Среди ночи Софи выскользнула из постели и босиком подошла к окну. Начинался четырнадцатый день октября. В степи завывал ветер, напоминая о том, что зима не за горами. Небо затянули облака, сквозь которые лишь изредка посверкивали редкие звездочки.

– Что с тобой? – сонно спросил Адам, озабоченно вглядываясь в белеющий силуэт у окна. – Не спится, милая?

– Не знаю, – слабо улыбнулась она, поворачиваясь к нему. – Что-то странное… словно что-то подталкивает меня встать и бежать на улицу, в степь. – Пожав плечами, она добавила: – Не обращай внимания. Спи.

– Может, позвать Таню? – Адам сел на постели.

– О Господи, это еще зачем? Я же говорю, ничего особенного. Просто несколько странное ощущение.

– Я все-таки схожу за ней. – Он спустил ноги с кровати, но Софи удержала:

– Не надо ее будить, Адам. Пока не время.

Он пристально всмотрелся в смутно белеющее лицо.

– Но уже скоро?

– Возможно. – Она снова пожала плечами и погладила раздавшийся живот, подходя ближе. – Ложись спать. Я немного посижу у окна на диванчике.

– Я все равно не усну, пока ты будешь сидеть как сторож, – возразил Адам, но тем не менее послушался, поняв, что так ей будет лучше.

И почти мгновенно заснул. Его равномерное глубокое дыхание вскоре стало единственным звуком, нарушающим тишину спальни. Софи, умиротворенная, сидела на диванчике, уперевшись лбом в холодный оконный переплет, и следила за плывущими облаками, в просветах между которыми изредка вспыхивали звезды.

На востоке уже начала заниматься бледная заря, когда проснувшийся Адам молча встал и подошел к окну. Он очень жалел, что не смог перебороть сон.

– Ты совсем замерзла, родная, – тихо произнес он. – Быстро в постель. Тебе надо согреться.

У него было такое чувство, что Софья в каком-то смысле выпала из действительности. Это испугало его и одновременно вызвало благоговейный трепет. С ней явно происходит нечто такое, к чему он не может иметь отношения. Тем не менее, она позволила поднять себя и отвести в кровать. Он прилег рядом, чтобы она быстрее согрелась. Почувствовав ее первый внезапный судорожный вздох, Адам моментально вскочил и натянул халат, прежде чем Софья успела что-либо сообразить.

– Куда ты собрался?

– Будить Таню. Роды начинаются.

– Ты слишком спешишь, мой милый, – рассмеялась она. – Еще несколько часов ничего не произойдет.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво переспросил он.

– Знаю.

– Но мне показалось, что…

– Небольшая схватка, – прервала Софья. – Если ты уже сейчас впадешь в такое состояние, то к концу просто развалишься на части. – Она снова негромко засмеялась.

Адам чувствовал себя так, словно оказался в незнакомой стране с неведомыми ему правилами и обычаями.

– Я все-таки схожу за ней, – упрямо повторил он, как бы утверждая свое право на независимость.

Через пять минут он вернулся с суетливо бормочущей Татьяной. На спутанные волосы она кое-как натянула ночной чепчик. Шаркая шлепанцами, нянька подошла к кровати.

– О Господи! – воскликнула она, увидев спокойное лицо Софьи. – Я уж подумала, что вы рожаете! Первенцы никогда не торопятся, барин, – обернулась она к Адаму. Склонившись над Софьей, она сдвинула простыню и приложила руку к животу своей госпожи. – Боли сильные?

– Нет, случайная схватка. Я говорила ему, что не надо никуда ходить.

– И-и-и, матушка… Я уже не спала. Мужчины всегда воспринимают это гораздо труднее, особенно в первый раз.

– Ну хорошо, – согласилась Софья. – Я хочу встать. Не вижу смысла валяться тут и считать схватки.

– Но ей же нельзя вставать! Татьяна, скажи ей, пожалуйста! – возопил Адам.

– Пусть она делает то, что считает необходимым, барин, – спокойно ответила служанка. – В этом она сама себе указ. А вам следует пойти к себе, одеться и перестать мучиться.

Софи не удержалась от смеха, увидев выражение возмущенного замешательства на его лице.

– Иди, дорогой. Ты заставляешь меня волноваться.

Это подействовало. Адам вышел из спальни. Софи встала и оказалась лицом к лицу с Татьяной. В следующее мгновение она пошатнулась и ухватилась за спинку кровати.

– Пожалуй, я пока не буду одеваться.

– Сейчас принесу вам позавтракать. Вам нужно набираться сил.

Горничная торопливо ушла, оставив Софью у кровати. Несмотря на весь свой опыт, Татьяна не на шутку испугалась. Она хорошо помнила, что мать ее умерла при родах; в деревнях бывали случаи, когда младенцев приходилось доставать из чрева матери буквально по кускам. Бывало… Нет!.. Она заставила себя перестать об этом думать. Тысячи женщин ежегодно рожают без всяких осложнений, многие из них даже без заботливого внимания и помощи опытных людей, которыми окружена Софья Алексеевна.

– Я тебе могу чем-нибудь помочь? – Из двери своей гардеробной появился Адам. Он был полностью одет, но лицо оставалось страдальческим.

– Милый мой, сейчас мне никто ничем не может помочь. – Софи подошла и положила руки ему на плечи. – Мне достаточно знать, что ты рядом.

– Вам следует спуститься вниз к князю, – приказным тоном сообщила появившаяся с подносом Татьяна. – Я позову вас, если потребуется. Хорошо покушайте и набирайтесь сил.

– Это главное Танино средство от всех болезней, – рассмеялась Софья, но тут же умолкла. Схватки снова исказили ее лицо.

Татьяна подтолкнула Адама к двери:

– Идите-ка вы вниз завтракать с князем, барин!

Адам не без колебания подчинился, понимая, что иного выхода все равно нет. Его присутствие здесь нежелательно. Князя он нашел в столовой. Голицын обычно вставал очень рано.

– Стало быть, началось, – вместо приветствия произнес он, увидев Адама. – Анна в таком волнении, что переварила яйца. А молоко для кофе сбежало. Но, думаю, мы как-нибудь это переживем. Если я попрошу ее приготовить завтрак еще раз, будет то же самое. Так что присаживайся, присаживайся… Ты не первый, у кого родится ребенок.

– Лишь бы все кончилось благополучно, – расстроенно вздохнул Адам. – Они просто выгнали меня как глупого школяра, вмешивающегося в дела взрослых.

Голицын рассмеялся.

– После завтрака поедем кататься верхом.

– Наверное, я не смогу уехать из дома, – ужаснувшись предложению, выговорил Адам.

– Как тебе будет угодно, – пожал плечами князь. – Хорошо, если все закончится к обеду. Иначе, боюсь, нам грозит остаться на голодном пайке. Сегодня никто ничем заниматься не будет.

Интересно, подумал Адам, что скрывается за этим показным равнодушием князя – собственный страх или желание как-то отвлечь его. Он внимательно посмотрел через стол на своего собеседника. Князь вскинул голову.