- Она-ему-ворона-приносила-говорящего-только-он-мало-поговорил-а-вообще-то-умора!..

Как это там было: "Подлинные знаки - вот чего мы напрочь не умеем воспринимать. Казалось бы, все уже яснее ясного и сердце знает: подан знак, ан нет! Не верит, соглашаться не хочет, сопротивляется". Не сопротивляется больше, верит напропалую сердце мое: такие уже допущений делает - в животе холодно. И привкус мяты во рту. Впервые за последние - сколько? - почти два месяца: значит, близко… Правильно иду, значит! Привкус мяты - это оттуда: Элизиум. Их пища - время, медуница, мята… И плевать "на цыганок, на гадалок, на фокусников, на заклинателей змей… ручное все это. Hand made, не по-русски говоря". Теперь понятна и данная фраза… понятно даже, кому она адресована! Другая тоже понятна и туда же адресована: "В том-то и есть чертовщина жизни, что в течение получаса все может измениться на полную свою противоположность…" Теперь действительно понятно, Станислав Леопольдович. Так оно и было. Что ж, почти все… И блистательная кода…

- А-чего-я-нормально-хожу-уже-с-костылями-провожу-значит-потом-в-холле-с-соседями-посижу-пусть-поспит-паренек…

И блистательная кода: "Вы знайте, что Ваша душа бессмертна!". Стало быть, что же… тень и есть душа?

Когда, держа высоко над головой сверток, в палату, как птица, влетела Эвридика, она прямо-таки замерла у постели Петра. Петр смотрел на нее древними совсем глазами - и во всей фигуре его был покой, огромный нездешний покой.

- Я украла книгу, - тихо, словно боясь спугнуть ангела, сказала она, - возьми.

- Спасибо, - улыбнулся Петр. - Теперь как раз она мне очень нужна - узнать, что же дальше. Я, пожалуй, успею к утру: завтра можно будет вернуть ее, если сегодня ночью тебя не арестуют. Придешь завтра?

- Ну и вопросы у тебя! - Она поцеловала его и вышла: фея-авантюристка, исполняющая желания и тут же исчезающая-из-поля-зрения… Так и надо, Эвридика. Молодец.

…исчезающая-из-поля-зрения, чтобы опять быть рядом когда нужно.

- Привет. - Невозможно прекрасная утренняя-Эвридика.

- Привет. - Бессонный Петр закрыл книгу. - Тебя не арестовали?

- Нет еще. Часа через полтора арестуют… когда книгу привезу. Сегодня мама работает, я ей не сказала ничего. Она, наверное, и арестует. - И присела на кровать: невозможно-прекрасная-утренняя-Эвридика… Соседи-на-костылях любезно оставили их вдвоем.

- Никто тебя не арестует. Книгу вообще никуда отвозить не надо.

- Ну уж нет! - замотала головой Эвридика. - Пусть меня казнят честной.

- Книгу отвозить не надо, - повторил Петр. - Дело в том, что ее никто не хватится: этой книги никогда там не было.

- Не было? - просто и доверчиво спросила фея-авантюристка.

- Не было, - подтвердил Петр.

- Что ж… пусть тогда и не будет, - Эвридика облегченно вздохнула: проблема исчерпала себя сама. - Ты мне что-нибудь расскажешь?

- А нечего почти рассказывать. Тут все то же самое. Ты это уже знаешь.

- От Эммы Ивановны?

- И от нее тоже. От нее в первую очередь.

- Но ты все время улыбаешься, Петр… так, как будто знаешь, что делать.

- А я знаю, что делать, - весело ответил тот. Он взял Эвридику за руку. - Надо просто жить. Жить - и этого будет вполне достаточно. - Петр смеялся и просто-таки невозможно походил на Станислава Леопольдовича, когда старик разгуливал по телеэкрану с "долзеленый-йо-хо!" на губах.

- И все же, Петр?

- Для начала свяжись с кем-нибудь из ансамбля - у тебя ведь есть телефоны? Надо попросить от моего имени и от имени… Станислава Леопольдовича снять блокаду с дома восьмерок.

- Почему? - испугалась Эвридика.

- У него и так ничего не выйдет. Или выйдет все. - Это был более чем туманный ответ - впрочем, Эвридика и не ожидала другого.

Она только спросила:

- Сейчас позвонить?

- Сейчас. - И Петр взял с тумбочки конверт. С восьмерками. Развел руками и порвал его на глазах Эвридики. - Кажется, мое письмо дошло уже по адресу. К сожалению.

- Я ничего не понимаю, - сокрушилась Эвридика.

- А не все нужно понимать, - с готовностью сказал Петр. - Есть и непонятные вещи. Много непонятных вещей.

- Для тебя - тоже?

- Конечно. Для всех. Я вот не понимаю, например, как это - телефон? Или, допустим, - телевизор!

- Да ну тебя! - махнула рукой Эвридика и в первый раз за утро улыбнулась.

Так, с улыбкой, и отправилась к двери, на пороге которой столкнулась с Аидом Александровичем.

- Здравствуйте, царь-Аид. Я сию секунду вернусь.

- Vale, - ответил тот и вошел к Петру. - Нуте-с, как наше настроение? Завтра, говорят, гипс снимают? - Он достал из кармана два апельсина-невероятных-размеров. - Это я Вам был должен. - И протянул апельсины Петру.

- Спасибо. А настроение-наше прекрасно. У Вас какие-то неприятности?

- Никаких неприятностей, с чего Вы взяли?

- Очень уж Вы бодры, - нейтрально заметил Петр. - А что… письма все еще приходят?

- Какие письма? - Аид невинен-как-дитя.

- По поводу телепередачи с Рекрутовым. - Петр тоже невинен-как-дитя.

- Что это Вы вспомнили такую седую старину?

- И сам не знаю, - ускользнул Петр.

- Нет уж, - Аид мгновенно повзрослел. - Выкладывайте, что у Вас, да поскорее!

- Ничего особенного, - нарочно не взрослел Петр. - Пустяки всякие: витальные циклы. Элизиум, Атлантида… Контактная метаморфоза, если хотите.

- Эвридика? - взревел Аид. - Ну, она у меня узнает!.. С ней же, оказывается, нельзя иметь дела!

- Да помилуйте, Аид Александрович! Вот тут у меня книга, где все написано. Дарю. Я уже знаю ее наизусть. Теперь Ваша очередь.

Аид вертел в руках, ворча: "Очень мило с вашей стороны дарить библиотечные книги… да еще из Ленинской библиотеки! Я же вижу… штамп стоит, Вы вор, что ли?"

- Штамп - это камуфляж, - бесстрастно пояснил Петр. - На ней не должно быть никакого штампа, это анахронизм.

- Правда подарок? - начинал верить Аид и влезал уже в книгу по островерхим гребням готических литер.

- Правда, дорогой Вы наш Аид Александрович! - Вид у Петра был предпраздничный. - Тут Вам предложат объяснения тому, над чем вы бьетесь всю жизнь. Если, конечно, Вы захотите их принять. - Аид спрятал книгу в портфель. - Спасибо, Петр, Вы сделали для меня больше, чем могли.

- Это все-таки она, - кивнул Петр на входящую Эвридику.

- Проходите, преступница, - растроганно сказал Анд.

- Удалось? - спросил Петр.

- Будем считать, что да. Дежурным сейчас же все передадут. Павел поедет вместе с Бес.