Мертвый сезон. Ни строителей, ни отдыхающих, ни обслуги. Из персонала — креатура «Доброхота»: глухонемой обходчик-сторож с радиотелефоном, если вдруг кто непрошеный нагрянет (зачем глухонемому телефон?! а пусть будет!), и полуслепой завхоз-экспедитор-повар, если вдруг кто долгожданный посетит.

Самое то для бездумного и безответственного отдыха!

…У Артема не получалось бездумно и безответственно. Непрестанно думал-думал-думал и подыскивал удобоваримые ответы на свалившиеся вопросы…

Кайман-Гена. Как ни крути, но получается, что не получается из него «английского пианино». А тогда… если «подвергай все сомнению», (все, касаемое Чепика), то:

Полковник Карнаухов. С камнем на душе (Токмарев-старший десять лет назад) и с камнем за пазухой (Токмарев-младший десять лет спустя).

Он, полковник, возможно, и не законченная сволочь, и совесть грызет полковника за стародавнее содеянное. Но человеческая психика устроена однозначно: я не виноват!

Если не ты, то кто?!

Кто угодно! Все! Отец, сын и святой дух.

Сын за отца не отвечает.

Да, но соответствует! И сверху поступило распоряжение: найти и обезредить. Понятия не имею, чем сын навредил, но распоряжение поступило — значит, имеются основания, значит, попахивает дельце, и дух от него отнюдь не святой.

И полковник Карнаухов расшибется в лепешку, но приказ исполнит! Заодно очистит собственную совесть.

Чепику, помнится, на «трубку» Карнаухов звонил, по словам Натальи.

Но даже без ее слов…

С чего бы вдруг участковый Воскресенский колотился в квартиру Марика Юдина, отослав парочку «пупсиков» под окна?

С чего бы вдруг милицейский «уазик» обосновался неподалеку от «люкс-транзита», запустив на разведку бойцов солидной охранной структуры «Кайман», с которой — мирное сосуществование?

Кстати, «Кайман»… Структура, подчиненная вождю-учителю Кайману.

А у вождя-учителя новая (пусть и хорошо забытая старая) лялька. У ляльки — сеть магазинов плюс отец, промышляющий редкоземом. Тема? Тема! Заманчиво вписаться? Заманчиво. Она, лялька, по жизни «Кайману» должна — от «наезда» ее избавили, рисковали с «чехами» поссориться (не поссорились, даже вроде законтачили, но ведь рисковали?!)…

И вдруг — лялькин прежний муж, еще и мент, в натуре! Мало ли что «айманов одноклассник. Но в одночасье может все испортить. Старая любовь не ржавеет и так далее.

Кайман — в жопе (ни на что не признается, но в жопе ведь?!), структура — в жопе («Одессейная» сеть — мимо носа, редкозем — мимо носа… о! еще и квартира, схваченная под офис, — мимо! лялькин прежний муж-мент возбухнет).

Да! И убиенный Петя Сидоров взывает к отмщению! Честный был пацан — и нету его. Кто виноват? Кого назначим, тот и будет.

Мент всегда во всем виноват!

Ка-ароче, вождь-учитель сам никогда не отдаст приказ, но…

Чепик, помнится, предлагал от щедрот приставить к Токмареву парочку кайманов-телохранителей. Во избежание вероятностных инцидентов с «че’йножопыми» по причине геройской ликвидации Марзабека истинно русским капитаном ОМОНа Токмаревым.

Артем довольно мягко, но категорично отказал. Не хватало еще, чтобы мента (пусть и числящегося в бегах) охраняли бандюки (пусть и числящиеся в эдаких дружинниках).

И теперь, задним числом, отматывая варианты…

Ну как не уберегли новоявленные бодигарды мента-одноклассника? Ку-ку и внезапно исчез, тяготился, наверно, постоянными сопровожденцами. А в чащобе одним земляным бугорком больше, одним меньше…

За проявленную инициативу, прикинь, вождь-учитель именным оружием не наградит, но и журить не станет.

Еще — не к ночи помянутые смуглокожие мстители…

Сомнений у них в том, кто виновник марзабековской смерти, — ни малейших.

Не Токмарев? Тогда зачем убежал?

Угу, хорош был бы капитан, привечающий ввалившуюся воспаленную ораву абреков фразочкой: «А это не я! Честное омоновское!»

Дальнейшее представить несложно…

Но и после побега будущее спрогнозировать несложно. Труп на Сибирской и взрыв на Новой Земле — подтверждение прогноза…

Кто бы ни стрелял в маршала Абалиева (обделавшийся перед уличением в «языкастости» Къура Даккашев? а то и некий стеклянноглазый снайпер, получивший наконец добро от Конторы и занявший долговременную позицию на минаретике в Бомт-Оьвла?), виноват ты, капитан, и ответишь!..

Абсолютно бессмысленно набирать номер, завещанный покойным маршалом, и нести дикую чушь типа: «Это Бешар? А это такой Токмарев. Слышали, вероятно? Я от Марзабека, но он умер. Но, пока был жив, сулил златые горы, просил вам позвонить, передать привет и сказал, что вы знаете, как быть дальше».

О, еще бы Бешару не знать, как быть дальше, — с убивцем героя нации Абалиева!

Чепик, помнится, глаголил о «се’йозном» Бешаре, который в одночасье решил проблему с беспредельщиками-самозванцами Гочу и Ко, но в качестве ответной услуги попросил «се’йозного» Каймана звякнуть-брякнуть, если кое-кто ненароком объявится на вверенной Кайману территории. Говоришь, друг Гена, они, «чехи», когда цивилизации хлебнут, почти как люди, уже… если подумать, не животные, да?

Само собой, друг Гена не скрыл от друга Артема, что была такая просьбочка. И присовокупил: дескать, х’йен в сумку «чехам», а не инфо’ймацию об однокласснике! (Отчего же?! Раз уж они почти как люди?)

Ан извивы человеческой логики неисповедимы: сдать не сдам, но свести… почему не свести? Бешар — уважаемый человек, бизнесмен. И намекал «се’йозный» Бешар (не словом! тоном!) — речь не о кровной мести, речь о взаимовыгодной комбинации. Верить им, че’йным, западло («Чеченец может взять деньги! Но его нельзя купить!»), но попробовать поиграть — почему нет?

Ах, уважаемый человек Бешар еще и Даккашев?