Ханпейта Такеши, представлявший в Галааде Японскую империю, мог также бранить здешнюю техническую отсталость, хотя и с меньшими основаниями. Он получал дипломатическую почту чаще и регулярней – с торговыми судами, ибо морское сообщение Присолнечной с Галаадом было лучше, чем у кого-либо. Кроме того, он, как и все местные дипломаты, имел агентов не только в самом Галааде, но и в сопредельных странах. И сведения о том, куда исходно прибудет «Мария Каннон», он получил с депешей из Нойе-Амстердама. Этот огромный промышленный город, по техническому развитию сравнимый с Эдо, принимал в свои жестокие объятия множество иммигрантов разных рас, и японец мог, не привлекая к себе внимания, сойти за китайца или малайца, каких здесь было немало, а то и за индейца, изгоя из Союза племен. Таким образом, курьер пересек границу ДеРюйтерштаадта, меняя лошадей уже у настоящих индейцев-барышников, и смог в краткий срок добраться до японского консула. Прочитав депешу, Ханпейта произнес:

– Значит, Нантакет… – А затем обратился к агенту: – Отдыхайте, Окада-сан, и ждите моих дальнейших распоряжений.

В тот же день он немедля отправился в том же направлении, откуда прибыл курьер, поскольку округ Нантакет, состоявший из четырех островов и прибрежной полосы, граничил с ДеРюйтерштаадтом.

Главный из четырех островов, Нантакет, в силу удаленности от основных городов Содружества, не считался стратегически важной точкой ни правительством Галаада, ни ДеРюйтерштаадтом. Генеральный штаб и МИД Японии придерживались иного мнения. Этот остров при благоприятном развитии событий мог стать прекрасным торговым плацдармом, а при неблагоприятном – военным. В Голландской конфедерации, впрочем, наверняка давно пришли к тем же выводам – и в сообщении, которое благодаря новому передатчику получил Эномото, приказано было произвести разведывательную миссию и узнать, не разворачивают ли голландцы силы на Нантакете и близлежащем острове Вертоград Марфы. В конце концов, главная задача экипажа «Марии Каннон» – наблюдение, не так ли?

Там Ханпейта и надеялся застать их. В отличие от Ольхина, он не слишком удивился, получив декларацию из рук Скарборо. Он раньше уже встречался с новым вождем гидеонитов, а познакомил их не кто иной, как Илай Нокс, с которым Ханпейта общался довольно плотно. Консул и поведал этому молодому человеку, что люди фактически одной с ним расы создали мощное и развитое государство, а приобщение к благам цивилизации вовсе не означает отказ от собственной культуры и традиций. Таким образом, японский дипломат гораздо яснее понимал, что усилиями Нокса и Скарборо альянс гидеонитов и Союза племен может быть вполне осуществим – что принесет стране большие перемены и, возможно, еще большие жертвы. Как истинный сын Ямато, консул был обязан поставить в известность об этом свое правительство. И, вероятно, поторопить события. Не из авантюризма, как господин Ольхин. Ханпейта просто считал это правильным. Ему здесь не нравилось. Очень не нравилось. А ему чрезвычайно редко не нравились хорошие вещи.

После нескольких дней скачки он нанял шлюпку на побережье, благо время стояло летнее и шторма были редки, и на ней достиг острова, где с тех пор, как белые люди вытеснили краснокожих, занимались почти исключительно рыболовством и китобойным промыслом. Если в заморских странах китовый жир постепенно выходил из употребления, то в Галааде он был весьма востребован, и, хоть сам остров был невелик, порт здесь мог поспорить с хевронским. Среди множества рыбацких лодок и парусных кораблей «Мария Каннон» в гавани смотрелась как рыба Пэн среди мелкой живности.

Капитан Эномото взирал на консула с определенным состраданием – вид у того был совершенно измученный. До чего человек себя довел, исполняя обязанности. Мог кого-нибудь из подчиненных послать, но поехал сам. Они были примерно одних лет – Эномото догадывался, что дипломатов старшего поколения сюда не посылали. Ханпейта был довольно сильным человеком – определенно из тех, кто отдает долг традиционным боевым искусствам, однако такая спешка кого угодно измотает. Ничего, доктор Дзюн позже его осмотрит. Пока что капитан приказал подать консулу обед, сделать чаю (а вот чего покрепче – не надо, уснет) и велел явиться на совещание всем, кого считал там уместным.

Последним в консульскую каюту заявился Сакамото-сэнсэй.

– А, Рёма, и ты здесь, – стряхивая дремоту, произнес консул без всякого удивления.

– Вы знакомы? – Старпом нахмурился. Создавалось впечатление, что Сакамото известен во всех странах обеих Америк.

– А мы родственники, – сообщил Сакамото. – Ну и учились вместе.

Сато хотел уточнить: «В военно-разведывательной школе?» – но удержался.

– Не будем отвлекаться, господа. Эномото-тайса, я могу говорить открыто? – Получив утвердительный ответ, Ханпейта продолжал: – Господа, я доставил сюда документ большой важности. Общим каналом связи я не воспользовался, так как мне дали понять, что вы располагаете более скоростным.

– Верно. Уже сейчас наш оператор кодирует ваш документ, и в течение суток в генштабе прочтут ваше сообщение.

– Как верный слуга императора и сёгуна Токугава, не могу не радоваться такой оперативности. Но, полагаю, вам, находящимся на территории Галаада, необходимо знать, что я принес известие о скорой гражданской войне. – Он вкратце изложил содержание документа, присовокупив: – Если воспользоваться аналогом из западной истории, это нечто вроде тезисов, прибитых Лютером к дверям церкви.

Сато аналогий не понял, но уточнил:

– Но ведь это фактически то же самое, чего требует от Галаада Евро-Азиатский альянс?

– Вот именно, друг мой, вот именно, – хмыкнул Сакамото. – Мятежники – или лучше назвать их реформистами – протягивают Альянсу руку. Признаюсь, я не ожидал, что это произойдет так скоро, уж не ты ли, кузен, постарался?

Проигнорировав последнюю фразу, Ханпейта подхватил предыдущую.

– И страны Альянса эту руку примут, можете не сомневаться. А это не всем в Галааде понравится, как бы ни была сильна новая коалиция.

– Значит, вы считаете, что Альянс – и в том числе Присолнечная – поддержит реформистов?

– При данных обстоятельствах – никаких сомнений. Англия поддержит любой мятеж в Галааде, потому что исконное правительство их враг, отторгший страну от метрополии. И не важно, что тех, кто положил начало вражде, давно нет на свете. Остальные – потому что реформы в Галааде так или иначе отвечают их интересам. Единственное исключение составляет Голландская конфедерация. Да вы и сами это понимаете.

– Итак, большая война неминуема.

– И задача, которая встанет перед нашим командованием, МИДом и нами всеми, – сделать так, чтоб эта война завершилась как можно скорее.

– Но можем ли мы это сделать без прямого вмешательства, Ханпейта-сан?

– В том-то вся и сложность. Вооруженные конфликты здесь длились годами, да что там, десятилетиями. Обрубить все за несколько месяцев? Возможно, в общих интересах, чтоб война расширилась в масштабах всего Галаада. Здесь к такому не привыкли и постараются как можно скорее ее завершить практически любой ценой. Но именно на этот сценарий, вероятно, и рассчитывают голландцы.