Кухарцев прокрутил в памяти телефонную книгу – и вспомнил телефон человека в МВД, который обязан был ему лично. Достал сотовый, набрал номер.

– Сережа…

– А? Кто это?

– Кухарцев это. Узнал?

– А…

– Серега, помощь нужна, – быстро сказал Кухарцев, быстро пресекая все возможные пути к отступлению.

– До завтра не подойдет?

– Нет.

Собеседник сдался.

– Что за помощь?

– Человечка одного надо пробить. Все, что только можно, – особенно есть ли у него собственность в… Москве… – Кухарцев задумался, – еще во Владимире и областях. Это срочно. И еще – родственники.

– Серьезное что‑то?

– Да не. Человеку деньги доверили, а он слинял.

На том конце провода хмыкнули.

– Ладно, диктуй.

– Романцев Александр Иванович. Романцев…

Перезвонили минут через тридцать.

– …Значит, так. У человечка твоего действительно во Владимирской области и родственники есть, и дом он там купил. Записываешь?

– Диктуй…

Попался!

Еще через десять минут подъехали прикрепленные…

– Так… – Кухарцев уже был во всеоружии. – Надо одного человечка принять. Тихо, но если будет сопротивляться, можно стрелять. Вопросы? Тогда поехали. Берите из дома автоматы… все по‑взрослому. И… я за руль сяду.

С одной стороны, на случай проверки на дороге ксива действующего полковника ФСБ снимет все вопросы сразу. С другой стороны, если водителя‑телохранителя он планирует использовать как боевую единицу, то за рулем он быть не должен…

Сам Кухарцев подумал зайти в дом и надеть бронежилет, но передумал.

Когда‑то давно путешествие из этого места до Москвы занимало чуть ли не полдня. А подумайте – махануть почти двести километров на «Москвиче» или «шестерке». Но теперь во Владимирской области дороги были получше, а мощный, восьмицилиндровый кроссовер «Ауди» позволял поддерживать среднюю скорость выше ста километров в час. Навигационная система не давала заблудиться. Так что примерно через два часа – время было уже под вечер, вторая половина дня – они были на месте.

Полковник Кухарцев сам сидел за рулем, что не делал давно, но вел машину с удовольствием. Лишь в последний момент он испугался… там было такое место, дорога как бы с холма резко рушится вниз, уклон там довольно большой, и если идешь на большой скорости, то реально страшно. Но он совладал с собой и машиной – и продолжал рулить…

Дорога привела его к обычному селу, ничем не выделявшемуся среди остальных. Правда, была проблема – в отличие от города, тут навигатор не приведет тебя к нужному дому. Но полковник Кухарцев знал, как решить эту проблему, подкатил к сельскому магазину, опустил стекло, улыбнулся из‑за руля ковылявшей бабке с сумкой.

– Скажите, а Романцев здесь?

– Хто?

– Ну, Романцев. Москвич… – попробовал он.

– А… москвич… – замахала старуха, – а он только недавно проехал. А вы друзья его будете?

– Ага, мать. Друзья, поговорить приехали.

– Повидаться? А он вон там живет, домик у него справа от дороги, четыре окна… Говорят, он депутатом стал, правда, что ли…

– Правда, мать. Правда. Спасибо тебе.

– Да и не за что. Умный такой мальчик… мы его давно знаем…

Машина тронулась. Трое настороженно смотрели по сторонам. Улица как улица – разномастные дома по обе стороны, из блоков, как в Подмосковье почти нет, – дерево или белый кирпич. Нужный дом они не пропустили – рядом с ним, прямо на лужайке, стоял «Паджеро» с тридцать третьими, владимирскими номерами.

– Здесь…

– Стой…

Черный «Audi Q7» остановился у крутой обочины, замер. Все тихо – дорога, улица, тишина, какие‑то машинешки кое‑где у домов, играющие дальше дети, деловито роющиеся куры и петухи, важно переходящие дорогу гуси, высохшая коровья дряпа впереди на дороге…

– Движения нет.

– Движения нет… – отозвался второй.

– Вперед.

Двое, с короткоствольными автоматами, «телепортировавшись» из машины, моментально перетекли – именно перетекли – к забору, пошли дальше, прикрывая друг друга. Их было всего двое – но полковник Кухарцев не сомневался в том, что они справятся. Один из них был из краснодарской «Альфы», другой – из спецназа Госнаркоконтроля. Только им двоим полковник Кухарцев мог доверять полностью и безоговорочно. И только их двоих мог взять с собой на это дело.

Оставшись за рулем – ему самому приходилось вести машину, чтобы спецназовцы не устали и оказались полностью готовы к активным действиям «в адресе», – полковник достал сигарету, но, посмотрев на нее, поморщился, смял и бросил в пепельницу невыкуренной. Пора и поберечься… здоровье не купишь. Хреново, конечно… по адресу почти ничего толком нет, надо было эту суку в живых оставить, сюда вывезти – она наверняка тут бывала, трахались. Но этих уродов чего попроси… тот же Паша… бычье.

Сволочь.

Пора уже соображать, как самому выжить в этом замесе. Шила‑то в мешке не утаишь…

Конечно, прямо сейчас его никуда не уберут. Слишком много знает, слишком много схем, в которых задействован лично, и просто так его не заменишь. Он сам специально строил работу так, чтобы быть незаменимым. Но больше ему доверять не смогут, тут достаточно одного прокола. Доверие к человеку теряется один раз и навсегда.

И надо думать, что со всем этим делать. Если он не продумает стратегию выхода – продумают за него. И кончится она билетом не до Панамы, а до подмосковного карьера…

Да, надо соображать.

– Справа чисто!

– Слева чисто!

Наушник донес слова спецназовцев, работающих «адрес». Полковник Кухарцев улыбнулся… не зря он подбирал спецов, не зря…

– Справа чисто!

Один из спецов проверил, нет ли растяжки, рванул дверь, второй направил туда ствол автомата – и они оказались в совершенно совковом крылечке, годов этак пятидесятых. Маленькое, низенькое, стены обклеены страницами старых, советских еще журналов. У маленького, мутного от пыли оконца – паук неутомимо ткет свою паутину. Один выход – слева…

– Слева чисто!

Они прошли дверь, оказавшись в довольно большом и опасном помещении, отделанном темным от времени тесом. Три двери – вперед, справа и слева. И еще лестница – наверх.

Старший из спецов показал – налево. Налево – был вход в дом.

Дверь. Толстая, обитая простеганным кожзамом и войлоком. Еле входящая в дверной проем – от старости и гнили нижних венцов весь дом перекосило.