Сама Молли кое–как, на коленях, подползла к госпоже Старшей, распростёртой на носилках. Около неё хлопотала Средняя; ещё три целительницы окружили Младшую.

Одежда на старой ведьме превратилась в уголья. Лицо покрывал толстый слой какой–то мази, нанесённой Вольховной Средней. Та же мазь пошла на руки — пальцам особенно досталось.

Но губы госпожи Старшей по–прежнему едва заметно, но кривились в её привычно–ядовитой усмешке.

— Госпожа Старшая…

— Не… не реви, — едва слышно прошептала ведьма. — Ведьмы… не… плачут.

— Почему? — всхлипнула Молли.

— П… потом. Ты… молодец. Справилась, девочка…

— Не! — Молли отчаянно замотала головой. — Я… упустила…

— Ти… тише, — скривилась Старшая. — Вулкан… замкнут.

— А эти тени? Что они такое?..

Старшая глухо замычала — похоже, от боли. Голова её запрокинулась, и госпожа Средняя мигом оттолкнула Молли, резко прижимая ладони к груди старшей сестры.

— Не мешай ей!..

— Волка! Уже перекинулась!..

— Ох, и досталось же тебе!

— На… себя посмотри. — Волка попыталась ухмыльнуться. — Чёрная вся… вся в саже.

— Да что про сажу!.. Что с госпожой Старшей? Она… выберется?

— Конечно, — без тени сомнения заявила Волка. — Она что твой столетний дуб — ей всё нипочём!..

Донёсшийся с носилок мучительный стон с этим как–то плохо согласовывался. Вервольфа прикусила язык.

Кошка Ди, как всегда, возникла словно из ниоткуда. Не сказала даже «мяу!» — просто бросилась к Молли, взмыла немыслимым движением ей на плечо и улеглась там, обернувшись вокруг шеи живым меховым воротником, тёрлась Молли о щёку, прикрыв глаза, но не проронила ни звука, словно понимая, что сейчас творится.

…И всё–таки она осталась жива, старая ведьма с простым прозванием Старшая. Осталась жива, и это самое главное. Молли от неё просто–напросто оттеснили, госпожа Средняя голосом заправского сержанта отдавала команды самое меньшее восьми другим лекарям и врачевательницам, суетившимся вокруг госпожи Старшей со склянками, ланцетами и устрашающего вида шприцами — явно трофейными, из полевых госпиталей Горного корпуса.

Молли лежала тоже, медленно прихлёбывая обжигающее питьё из огромной глиняной кружки, сунутой ей госпожой Средней. Рядом устроилась Волка, обмазанная с ног до головы целебными мазями. Всеслава видно не было — куда–то умчался, и Молли поймала себя на том, что невольно ищет его взглядом.

Зоркая Волка, конечно же, всё заметила, но ни дразниться, ни даже улыбаться не стала — спасибо, настоящая подруга!

Молли словно бы никто не замечал. Никто не бросался ей навстречу с приветствиями и цветами, никто не размахивал в её честь флагами, никто, кроме Волки, даже по плечу не хлопнул! Как–то вдруг стало… обидно. Я же вулкан им усмирила! Считай, одна!..

…Госпожа Средняя вдруг резко взглянула на неё, отшагнула от носилок со старшей сестрой, протянула руку, коснулась Моллиной щеки.

«Ты великое дело сделала, малышка, — и от теплоты в мыслях бывшей своей наставницы Молли захотелось немедленно разреветься. — Земля наша и мы тебя благодарим. И ещё спасибо тебе скажем. Прости, что не сразу — сестру мою спасать надо. И о Предславе, о младшей, позаботиться».

«Спасибо, госпожа Средняя…» — только и смогла Молли выдавить мысленно. Хоть и мысленно, а всё равно только лишь выдавить.

И после этого другие Rooskies стали по одному, по двое подходить к Молли. И делали как раз то, чего она и ждала. Очень серьёзно кланялись ей — все, даже почтенные седобородые чародеи. Подошёл и тот самый старик с густыми бровями, что с особой неприязнью косился на Молли перед началом обряда. Подошёл, что–то решительно сказал начавшей было вставать Волке, даже придержал её за плечо. Вздохнул, склонил голову перед Молли, заговорил, негромко и уважительно.

— Ведун Демиан кланяется тебе, прощения просит, что не верил в тебя до конца, — перевела Волка, аж замирая от почтения. — Говорит, велика твоя сила, Молли Чёрноводова, великая мера тебе отмерена! И ещё говорит — коль хотя б один из десяти в Норд—Йорке был такой, как ты, никакой войны никогда б не случилось, а поделили б всё мирно…

Нет, вдруг подумала Молли, в свою очередь поднимаясь, несмотря на дрожащие колени, и почтительно, как говорили Rooskies, v poyas кланяясь ведуну Демиану. Если б один из десяти в Норд—Йорке был «как я», ничего бы от вас не осталось. Не только ползуны паровые сюда б пошли, но и волшебники…

Это были какие–то очень взрослые, очень серьёзные мысли.

Следом за ведуном Демианом подходили другие, Волка переводила — её, Молли, хвалили, сдержанно, не рассыпаясь чередой красивых словес, но от души, искренно, по–настоящему.

Она даже не заметила, как вернулся медведь. Вернулся и тяжело плюхнулся рядом, уже в человеческом облике. Но едва взглянула — мигом залилась краской. Волка хихикнула, вот зараза!..

— Спасибо тебе. — Всеслав говорил на имперском с прежним своим тяжёлым акцентом. — Ты есть смочь…

Волка только сокрушённо покачала головой.

— Ну не даётся ему, — проговорила вервольфа. — Ив Норд—Йорке живал, пусть и пленным, а всё равно — не даётся язык.

Молли нахмурилась.

Всеслав, Таньша, остальные Rooskies, что окружали её, — что–то было не так. Очень сильно не так. Они не радовались. Нет, не так. Радовались, конечно же, но скупо, сдержанно, словно через силу. Что–то ещё довлело над ними, что–то тягостное, злое, мрачное. Сделана важная работа, но впереди — нечто куда тяжелее. И даже страшнее.

— Что случилось, Волка?

Вервольфа вздохнула, губы сжаты в тонкую, почти что белую линию.

— Королевство. Горный корпус. Наступают они, Молли. Дальград взяли — это там, где тебя Вольховна Средняя учила. А все маги наши — здесь, у чёрной горы.

— Их же двенадцать только было? — беспомощно и совсем не о том пролепетала Молли.

Волка дёрнула щекой.

— Под землю дюжина пошла, да. А ещё сотня, наверное, делала так, чтобы эта дюжина смогла бы что–то изменить. Всех, кого могли, мы сюда собрали. Врачевателей, даже тех, что только скотину и умеют… — Она махнула рукой. — А что сделать? Вулкан, он вулкан и есть. Ну а коль магов нет, Королевство, оно… наши отступали, людей берегли. Дома отстроить можно. Пожары дело обычное. А вот люди… — Она опустила голову. — Мы с братом возвращаемся. Мы и Предслава Младшая. И все маги, кто только сможет. Потому как с вулканом ещё возни немало будет.

Молли удивлённо подняла брови.

— Это как брешь в трюме заделать, — пояснила вервольфа. — Вода больше не хлещет, но машинное залито, топки погасли, котлы… ну, ты в этой машинерии больше меня понимаешь, я так, по верхам. Вольховна Средняя старшую сестру лечить повезёт, в дом её, обратно, и целители лучшие тоже, ну а мы, остальные, — обратно, па front.