Все повернули головы, когда Беверли вошла в двери. А это было внушительное собрание. Жена премьер-министра Франции присутствовала на показе, там была и Комтесс де Риво, леди Маргарет Гатавей, старший вице-президент, директор по стилю «Блумингдейлс», владелец дискотеки на Манхэттене Сэлли Вилл, итальянская кинозвезда, завоевавшая «Оскара», известная почитательница модных тенденций. Все были здесь, чтобы посмотреть на самую последнюю линию мужской одежды Гапана.

Показ оказался именно тем, чего так боялся Боб Маннинг: в большей или меньшей степени похожим на все остальные.

До сих пор, за одиннадцать недель, проведенных в Европе, они увидели лондонский стиль, итальянский стиль, а теперь французский, все с небольшими разновидностями. Континентальное влияние сильно бросалось в глаза: пиджаки в клетку с галстуками-бабочками и узкими брюками; фланелевые костюмы броских цветов; изогнутые шляпы из афганской овчины. Спортивные рубашки шили со смелыми рисунками, и их разрешалось носить навыпуск. Открытые воротники были в моде, предполагалось носить драгоценности, а мужские каблуки наконец стали такими же высокими, как и женские. Что еще хуже, унисекс был виден во всем.

Сидя на парчовом стуле и потягивая шампанское, Беверли смотрела на красивых мужчин-моделей на подиуме и чувствовала, что ее огорчение растет. Три года успеха с «Королевскими бургерами» и более новыми вторичными предприятиями привели к мысли о том, что успех ожидает ее во всем, чего бы она ни коснулась. Неужели магазин мужской одежды «Эдди Фанеллис» будет единственным исключением?

Каким образом она собиралась сделать его отличным от всех других магазинов мужской одежды в Беверли Хиллз?

Она опустила взгляд вниз на шампанское, искрящееся в ее бокале, и вспомнила, когда она в первый раз попробовала хорошее шампанское — это было в далеком 1961 году, когда Рой Мэдисон получил свою первую постоянную роль в телесериале. Он прибежал в закусочную с бутылкой шампанского «Дом Периньон» и начал всех угощать. Это все было делом рук Беверли, объявил он великодушно, когда игристое вино пенилось по всему прилавку. Потому что она так честно говорила о его образе, и потому что он принял ее совет и изменил его, и потому что он сопровождал Энн на рождественскую вечеринку ее кузины, и потому что он встретил там того режиссера, которому понравилась его внешность, — Рой начал получать маленькие роли на одну за другой. Его агент велел ему сохранять новый облик и находил ему все более крупные роли, пока у него не появился свой собственный сериал. Все из-за Беверли — да благословит ее Бог — Хайленд.

Это был день, когда Рой поклялся никогда не забывать то, что она сделала для него.

Конечно, она попробовала много шампанского с тех далеких дней спартанской жизни. Когда Беверли унаследовала богатство Эдди и поняла, каким был ее истинный потенциал, она решила, что для интересов ее будущего необходимо изменить образ жизни. Богатство было тем, к чему она стремилась, так же как власть. Эти вещи нельзя было получить, живя в вакууме, прячась и отрезая себя от общества. Чтобы стремиться и к тому, и к другому, ей нужны были могущественные и влиятельные друзья. Необходимо было создать солидную репутацию; она нуждалась в социальном положении, которое признали бы лица, занимающие ключевые позиции. После тщательного исследования Беверли продала свой маленький дом в испанском стиле в Голливуд Хиллз и купила такой же в Беверли Хиллз, но в пять раз дороже. Она поменяла свой «шевроле» на «кадиллак», а его на «мерседес». Она наняла служанку, затем садовника, потом повара. Она подружилась со своими соседями: адвокатами и докторами, судьями и политическими деятелями, писателями и кинопродюсерами — людьми, вокруг которых вертелась вселенная Беверли Хиллз. Она пробовала много шампанского, устраивала вечеринки и подавала икру. Она развлекала людей, которые могли открыть для нее двери, и сделала свое имя известным. Она была активна в Торговой палате и служила в нескольких культурных комитетах в Лос-Анджелесе. Она продолжала иметь большой вес в обществе и шла своим путем.

Ропот прокатился по аудитории, и Беверли подняла глаза.

— Мадам и месье, «короткий» — символ сегодняшнего спортивного, конкурентоспособного мужчины, — объявил Анри Гапан, когда загорелый мужчина-модель с безупречной фигурой вышел на подиум. — «Короткий», так мы называем свои самые новые тенденции в мужской пляжной моде. Бикини больше не будет оставаться исключительно принадлежностью женщин, и Пьер весьма эффектно демонстрирует это нам.

«В самом деле эффектно», — подумала Беверли, когда красивый и мускулистый Пьер медленно прошел перед удивленными, восхищенными, завистливыми взглядами. Плавки на нем были действительно «короткими».

— Это неприлично, — пробормотала Мэгги, сидящая рядом с Беверли. — Мне нравится это.

Беверли посмотрела на модель. Проходя мимо нее, он оглянулся через плечо и подмигнул ей.

— Ты видела это? — прошептала Мэгги.

Беверли видела это. И вопреки самой себе отреагировала на это.

— Этот летний костюм можно будет увидеть на всех соответствующих мероприятиях, — продолжал Анри, когда вышел другой галльский красавчик, одетый в бежевый спортивный шерстяной жакет и светлые фланелевые брюки.

Но Беверли смотрела на модель с чувством, близким к скуке. Она могла поклясться, что видела ту же самую одежду в Челси и Риме. Хлопковая рубашка с печатным рисунком, широкий шелковый галстук и подходящий по цвету и фактуре носовой платок, рыжие кожаные ботинки на резиновой подошве. Мужская мода оказывалась везде одинаковой независимо от того, где бы она ни была. Это не поможет ее магазину на Беверли Хиллз. Как она могла конкурировать с известными магазинами, которые уже продавали одежду этих линий? Если она привезет одежду от Гапана и Курреж в магазин «Эдди Фанеллис», это не заставит клиентов нестись в него сломя голову. Вероятно, Эдди понял это и пробовал пойти другим путем — предлагая нечто, не пользующееся особым спросом на рынке.

— Эй, — тихо сказала Мэгги. — Возьми вот этого.

— Для более молодого возраста, — сказал Анри, когда вышел молодой человек в джинсах с заниженной талией и кожаном пиджаке, его длинные волосы были спутаны, грудь обольстительно обнажена. Это был старый облик Мика Джаггера, на который всегда так или иначе реагировали.

— Мне не нравится, — пробормотала Беверли.

— Не одежда, парень!

Беверли сосредоточилась на модели и обнаружила, что под взъерошенной, распутной внешностью скрывается очаровательный молодой человек. У него была своеобразная походка, дерзкая поступь, от которой его бедра колыхались. И эта улыбка! И, как ни странно, Беверли прониклась интересом к одежде, которая всего несколько секунд назад ей не нравилась.

— Какой рекламный трюк, — сказала Мэгги, наклоняя голову к Беверли. — Посмотри на лица некоторых из этих женщин. Им на самом деле не нравится одежда, но им нравится он.

Беверли наблюдала, как мужчина-модель скользящей походкой ушел со сцены.

— Отличные ноги, — пробормотала Мэгги, и Беверли оглядела лица женщин, сидящих неподалеку от нее. Как и Мэгги, они не смотрели на одежду.