Тишина опустилась на подвал Сопротивления, освобождая место другим звукам, с улицы: выстрелам, хрусту гусениц тяжёлой артиллерии об асфальт. Так вот почему подкрепление СС не прибыло. Наверху вспыхнул новый бой. Неужели люди Райнигера так быстро успели снова подтянуться в квартал? Нет, это невозможно… Но кто тогда выступил против СС?

Мириам тоже услышала звуки. Она ждала следующего удара. Грохотала артиллерия. Адель закрывала собой брата. Руки вытянуты в стороны, будто пара лишних сантиметров плоти и костей могла его защитить.

– Убирайся.

Что? Феликс не мог поверить словам Мириам.

– Забирай сестру и вали отсюда! – Мириам указала дулом Люгера на стальную дверь. – Если я увижу тебя снова, господин Вольф, ты – покойник.

На этот раз Феликс поверил.

Адель обхватила брата руками, поднимая его с трупа Баша. Они вместе вышли в погреб пивной. За ними последовали два солдата штандартенфюрера, обезоруженные, ошеломлённые тем, что их оставили в живых. Дверь за их спинами закрылась на замок, оставляя Мириам и двух оставшихся оперативников с кучей свежих трупов.

Но почему тогда эта сторона больше казалась похожей на гробницу?

Игра с добычей закончилась.

Мириам заперла дверь в подвал, надеясь, что СС не удастся проверить гаубицы на её арматурной стали. Надеясь, что сражение наверху закончится не в пользу национал-социалистов.

Смерть была повсюду, избежать её было невозможно; перешагивая один труп, ты несомненно натыкался на другой. Мириам пришлось на цыпочках пробираться к станции связи. После использования в качестве гарроты шнур наушников повредился. В последней перестрелке вообще мало что выжило, хотя радиоустановка ещё выглядела рабочей.

Каспер и Бригитта – второе исключение. Но даже они, тренированные бойцы, казалось, были потрясены таким огромным количеством трупов. Мириам задумалась, а что говорит тот факт, что для неё подобная кровавая бойня не была шоком уже много, много лет.

Что её действительно шокировало, так это сцена, показанная по «Рейхссендеру»: Лука Лёве, не просто играющий героя, а поступающий по-геройски. Признание Гиммлера в эфире. Яэль среди волков…

Мириам не видела конец записи, пропустила, пока боролась за жизнь. Теперь телевизор был таким же трупом, как и всё остальное в комнате: разбитый экран, открытые внутренности. Лицо фюрера наконец-то пропало, но и Яэль тоже.

Легко было волноваться о подруге, надеяться – сложнее. Но здесь, среди трупов, ничто не принесло бы пользы. Полезна была только линия связи со внешним миром. Мириам проверила наушники с почившей радиоустановки Йохана на аппарате Каспера. На другом конце кто-то ещё передавал сообщение, быстро перечисляя буквы. Мириам не могла запомнить так много.

– У тебя есть карандаш, Бригитта?

Девушка похлопала себя по волосам, только потом вспоминая, что карандаш остался наполовину погружён в плоть одного из валяющихся трупов.

– У меня есть запасные. Где-то тут…

– Связь ещё работает? – Каспер подошёл к стулу.

Мириам кивнула.

– Когда по «Рейхссендеру» показали такое, генералу Райнигеру нужна наша комната с картой ещё больше, чем раньше. Имеется какой-либо протокол, чтобы можно было сообщить ему, что кризис миновал?

– Ну, да…

– Отлично. Держи. – Мириам протянула ему наушники и вместе с Бригиттой направилась на поиски запасного карандаша. Она проверила карточный стол, на котором, не тронутые хаосом, лежали документы «Проекта Доппельгангер». Лука же писал речь карандашом, правда?

Фуражка штандартенфюрера Баша венчала стопку. Мириам смахнула головной убор на пол. Она не жалела, что нажала на курок. В памяти Мириам осталась последняя цель – так и не получившая пулю.

Умно ли она поступила, позволив Феликсу и его сестре уйти? Пожалуй, нет.

Правильно ли? Мириам не знала. Подобное милосердие шло вразрез всему, чему учили её в советской армии: Мы уничтожим убийц наших детей/товарищей/друзей. Но в последнее время она выучила новые уроки, и то, как Адель бросилась между братом и дулом пистолета, напомнило ей о Яэль и казни в Молотове. Напомнило, что убивать Вольфа глупо.

В конце концов, не ей забирать его жизнь.

Карандаш Луки лежал там, где Победоносный его и оставил: поверх листа с речью, недописанной, неоконченной. Мириам протянула его Бригитте: «Вот. Это сгодится».

Оперативница подняла лежащий стул и расположила его перед «Энигмой». Два пулевых отверстия украшали её расшатанную крышку, но механизм внутри не пострадал. После нескольких раскодированных посланий и долгого обмена паролями связь между штабом Сопротивления и силами внешнего мира была восстановлена. Мириам оставила оперативников дальше обмениваться сообщениями и подошла к дальней стене, где висела полусорванная карта Хенрики. Задняя её часть была насыщена тёмно-синими чернилами, просочившимися сквозь бумагу. Сейчас Мириам видела только новые страны. С обратной стороны они прорезали себе дорогу в море белого цвета.

Мириам опустилась на колени и собирала отпавшие кнопки до тех пор, пока в ладонях больше не оставалось места. А потом этими кнопками поставила мир на место.

– Вернер, что за… – Бернхард развернулся на стуле, когда на экранах появилась Яэль. Лицо его омывал страх. – Геббельс за такое головы нам оторвёт.

Оператор потянулся к пульту управления. Яэль – к пистолету.

– Ничего не трогай! – пролаяла она.

Бернхард остановился. Ужас на его лице стал насыщенней.

– В-вернер? Что с твоим голосом? Что происходит?

Яэль не ответила. Он сам скоро поймёт.

Весь мир поймёт.

Что-то на экране привлекло внимание оператора. Захватило.

– Это… это Победоносный Лёве?

Да, он. На глаза Яэль навернулись слёзы, когда она увидела Луку, стоящего напротив рейхсфюрера Гиммлера. Он был таким полным энергии перед камерами. Таким чертовски живым.

Но она знала, что сейчас случится.

Яэль держала Люгер наготове, вполуха прислушиваясь к происходящему в коридоре. Пока ничего. Но СС видели её на экранах. Все необходимые звонки уже сделаны. Сапоги скоро будут здесь. В аппаратную из коридора вела только одна дверь. Яэль заперла её – скромная защита. Металл (одна заклинившая ручка + четыре пули + нож в ботинке) не остановит целый отряд СС.

Выход есть всегда. Один из уроков Влада. Он учил её искать любую возможность спасения: окна, ложь, с помощью которой удастся выкрутиться, лица, которые можно украсть. Но сейчас Яэль не была уверена, хочет ли этого.

Жизнь или смерть?

Никогда ещё вторая не была столь заманчива. Она забрала с собой всех остальных – почему не её? Яэль так долго верила, что она избранная. Что она осталась в живых, чтобы сделать неподвластное другим: убить Гитлера, разрушить это королевство смерти. Предназначение было исполнено, и меч, который Яэль взяла ради него в руки, настигал её. Коридор взорвался звуками: крики, топот, снова крики, только громче. Они нашли студию. Нашли головы гидры, Гиммлера, Дважды Победоносного Лёве, кровь повсюду и Дитриха.