Обе женщины обменялись рукопожатием, а затем Джессика с тревогой посмотрела на молодого человека.

— Были какие-нибудь телефонные звонки?

Он покачал головой:

— Я охраняю этот телефон своей жизнью, Джес. Доверься мне.

— Я верю тебе, Кен. Но боюсь, — она нахмурилась, глядя на свои часы, — что нам с Латрицией нужно будет отправиться в офис Барри Грина. Теперь слушай, думай об этом телефонном звонке как о вопросе жизни и смерти. Потом позвони мне сразу же. Я буду на встрече, но в случае чего выйду.

Кен ободряюще ей улыбнулся.

— Не волнуйся, Джес. Я так же, как и ты, жду этого телефонного звонка.

Она подмигнула: она пообещала ему работу в фирме после окончания юридической школы через три месяца.

Офис Барри Грина располагался в студии, которая, конечно же, находилась в Студио-Сити. Начался легкий мартовский дождик, когда Джессика выехала на своем «кадиллаке» на проезд Сепульведа; по пути она объясняла Латриции, что может означать тот телефонный звонок.

Латриция заметила, что ее адвокат сегодня утром была не спокойной и уверенной в себе, как обычно, а взволнованной, возбужденной. Она говорила быстро, едва переводя дыхание, и немного сильнее, чем нужно, давила ногой на педаль газа. Но, когда она обрисовала Латриции новую ситуацию, та тоже почувствовала возбуждение. Она должна была признать, что это гениальное решение, и если бы им удалось осуществить это, если бы этот телефонный звонок был сделан вовремя…

Они проехали на лифте пятнадцать этажей и оказались в удивительно привлекательной приемной «Грин Продакшэнс». Джессику и Латрицию, конечно, ждали, ведь они договорились об этой встрече более недели назад и приехали вовремя, но тем не менее их попросили подождать. Они опустились в глубокие велюровые стулья и отказались от предложения секретаря чего-нибудь выпить. Они ждали в напряженной тишине, пока секретарь спокойно работала за своим столом. Часы неустанно тикали. Телефон все не звонил.

За огромными дверями с медной именной табличкой в просторном кабинете сидел Барри и просматривал брошюры о путешествиях, пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы убедить доктора Линду Маркус поехать куда-нибудь с ним. Он был уверен, что интересен ей, она просто играла в неприступность. У Барри Грина никогда не возникало проблем с женщинами, потому что они охотились за его деньгами, или хотели получить роль в одном из его шоу, или просто из желания похвастать, что они спали с телевизионным продюсером. Линда до сих пор ему не уступила. И это делало ее еще желаннее.

Секретарь Грина проинформировала его, что госпожа Франклин и ее клиент находятся в комнате ожидания. «Пусть подождут», — ответил он.

Барри решил, что он заставит их потомиться некоторое время, затем позволит им высказать свои жалобы и, наконец, нанесет удар: или Браун принимает его условия, или навсегда оставляет телевидение. У Барри было достаточно власти, чтобы позаботиться о том, чтобы она никогда больше не появлялась перед телекамерой.

В приемной Джессика продолжала смотреть на часы. Она не могла унять дрожь в коленях. Латриция, сидящая рядом с ней, выглядела холодной и сдержанной, но была настолько возбуждена, что начинала чувствовать себя больной. Четыре недели назад она была так зла, когда ей сказали, что ее убирают из шоу, что повела себя, повинуясь первому импульсу — ярости. Она наняла адвоката и начала борьбу. Но теперь, через четыре недели, видя, что угрозы телевизионных магнатов становятся все более реальными, она оказалась зажатой в тисках сомнений и начала думать, что, возможно, ей стоит принять их предложение, если оно все еще в силе, и сняться в другом сериале.

Она поглядела на Джессику. Телефонный звонок был очень смелым предприятием, если будет сделан вообще и если принесет с собой то, на что надеялась Джессика. Два больших «если», на которых должна основываться вся карьера человека.

Барри Грин просмотрел Гонконг, Канкун, Большой Барьерный риф и Аспен. Потом наконец сложил все брошюры в стопку и засунул их в ящик. Он посмотрел на часы, висящие на стене, затерянные среди вознаграждений, мемориальных досок, писем с благодарностями и фотографий, где он был изображен с известными людьми, и увидел, что заставил их ждать в течение двадцати минут.

Он позвонил своему секретарю и сказал, чтобы она разрешила им войти.

— Итак, леди, — говорил он несколькими минутами позже, — здесь все написано черным по белому. Согласно контракту, который вы подписали, Латриция, я имею право удалить вас из шоу. — Он обратился к Джессике. — И если бы вы знали что-нибудь о договорном праве, вы понимали бы, что вашему клиенту юридически не за что зацепиться. Что меня удивляет, так это то, что вы впустую тратите свое время на это дело!

Джессика говорила спокойно и медленно, пытаясь тянуть время.

— Что удивляет меня, мистер Грин, так это то, почему вы увольняете актрису, когда это не в интересах вашего шоу. Она способствовала росту рейтингов, которые, в свою очередь, увеличат рекламные доходы.

— С ролью возникли творческие проблемы. Мы просто решили, что ее персонаж больше не нужен.

— Вы хотите сказать, Ариэль Дюбуа решила это, — вмешалась Латриция.

Джессика бросила на нее предостерегающий взгляд.

— Понимаете, мистер Грин, я расцениваю это как неправомерное увольнение.

— Помилуйте, голубушка, вы сами знаете, что мы имеем безоговорочное право делать с Латрицией все что угодно. Контракт, который она подписала, дает нам полномочия принимать решение относительно того, будем мы ее использовать дальше или нет. Это должно быть очевидно даже вам. Так почему же мы сидим здесь и тратим впустую время?

Джессика осторожно посмотрела на часы. Черт побери, что же с этим телефонным звонком?

— Мистер Грин, я намереваюсь передать это дело на рассмотрение в суд и могу поручиться вам, что присяжные будут на стороне моей клиентки.

Он засмеялся.

— Я не боюсь твоих присяжных, Джессика.

— Простите, мистер Грин, я не знала, что мы с вами перешли на «ты».

Его улыбка исчезла.

— Послушайте, голубушка, у Латриции ничего не выйдет, и это все, что я могу сказать.

Они действовали ему на нервы, раздражали его как раз тогда, когда он чувствовал себя очень хорошо. У него в голове роились романтичные мысли о Линде Маркус, но если дело с ней не выгорит, есть еще та блондинка в костюмерной, которая просто мечтает подписать такой же контракт, который однажды подписала эта неблагодарная сука. Латриция Браун! Кстати, чья это была идея, что им нужен чернокожий персонаж в шоу?

Джессика облизнула губы сухим языком. Не похоже было, что ей сегодня вообще позвонят.

— Тем не менее мы намерены подать это дело на рассмотрение в суд, и я уверена, что за этим последует большое количество отрицательной рекламы для вас и вашей студии.

Он снова засмеялся и облокотился на спинку своего начальственного кресла. Угрозы — это все, что они могли придумать.