойцы! – предупредил Ортран.– Я сам не берусь управиться больше, чем с тремя.

– Здесь-то? – откликнулся Нил. (Они как раз въехали в лес, и их окутала темнота.) – Спорю, что управлюсь один!

– Принимаю! – сказал Ортран.

– Не советую! – вмешался Биорк.– Нил видит в темноте не хуже меня. Ты проиграешь!

– То-то! – великан захохотал.

Биорк, знавший дорогу, выехал вперед. Остальные держались в нескольких локтях от него. Всадники пустили пардов свободно, и животные не могли потерять друг друга. Погоня держалась в двухстах локтях позади.

Они подъехали к оврагу. Демон одним мощным прыжком оказался внизу, подняв тучу брызг. Остальные парды спускались более осторожно. Пока они неторопливо ехали вниз по ручью, парды жадно глотали грибы, время от времени рявкая друг на друга.

Их преследователи ехали поверху. Слышно было, как шуршат листья под ногами их пардов. Оба отряда делали вид, что не замечают друг друга.

– Здесь! – тихо сказал Биорк, указывая на вход в подземелье.

– Что это? – так же тихо спросил Ортран.

– Наш путь к свободе.

– Вы отважные люди! – сказал воин.– Жаль расставаться с вами!

– Так составь нам компанию! – предложил Нил.– Как бы тебе не влетело от хозяйки. Поедем! Не хочу, чтобы ты умер из-за нас!

– Нет, нет! – нервно проговорил Ортран.– Я… должен остаться!

– Ты умрешь,– бесстрастно сказал Эрд.– Нас это огорчит, хотя я тебя понимаю.

– Я не могу, не могу! – твердил Ортран, отъезжая от него и Биорка.

Удар кулака Нила можно было сравнить с ударом хорошей дубины. Хотя нанесен он был по затылочной части стального шлема, но Ортран без чувств повалился на шею парда. Глаза Демона вспыхнули. Он молниеносно развернулся. Клыки щелкнули в опасной близости от лица Нила. Но великан тут же поймал его за шерсть под нижней челюстью и хлопнул ладонью между глаз.

– Тихо, дур-рак! – рявкнул он.

Удивительно, но пард тут же успокоился.

– Нет времени на болтовню, отец! – сказал гигант.– Того и гляди орехи посыплются нам на головы! Вперед!

И всадники один за другим нырнули в черную пасть пещеры. На сей раз у них не было светильника, зато вагар знал дорогу. Задержался он лишь однажды: чтоб, дотронувшись до зеленого знака, затворить ход. Он еще в прошлый раз заметил светящийся клин и лишь опасался, что ржавчина – это все, что осталось от наружных «дверей». Но опасения оказались напрасными: поднявшаяся снизу стена перекрыла коридор в двух локтях от входа. Друзья быстро преодолели темный тоннель, и вагар «открыл» ход в зал. Здесь все осталось неизменным. Сияние «ветвей» и «стволов» диковинного леса показались Санти ослепительным после темноты коридора. Всадники невольно придержали пардов. Только фьёль спокойно поехала вперед, и «деревья», к которым она приближалась, вспыхивали еще ярче. «Стволы» некоторых раскрывались, обнажая мерцающую сердцевину. В воздухе запахло грозой. Глубоватая дымка окружила фьёль и пространство вокруг нее. Из дымки, вернее, ею самой, творились смутные пятна, формы, колеблющиеся очертания возникающих и распадающихся фигур. Но сама дымка и то, что создавалось ею, было достаточно прозрачным, чтобы видеть медленно ступающего парда и стройный силуэт женщины, покачивающейся в высоком седле.

Биорк опомнился первым. Его пард с коротким рыком прянул вперед, настиг Этайю, обогнал и пошел впереди.

Тогда и остальные двинулись: первым – Санти, за ним – Эрд и последним – Нил, ведущий за собой Демона с бесчувственным Ортраном на спине.

Всадники двигались беззвучно в полной тишине. Тишине, которая, казалось, поглощала все звуки. «Лес» вокруг сиял. Но люди перестали обращать внимание на переливы драгоценных камней. Потому что образы, рождаемые призрачной дымкой, становились все более реальными.

Теперь в них угадывались лица людей, пейзажи, прекрасные или мрачные, удивительные строения… Все это смешивалось в хаотических соотношениях, лишенное пропорций и естественных цветов… Видения были похожи на музыку, которую воспринимаешь глазами. И самым прекрасным, равно и самым устрашающим, было то, чему невозможно было найти определения. А сила воздействия этой фантасмагории была такова, что через минуту Санти ощутил, как его переполненный мозг содрогается изнутри. Юноша был на грани потери рассудка. И не он один: все, кроме фьёль и потерявшего сознание Ортрана, испытывали то же, что и юноша.

Санти хотел закрыть глаза, но забыл, как это делается. Окружающая его тишина вдруг обрела тысячи голосов, и юноша почувствовал, как тело его распадается, растворяется во множествах окружающих его форм…

Узкая теплая ладонь легла на его веки, опустила их, и спасительная тьма окутала Санти. Потускнели и угасли призрачные голоса. Покой понемногу исцелял его лихорадящий разум. Санти вновь ощутил себя на спине парда, услышал негромкий звук ступающих лап.

– Можно открыть глаза! – раздался мелодичный голос фьёль.

Санти поднял веки. Волшебное подземелье осталось позади. Парды несли всадников по серому коридору. Санти был последним. Его пард отстал от черного Ортранова Демона на три десятка шагов. Санти сжал коленями его горячие бока и вдруг явственно ощутил затылком чей-то взгляд. Пард уже прыгнул, когда юноша быстро обернулся, едва не потеряв равновесия.

Он удержался на спине парда, только вернувшись в обычное положение. Но и одного мгновения было достаточно. Он совершенно ясно увидел у входа в подземный зал человеческую фигуру. За ее спиной сиял и переливался «лес», и света было довольно, чтобы Санти разглядел лицо мужчины, на голову которого был наброшен капюшон серого плаща. Как раз в тот миг, когда юноша обернулся, стоявший у входа сдвинул рукой капюшон, и Санти увидел серебряный обруч над его глазами. Обруч с черным, отливающим багровым огнем камнем точно посередине высокого лба.