– Это и вправду ты.

За моей спиной Джулия подметала бетонный пол, пытаясь уничтожить все следы пребывания Литы в тайнике.

– Подвинься, – сказала она мне, не выпуская из рук швабру. – Не бойся, она не укусит.

Я расстегнула куртку, сняла ее, оставляя папку с деньгами за поясом, и, придвинувшись поближе к Лите, уселась на холодном полу.

– Твои волосы такие… короткие, – только и смогла выдавить я.

Она отвернулась и невольно потянулась рукой к голове, видимо, пытаясь накрутить на палец локоны, которых уже не было.

– Я не такая, какую ты ожидала увидеть. На меня охотились, как на животное, и я сама стала животным.

Она снова попятилась в свой угол и натянула серый капюшон на голову. Лицо, которое сейчас смотрело на меня из-под тяжелой ткани, лицо, на которое сейчас падала тень, было расклеено по всей стране, было у всех на виду. Девушка, которую искали по миру, была здесь, под пятьюдесятью двумя этажами «Остен Медиа», в корнях мирового древа. Я вспомнила все эти ограждения у входа в здание и улыбнулась. Враг всегда был внутри.

– Ты принесла деньги? – прохрипела она.

Я продолжала смотреть на нее, едва осознавая, что она задает мне вопрос.

– Деньги. Ты принесла их? – снова спросила она.

Я залезла под рубашку и вытащила сверток, но не поспешила отдавать его Лите. Джулия закатила большой коричневый ящик в тайник.

– Пять минут, – сказала она Лите.

Лита принялась ерзать на месте, поднесла руку к капюшону, но потом, видимо вспомнив, что у нее больше нет волос, принялась грызть ногти на пальце, дрожа всем телом. Затравленным взглядом она смотрела на ящик.

– Я хочу увидеть солнце. Даже если меня схватят и пристрелят, я хочу почувствовать хотя бы глоток свободы. В последний раз. Нет ничего слаще свободы.

Задорная и игривая девушка из кофейни пропала; Лита, застрявшая в темной пещере на несколько месяцев, преследуемая полицией с их оружием, собаками и вертолетами, – вот что было настоящим. Я не представляла, что они сделают с ней, если найдут. Но здесь она была такой одинокой, словно ее все бросили.

– Что случилось с Соледад? – спросила я. Меня словно ударило током, когда я назвала это имя перед кем-то, кто лично знал эту женщину. Женщину, горе и гнев которой горели так же ярко, как звезды.

– Все разбежались. Я не знаю, кто где.

– Как ты познакомилась с Соледад?

Я знала то, что слышала в новостях, но детали до сих пор были расплывчатыми.

Лита замолчала, как будто снова забилась в свой темный угол, но потом начала пересказывать мне историю. В колледже она должна была подписаться на какие-нибудь общественные работы. Она записалась волонтером в женскую клинику; Соледад работала там и обучала Литу, как быть консультантом в службе поддержки для жертв изнасилования. В клинике, помимо консультаций, проводили аборты и предлагали противозачаточные средства.

– Работа там была напряженной, – вспоминала Лита. – Пуленепробиваемые окна, вооруженные охранники снаружи. Женщинам приходилось проходить мимо парня с ружьем, чтобы получить консультацию, что само по себе хреново. Работая там, ты ощущаешь себя настроенным против всего мира. Только миру плевать. Иногда мы с Соледад ходили выпить после смены, просто чтобы забыть обо всех тех ужасных историях, которые мы услышали за день, просто чтобы дистанцироваться от женского плача.

Соледад привыкла к этому, но Лита поведала мне, что работа давалась ей с огромным трудом.

Дом Соледад в Санта-Мариане был в часе езды, но Лита приезжала туда на пикники, барбекю, а иногда и на вечер кино. Там она проводила время с Люс.

– Когда я начинала сильно скучать по дому, Соледад была мне как мать. Глупо, правда, нуждаться в матери в моем возрасте? – В глазах Литы, таких испуганных и затравленных, внезапно затеплился огонек. Она медленно моргнула. – Хочешь знать, что я сделала для Люс и Соледад, Луиза Б.? Думаю, ты должна знать.

– Расскажи ей, – вставила Джулия, продолжая убираться. Я все еще держала в руках конверт с деньгами; я положила его на пол рядом со мной и вытерла руки о свои колени. Считала ли Лита меня идиоткой, когда видела эти яркие колготки и тяжелые ботинки?

Она объяснила, что после похорон Люс Соледад настояла на том, чтобы все ее родственники немедля вернулись в Техас. Оставшись одна в доме в Санта-Мариане, Соледад пригласила Литу и сказала ей, что ее подруга Мисси собирается похитить Мартинеса и Уилсона. До других насильников они добраться не могли, так как те находились под стражей, поэтому два главаря должны были заплатить за грехи всех.

– Я спросила Соледад, почему она хочет похитить мужчин – я была в шоке от того, что она предлагала, – но она просто сказала, что они получат то, что заслужили. Это была уже не та Соледад, которую я знала.

Лита пыталась отговорить Соледад, чтобы ни она, ни ее подруги не рисковали ради этого свободой, но Соледад была неумолима.

Соледад не могла быть непосредственно вовлечена в похищение, так как она сразу стала бы очевидным подозреваемым, поэтому она попросила Литу пойти в бар, в котором тусовались Уилсон и Мартинес, и заманить их на пустырь, где будет ждать Мисси.

– Я была приманкой в светлом парике и коротком платье, – рассказывала Лита. – Тогда я была сама не своя. То, что случилось с Люс, – это самое худшее, что только могло случиться с человеком. Я постоянно думала о ней и о других плачущих женщинах в клинике. Я понимала, что это никогда не закончится. Я не одобряла план Соледад, но в какое-то мгновение я вдруг спросила сама себя: может, она права? Возможно, нам нужно было подрезать корень самой трагедии?

Выманить парней из бара было несложно. Они последовали за Литой к машине, предвкушая секс, а Лита отвезла их на десять миль, туда, где ждала Мисси.

– Меня тошнило уже от того, что я находилась с ними в одной машине. Эти два отморозка убили Люс, они и другие мужчины оторвали от нее по куску. Мне хотелось остановить машину, убежать в поле и закричать, но я не могла этого сделать. Я все ехала и ехала. Парни смеялись и что-то говорили, но я слышала только крики в голове.

Когда они прибыли на затемненный участок к северу от города, Мисси ждала их с черным фургоном.

– Они заподозрили неладное. Они были подонками, но не глупцами. Не хотели выходить из машины.

Когда же они, наконец, вышли, Мисси вырубила их электрошокером и связала. Лита помогла Мисси загрузить мужиков в фургон, а затем Мисси сказала Лите уезжать так далеко от Санта-Марианы, как она только сможет.

Я и не знала, что ей на это ответить. Лита уставилась из-под капюшона в темноту, которая окружала нас. Я могла представить себе сцены, которые проигрывались у нее в голове, которые всегда будут там проигрываться. Тела «грязной дюжины», сброшенные в пустыню, тела на транспортной развязке и картины других преступлений, связанных с Дженнифер.