Западное крыло, богато украшенное в стиле мануэлино, было закрыто. Граф и Норонья обогнули Шаролу справа, оставили позади главный вход и колокольню, согнувшись в три погибели, протиснулись в маленькую дверь ризницы и ступили в прохладную мглу собора. Заплатив за два билета, они прошли через Погребальный клуатр, пересекли засаженный апельсиновыми деревцами дворик и оказались в сердце монастыря. В Шароле.

Внутри стоял резковатый запах сухой штукатурки, знакомый запах старины, неизменно вызывавший у Нороньи мысли о музеях. Шарола построена в форме шестнадцатигранного цилиндра с восьмиугольником посередине; стены круглого нефа, покрытого куполом-луковкой, украшают фрески, у колонн стоят позолоченные статуи. Святыня португальских тамплиеров повторяет очертания храма Гроба Господня в Иерусалиме. Шарола, жемчужина монастыря, своей внушительной, мрачноватой, немного тяжеловесной архитектурой напоминает великие соборы Святой Земли. Витые колонны западного крыла здесь в точности такие, как в Соломоновом Храме, согласно описанию, приводимому в Библии.

— Я думал об этом, — проговорил Норонья, рассеянно оглядываясь по сторонам, — и так ни к чему не пришел: если португальцы знали об Америке, почему они не пытались ее захватить?

— Но там решительно нечего было захватывать, — спокойно ответил граф. — Португальцы всегда стремились на Восток. Там, если верить автору «Парцифаля» Вольфраму фон Эшенбаху, почитаемому немецкими тамплиерами, лежала таинственная земля пресвитера Иоанна, где хранился Грааль. Если же говорить об экономической подоплеке, португальские короли мечтали потеснить в Индии османов с венецианцами и найти доступ к тамошним полезным ископаемым. Рискну предположить, что они интересовали Энрике Мореплавателя не меньше, чем Грааль. А в Америке были только джунгли, в чем португальцы и убедились, впервые ступив на ее землю. — Виларигеш поднял указательный палец, словно почтенный профессор, взывающий к вниманию аудитории. — Именно поэтому Жуан II в конце концов проявил интерес к идеям Колумба.

— Интерес? — удивился Томаш. — Вы же сами сказали, что в Америке не было ничего, кроме джунглей…

Виларигеш уселся на деревянную скамью лицом к мраморной кафедре в глубине нефа. Томаш пристроился рядом.

— Попробую восстановить ход своих мыслей, — провозгласил граф, явно довольный столь покладистым слушателем. — Христофор Колумб знал, что к западу от Азор есть земля. Об этом ему сообщил некий португалец, имевший связи и при дворе, и среди моряков. Колумб, я полагаю, думал, что речь идет о той самой Азии, до которой добрался Марко Поло, и даже не представлял, что это совсем другая земля. Он поведал о своих планах королю, но Жуан II отлично знал, что никакая это не Азия, настоящая Азия куда дальше, и не стал слушать молодого выскочку. В 1484 году, оказавшись в Кастилии, Колумб поделился своей теорией с Католическими королями, известными невеждами и мракобесами. Те вообще полагали, что земля плоская. Впрочем, Жуана такой расклад устраивал. Португальский король понимал, что на пути его страны к господству на полуострове рано или поздно встанет Кастилия. Испанцы, возможно, были невеждами, но глупцами их никто бы не назвал. Узнав об амбициях соседей, они непременно бы вмешались. А тогда не миновать войны. Чтобы отвратить ее угрозу, король задумал отвлекающий маневр: подсунуть соперникам нечто совершенно бесполезное под видом невероятно ценного.

— Америку! — догадался Томаш.

— Наконец-то вы поняли, к чему я веду! — Граф подмигнул Норонье. — Америка как нельзя лучше годилась для такой ловушки, она была отличной приманкой. Пока кастильцы будут думать, что нищая земля на западе и есть Азия, никто не помешает португальцам осуществлять свои грандиозные планы в настоящей Азии. Так что Колумб со своими проектами подоспел вовремя. Правда, Католические короли были слишком невежественны и слишком заняты войной с маврами, которых никак не могли прогнать с полуострова, и не придали значения бредням знатного чужеземца. Разочарованный Колумб хотел вернуться на родину, но опасался королевского гнева. В 1488 году он написал Жуану II письмо, в котором поклялся в своей невиновности и униженно молил августейшего адресата о прощении. Король поспешил заверить беглого аристократа, что тот прощен и может не бояться преследований. Окрыленный Колумб помчался в Португалию, где с удивлением узнал, что Жуан по-прежнему не желает слышать ни о каком походе на запад. Бедному мореплавателю оставалось только вернуться в Испанию, чтобы вновь предложить свои услуги Католическим королям. Жуан на прощание даже пообещал тайком содействовать ему в этом деле. Пока Колумб был Лиссабоне, в Португалию вернулся Бартоломеу Диаш, только что открывший путь в Индийский океан, и король лишний раз убедился в своей правоте. И в дальнейшем приложил немало усилий, чтобы помочь Колумбу склонить Фердинанда и Изабеллу на его сторону.

— Возвращение Бартоломеу Диаша очень важный момент, — перебил Томаш. — До этого Колумб еще мог рассчитывать на успех, но после открытия мыса Доброй Надежды стало ясно, что добраться до Индии можно куда проще и быстрее.

— Чушь! — не на шутку рассердился Виларигеш. — Король Жуан все продумал заранее! Он знал о земле к западу от Азор. И знал, что это не Азия. — Граф запальчиво толкнул Норонью локтем. — Подумайте хорошенько, дружище. Если Жуан и вправду полагал, что так можно добраться до Индии, стал бы он выписывать из Севильи никому не известного генуэзского — если придерживаться официальной версии — моряка? В его распоряжении были прославленные мореплаватели, каждый из которых с блеском выполнил бы и более сложную миссию: Васко да Гама, Бартоломеу Диаш, Пачеко Перейра, Дьогу Кан и многие другие. Зачем ему мог понадобиться Колумб? Неужели король стал бы вызывать его в Лиссабон, чтобы доверить такое дело? — Он выразительно постучал кончиком пальца по лбу. — Для этого были другие люди, проверенные и надежные. — Виларигеш тряхнул головой. — Нет, друг мой, Жуан II не собирался посылать Колумба в экспедицию на запад. Он и так знал, что там расположен новый континент. Америка интересовала короля исключительно как ловушка для кастильцев. — Он провел рукой по волосам. — Давайте поразмыслим вот над чем. Бартоломеу Диаш открыл морской путь в Индию в 1488 году, а Васко да Гама отправился по этому пути только через десять лет. — Граф изобразил недоумение. — К чему такое промедление? Отчего понадобилось так долго ждать?

— На подготовку экспедиции нужно время…

— Десять лет?! Да бог с вами! Португальцы были отличными моряками. Такие экспедиции для них давно стали рутиной, так что ваше объяснение неправдоподобно. — Граф наклонился к историку. — Представьте, вы долго, систематически ищете что-нибудь, тратите на поиски кучу времени и сил, а когда наконец находите, откладываете на десять лет. Эти десять лет, разделяющие путешествия Диаша и да Гамы, не поддаются объяснению. Отчего никто не спешил воспользоваться плодами столь вожделенного открытия? Это одна из главных тайн эпохи Открытий, предмет нескончаемых научных спекуляций. Между прочим, вы почти угадали. Португальцы действительно кое-что готовили. Но не экспедицию да Гамы. Они готовили испанцев. Король понимал: чтобы утвердиться в Индии, надо нейтрализовать испанцев. Если бы в Кастилии прознали, что португальцы оставили их не у дел, испанцы моментально развязали бы войну. По Толедскому трактату, подписанному в 1480 году вслед за Алькасовасским договором, Португалии отходил африканский берег, «включая Индию», но Жуан II знал, сколь мало его соперники ценят договоры. Разве Толедский трактат не был одной из причин, по которой Фердинанд и Изабелла поддержали португальских придворных, задумавших убить своего короля? У Жуана не было оснований доверять соседям. И недоверие в сто раз усилилось, когда стало ясно, что испанцы и сами не прочь отыскать путь в Индию, на которую у них не было никаких прав. А если бы дело дошло до войны, что смогла бы крошечная Португалия против могущественных Кастилии и Арагона? В общем, испанскую проблему надо было решать во что бы то ни стало. Тут-то и пригодился Колумб. Ему предстояло сделать так, чтобы кастильцы приняли Америку за Азию и загорелись идеей прибрать ее к рукам. Вот на что португальцы потратили десять лет. Они дожидались, когда путешествие адмирала изменит геополитический расклад. И вот в 1492 году, при финансовой поддержке короля Жуана, состоялась экспедиция. Королева Изабелла выделила на нее миллион мараведи, а Колумбу требовалось еще четверть миллиона. Скажите, где бедный дворянин мог взять такие деньги? Сторонники генуэзской версии выдумали каких-то таинственных итальянских банкиров, но ни один банкир не стал бы вкладываться в опасное и сомнительное предприятие, не будучи уверен, что получит прибыль. А задуманная Колумбом экспедиция как раз относилась к числу опасных и сомнительных. Нет, тот, кто дал на нее денег, не искал финансовой выгоды. — Довольный произведенным эффектом, Виларигеш стал загибать пальцы. — Мало того, Жуан снабжал своего протеже новейшими навигационными инструментами: накануне отплытия Колумбу прислали из Лиссабона астрономические таблицы на иврите, позволявшие ориентироваться по звездам без астролябии. Кто еще, по-вашему, мог их прислать? — Граф победоносно улыбнулся.